Какая глупость! Она, взрослая женщина, и к тому же мать, трепещет при виде красивого лица, словно глупая девчонка.
Ренни отвернулась от телефона, но не успела сделать и шагу, как тот зазвонил. Она заставила себя выждать и только после третьего звонка сняла трубку.
— Алло, — спокойно и ласково произнесла она.
— Доброе утро, Ренни. Как спалось?
— Отлично, — солгала она.
— Значит, вы провели ночь гораздо лучше меня, — усмехнулся Джесси и тихо, отчего слова прозвучали многозначительно и интимно, спросил: — А знаете, почему я так плохо спал?
— Пожалуй, мне лучше остаться в неведении. — Голос Ренни предательски дрогнул.
— Но я все равно скажу. — Он выдержал паузу. — Мне снились вы, Ренни. Мы были вдвоем, только вы и я, в гараже.
— В гараже?
— Молчите, женщина, это же мои фантазии, то есть, яхочу сказать, мой сон. Итак, мы были в гараже, разбирали коробки с конфетами. Было жарко, и я снял рубашку, чтобы немного остыть, вы же, будучи женщиной наблюдательной, принялись разглядывать мое мужественное тело.
— Я не совсем поняла. Вы плохо спали потому, что мечтали таскать ящики с шоколадом? — засмеялась Ренни.
— Нет, мне снилось, что вас непреодолимо влечет ко мне. Ну подождите, дайте рассказать. Исполненная грешных и безнравственных намерений, вы уже приблизились ко мне, загнали в угол между ящиками с жареным арахисом… Но тут явилась миссис Биллингс во главе отряда диверсантов…
— Диверсанты?
— Ну да, зверские рожи, этакие коммандос, их непобедимость и ярость известны всему миру. Хотите узнать, что было дальше? Я ведь настоящий герой, потому не раздумывая бросился вперед, чтобы своим телом закрыть вас от опасности, но угодил под перекрестный огонь и почувствовал сильнейший удар в грудь.
— О, Джесси, вас застрелили? Немудрено, что вы плохо спали.
— Нет, в грудь мне попала коробка с плитками шоколада. Представляете, обрушилась вся стопками я проснулся.
— Ну вот, теперь понятно, у вас был беспокойный сон.
— Но самое главное, — сказал Джесси тихим, хрипловатым голосом, от которого у Ренни побежали мурашки, — я думал о том, что могло бы случиться, не помешай нам миссис Биллингс…
Ренни совершенно растерялась, не зная, что ему ответить.
— Ренни, вы слушаете? — вернул ее на землю голос Джесси.
— Д-да, слушаю.
— А знаете, почему я позвонил?
— Очень интересно.
Он засмеялся, как будто сумел заглянуть в ее мысли и увидел картины, созданные его рассказом.
— Я подумал, не сможете ли вы помочь мне сегодня с этими конфетами.
Ренни снова охватило смятение: встретиться с Джесси, чтобы проверить, сохранилось ли вчерашнее ощущение, или спрятаться как можно дальше от его манящего очарования? Искушение оказалось сильнее.
— Конечно, только закончу свои дела и примерно через час освобожусь. Вас устроит?
— Великолепно! Не желаете отобедать со мной? — спросил Джесси.
— Не могу поверить, что вы так сказали.
— А что я такого сказал?
— Джесси, нормальные, живые люди никогда этого не делают, — четко выговорила она.
— Разве нормальные люди не едят? — озадаченно спросил он.
— Едят. Хватают бутерброды, глотают салат, жуют на бегу, носят с собой пакеты с завтраками…
— Понял. Они едят, чтобы утолить голод, а не в качестве деловой обязанности, верно?
— Ни один из известных мне людей не принимает пищу ради дела, — ответила Ренни и добавила: — По крайней мере никто из известных мне сейчас… — Ее голос увял, затих, растаял. Веселье закончилось.
— Ренни, а ваш муж часто так делал?
— Всегда. — Тон не допускал никаких расспросов. Но он и так все понял. Значит, ее муж относился к числу тех людей, с которыми Джесси приходилось сталкиваться и на работе и в обществе. Они всегда соблюдают приличия, участвуют в деловых обедах. В них не осталось ни единого живого чувства, всей их жизнью управляет всемогущий доллар.
Джесси понял и другое: она никогда больше не свяжет жизнь с человеком, хоть чем-то похожим на ее бывшего мужа. Он видел эту женщину только раз, сорвал с ее губ лишь один поцелуй, но от сознания того, что его жизнь никогда не пересечется с ее, почему-то стало больно. Невыносимо больно.
Теперь уже Ренни подумала, что их разъединили.
— Алло, Джесси? Вы еще не передумали и хотите, чтобы я пришла?
— Как насчет бутербродов с арахисовым маслом и кукурузных чипсов? — не слишком весело засмеялся он.
— Если вы сделаете кусочки побольше, — усмехнулась она, пытаясь сгладить возникшую неловкость.
— Ваше желание для меня закон. Или я сделаю большие толстые бутерброды, или погибну.
— Тогда до встречи.
Ренни нагнулась, поправляя коробки с конфетами, и Джесси не мог отвести от нее глаз. Длинные ноги, бедра, которые лишь угадывались под широким свитером, вызывали у него давно не испытываемое волнение. Пожалуй, с тех пор как он закончил школу. Видимо, чем дольше он находится рядом с этой женщиной, тем больше теряет контроль над своими эмоциями.
Ну что в ней особенного? Ни искусного макияжа, нм модной одежды или прически. Розовый свитер, свежее лицо, волосы, собранные в хвост. Кажется, именно это и действовало сильнейшим образом на его мужское естество.
— Эй, Дэниельс, хватит отлынивать. Не забывайте, я тут лишь в качестве советчика.
По ее лицу было видно, что она заметила его изучающий взгляд.
— Да я только на секунду остановился. — Джесси заставил себя отвести глаза и осмотрелся. — Мы с вами, похоже, справились с задачей.
— На вашем месте, — лукаво улыбнулась Ренни, — я бы сначала позвонила миссис Биллингс и пригласила ее приехать за конфетами в среду. Это поможет избежать нападения диверсантов.
— Молчи, женщина! — возмутился Джесси. — Мне совсем не до шуток! Я не боюсь предстать перед любым, даже самым недоброжелательным судом, готов отразить любые, даже самые грязные и нелепые обвинения или выйти из дела, однако не в силах преодолеть необъяснимый первобытный ужас перед хищными, бесцеремонными, напористыми продавцами сладостей.
— Джесси, не выдумывайте. Это обычные дети вроде Лекси и Бриттани. Кстати, раз мы вспомнили о девочках, вы уже договорились с каким-нибудь магазином, где бы им разрешили продавать конфеты?
— Та-ак. Похоже, мне известны далеко не все тонкости, — изумленно протянул он. — Значит, нужно еще кому-то звонить и просить?
Ренни кивнула.
— Там девочки смогут продать гораздо больше. Это проще, чем ходить по домам. — Она задумалась, а потом сказала: — В ближайшую пятницу с четырех до восьми я свободна. Если вы будете хорошо себя вести, я вам помогу.
