я жила раньше, сейчас пустует.
– Почему ты там не живешь?
– Тот дом слишком велик для меня. Я спросила у Джеймсона, могу ли я превратить комнаты над конюшней в квартиру, и он разрешил. Сейчас я живу там.
Конюшня находилась неподалеку от дома управляющего. Полоса леса и огромная стоянка для автомобилей отделяли эти два здания от остальных коттеджей.
Мак помнил, что у дома управляющего есть большая веранда, и из его окон открываются прекрасные виды на Голубой хребет. Пожалуй, там ему будет комфортно.
– Твой старый дом мне подойдет. Я возьму ключи на стойке администратора.
– Не надо.
Вернувшись к своему рабочему столу, Молли достала из ящика ключ и бросила его Маку. У него была хорошая реакция, и он его поймал.
– Если у тебя больше нет ко мне никаких вопросов, не мог бы ты меня оставить? У меня много работы.
Кивнув, Мак медленно поднялся, подошел к Молли и убрал ей за ухо светлый завиток, упавший на лицо. Ее кожа по‑прежнему была нежной и бархатистой.
– Я рад нашей встрече, Мол.
Молли резко отстранилась:
– Слишком поздно, Мак. Иди. Мне нужно работать.
Чтобы устоять перед искушением и не поцеловать ее, Мак отошел в сторону.
– Пожалуйста, запланируй на два часа собрание руководящего персонала. Я хочу провести SWOT‑анализ. Мне нужно узнать наши сильные и слабые стороны, возможности и…
– Я магистр делового администрирования, Холлоуэй. Я знаю, что такой SWOT‑анализ, черт побери! – возмутилась Молли.
Точно. Джеймсон рассказывал ему о ее достижениях.
– Итак, руководителей отделов. Мы все обсудим, найдем ошибки и выработаем план дальнейших действий, – сказал ей Мак.
Молли указала кивком на папку, лежащую на столе:
– Я это уже сделала.
– Принеси на собрание копии своих документов. Уверен, ты проделала серьезную работу, но я все же хочу узнать мнение других менеджеров.
Молли посмотрела на него так, словно он спятил.
– Они не успеют подготовить отчет за четыре часа!
– Мне не нужно от каждого детальное исследование в блестящей папке. Только мнение об имеющихся проблемах, – сказал он, направляясь к выходу. – Встречаемся в два часа в конференц‑зале.
Открыв дверь, он обернулся:
– Надеюсь, мы не позволим прошлому повлиять на наши рабочие отношения, Молли.
Ее глаза неистово сверкнули. В гневе она была еще красивее.
Она указала ему на дверь:
– Убирайся из моего кабинета!
Подчинившись, Мак переступил через порог, захлопнул дверь и прижался к ней лбом.
«Отличная попытка помириться, Холлоуэй», – подумал он.
Неделю спустя Молли, покинув офис, шла по извилистой садовой дорожке в сторону дома Джеймсона. Мак еще не нашел для него сиделку и вместо того, чтобы управлять бизнесом, присматривал за отцом. Райли, одна из уволенных сиделок, заходила дважды в день измерить жизненные показатели больного. Судя по многочисленным текстовым сообщениям, которые Молли получала от Джеймсона, он был недоволен своим сыном. Поприветствовав двух золотистых ретриверов, которых звали Трабл и Нонсенс, Молли вошла в дом через черный ход. Она пересекла сначала кухню с открытой планировкой, затем столовую с деревянными балками на потолке. Несколько лет назад Джеймсон превратил не использовавшееся по назначению здание конюшни в жилой дом со спальнями на втором этаже и огромной столовой на первом. В нем был длинный стол, за которым должны были поместиться его сыновья с женами и детьми. К сожалению, пока ни один из его сыновей не имел ни жены, ни детей.
Семья – это что‑то непредсказуемое. У Джеймсона была крепкая дружная семья, но она разрушилась после одного несчастного случая. У Молли были два брата и мать, но они ее не любили и сделали из нее дойную корову. Из‑за того, что они ее шантажировали, она не могла разорвать с ними отношения. Джеймсон был ей ближе, чем все ее кровные родственники, и ее приводила в ужас одна лишь мысль о том, что он может ее прогнать, когда она признается ему в своем преступлении. В этом случае она потеряет дом, работу, а также любовь и уважение человека, который фактически заменил ей отца.
Но если она будет продолжать молчать, сможет ли она уважать себя и жить в ладу со своей совестью?
Нет, не сможет.
Но сейчас был неподходящий момент для признания, потому что доктор Белл, лечащий врач Джеймсона, предупредила ее о том, что больному необходимо избегать стресса в течение следующих нескольких месяцев.
Молли положила руки на блестящую поверхность обеденного стола и уставилась на нее. Что ей делать?
Остается лишь добросовестно выполнять свои обязанности и ждать полного выздоровления Джеймсона. Пока ей вполне терпимо работалось с Маком. Большую часть времени он проводил с Джеймсоном и, как она и предполагала, дистанционно управлял своим бизнесом. Каждое утро ровно в девять он звонил ей и спрашивал, есть ли какие‑то проблемы.
Единственной проблемой был его глубокий бархатистый голос, который пробуждал в ней сексуальное желание.
– Молли?
Она так резко выпрямилась, что у нее закружилась голова, и Молли схватилась за спинку ближайшего стула, чтобы сохранить равновесие. В следующий момент сильные руки Мака удержали ее за плечи и не позволили ей упасть. Тогда Молли совершила большую ошибку. Сделав глубокий вдох, она почувствовала его запах и тут же мысленно перенеслась в те летние вечера, когда они купались нагишом в пруду, а затем лежали в домике на дереве, смотрели на звезды и неумело изучали тела друг друга.
Молли встретилась взглядом с Маком, и он притянул ее к себе. Разум приказал ей вырваться из его объятий, но ее ноги отказались подчиниться. Руки Мака скользнули вниз по ее рукам, и он, соединив свои пальцы с ее, прижался губами к ее губам. Встав на цыпочки, Молли закрыла глаза и ответила на его поцелуй. У нее возникло такое ощущение, будто наконец вернулась домой после долгих странствий, и она тут же прогнала эту мысль.
Положив руку ей на ягодицы, Мак крепче прижал Молли к себе, и она почувствовала, как сильно он возбудился.
Ей следовало немедленно прекратить это безумие, но вкус его губ опьянил ее. Она обвила руками шею Мака, запустила пальцы в его шелковистые волосы и тихо застонала. В ответ на ее отчаянный призыв его язык ворвался вглубь ее рта и начал страстную дуэль с ее языком. Долгой разлуки словно и не бывало. Она снова чувствовала себя семнадцатилетней девчонкой, чье тело отзывалось на каждое прикосновение Мака. Молли едва удержалась от того, чтобы не потереться о его бедра, но вытащила края рубашки из‑за пояса его брюк карго. Мышцы пресса были
