Я подвезу тебя.
– Нет, спасибо, – вежливо ответила она.
За ее словами не было никакой реальной благодарности. Но его это не заботило. Он не позволит ей сесть за руль.
– Послушай, ты можешь потратить драгоценное время, вернувшись в офис, а можешь поехать со мной в участок. В любом случае я туда поеду. И что‑то мне подсказывает, что ты не хочешь, чтобы я разговаривал с твоим отцом без тебя.
– Зачем ты это делаешь? – спросила она.
– Что я делаю – помогаю тебе?
– Нет. Вертишься у меня под ногами.
– Я не знал, что помощь твоему отцу выглядит так, будто я верчусь у тебя под ногами.
Блейкли прищурилась. С ее губ сорвались ругательства, весьма впечатляющие. Но после того, как Грэй отсидел в тюрьме, удивить его бранью было нелегко.
Блейкли направилась к его машине, припаркованной в нескольких футах от двери. Она точно знала, какой из автомобилей принадлежит ему.
Стоя у пассажирской дверцы, она пристально посмотрела на Грэя поверх капота. От нетерпения она постучала каблуком по бетонному полу.
Если бы не приходилось торопиться, Грэй сбавил бы темп только из принципа. Просто чтобы поиграть на нервах Блейкли. Но он хотел встретиться с ее отцом так же скоро, как и она.
До полицейского участка они ехали в напряженном молчании, в салоне автомобиля витал аромат ее духов – сладкий, экзотический, цветочный и немного пряный. Этот аромат искушал его несколько дней, пока они работали в офисе.
Спортивная машина была его святилищем и единственной легкомысленной, яркой и вычурной вещью, которую он позволил себе после освобождения из тюрьмы. Сегодня, когда Блейкли сидела так близко к нему, автомобиль напоминал ему тюремную камеру.
Он не мог не задаваться вопросом, как пахнет у нее между ног.
Он одернул себя, понимая, что сейчас не время думать о подобных вещах. Он не глуп, поэтому знает: они с Блейкли уже оказались в достаточно сложной ситуации, даже не занимаясь сексом.
Пятнадцать минут езды показались вечностью. Как только он остановился около полицейского участка, Блейкли моментально выскочила из машины, Грэй даже не успел заглушить двигатель.
Засунув руки в карманы, Грэй неторопливо зашагал следом за ней. Войдя в участок, он услышал, что она разочарованно говорит в повышенном тоне.
– Мне просто нужно поговорить с ним. Это все.
– Мэм, ваш отец на допросе. Вы не можете его сейчас увидеть.
Грэй подошел к другому полицейскому в дальнем конце стола, закрытого пуленепробиваемым стеклом.
– Простите, – сказал он. – Я Грэй Локвуд. Я пришел к своему клиенту Мартину Уиттакеру. Его только что привезли.
Дежурный сержант поднял глаза от стопки документов:
– Вы его адвокат?
– Да.
Он переложил на столе несколько бумаг.
– Я сообщу, что вы приехали. Садитесь. Скоро вы с ним увидитесь.
– Отлично. – Грэй вежливо улыбнулся полицейскому, хотя тот этого не заметил, и повернулся, чтобы сесть на пластиковый стул у дальней стены.
Блейкли плюхнулась на стул рядом с Грэем.
– Они не пускают меня к нему, – сказала она.
– В самом деле? Как странно.
Блейкли скривилась в ответ на его очевидный сарказм:
– Зачем мы приехали сюда, если нам не дадут с ним увидеться?
– Я не понимаю, зачем ты поехала за своим отцом. Лично я намерен с ним встретиться.
– Неужели?
– Да.
– Ой.
Грэй точно знал, какой неверный вывод сделала Блейкли. И у него не было намерения разубеждать ее в этом. По крайней мере, до тех пор, пока это будет играть ему на руку.
Прошло несколько минут. Вокруг них сновали люди, но Грэй наслаждался ожиданием. Он привык ждать и знал: желать, чтобы все было по‑другому, – пустая трата энергии. Он научился принимать ситуации такими, какие они есть, а не такими, какими он хотел бы их видеть. Это избавляло его от душевной боли и разочарования.
Однако Блейкли не находила себе места. Она не могла успокоиться, постоянно ерзала на стуле, скрещивала ноги и хрустела костяшками пальцев.
Не в силах этого выносить, Грэй положил руку ей на колено. Блейкли сразу замерла и затаила дыхание.
Он почувствовал жар тела и вздрогнул.
– Мистер Локвуд, следуйте за мной, пожалуйста.
Грэй посмотрел на полицейского в дальнем дверном проеме. Он встал и прошел половину пути, прежде чем понял, что Блейкли идет за ним.
Грэй вежливо улыбнулся полицейскому, проходя мимо него.
– Мэм, извините, вам сюда нельзя.
Остановившись, Грэй повернулся и увидел, как Блейкли махнула рукой:
– Я с ним.
– Вы из команды юристов мистера Уиттакера?
– Нет, я его дочь.
Полицейский покачал головой:
– Мне жаль. Мистера Уиттакера допрашивают. К нему допущен только адвокат.
– Тогда почему он к нему идет? – спросила она.
– Мистер Локвуд? Потому что он его адвокат.
Блейкли уставилась на Грэя и прищурилась. Он пожал плечами:
– Я же говорил, что у меня юридическое образование.
– У тебя нет практики.
– Я берусь только за те дела, которые хочу вести. Я берусь за дело твоего отца. По крайней мере, сейчас. – Грэй планировал позже нанять Мартину адвоката. Хотя мог сам защищать его, в данный момент у него другие заботы, и ему не надо отвлекаться.
Он воспользуется прекрасной возможностью, чтобы узнать от Мартина все, что удастся, о Блейкли и ее связях с семьей О’Салливан. Наверняка это как‑то связано с обвинениями в хищении, которые предъявлялись Грэю.
– Скажи ему, что я с тобой, – потребовала Блейкли, указывая на стоящего между ними полицейского.
– Но ты не со мной.
Блейкли хотелось заорать. Или найти что‑нибудь твердое и швырнуть им в голову Грэя. Но, наверное, не следует этого делать, учитывая, что рядом с ними было по крайней мере шесть человек, которые могут арестовать ее за нападение.
Грэй Локвуд не только бесил, но и сексуально привлекал ее. Понимающая ухмылка играла на его губах. Блейкли не в первый раз хотелось одновременно ударить его и зацеловать до умопомрачения.
Она не понимала, что с ней происходит.
Блейкли смотрела, как он уходит по коридору, ее раздражение росло. Откинувшись на спинку жесткого стула, она уставилась на дверь. И стала ждать.
Заговор с целью убийства.
За это полагается очень большой срок. Конечно, ее отец то и дело сидел в тюрьме, но за мелкие преступления. Его приговаривали к срокам в десять месяцев или два года.
Ей хотелось верить, что он невиновен, но она не могла избавиться от сомнений. Ее отец постоянно врет.
А Грэй… Она не доверяет ему. Как и любой другой преступник, которого она встречала, он настаивал на своей невиновности.
Однако она все‑таки не верила, что
