– Вы ведь не друг нашей семьи, не так ли?
Все еще не в силах произнести ни слова, она покачала головой.
– Так я и думал. Что вам от меня надо?
Ничего путного не приходило Бейли в голову.
– Итак? – требовательным тоном произнес он, так как понял, что у нее были явные проблемы с ответами на основные вопросы.
Бейли не могла решить, с чего начать и что вообще сказать. Правда не годилась, но солгать убедительно тоже не удастся.
– Значит, вы не оставляете мне другой возможности, как вызвать полицию, – медленно произнес он.
– Нет… пожалуйста. – Мысль о необходимости объясняться с блюстителем закона нисколько ей не улыбалась.
– Тогда начинайте говорить. – Он устремил на нее взгляд прищуренных глаз, холодных, как январский ветер с побережья залива Сан-Франциско.
Бейли сжала ладони, мысленно проклиная себя за то, что поддалась импульсивному побуждению следовать за ним по пятам.
– Это все… несколько сложно, – пробормотала она.
– Да? С вами часто такое случается? – язвительно поинтересовался он.
– А вы тоже не слишком помогаете, – парировала она, распрямляя плечи.
Пусть он известный, влюбленный в себя архитектор, пусть ее поведение выглядит несколько необычно, но это еще не дает ему права обращаться с нею так, как если бы она была какой-нибудь преступницей.
– Я вам не помогаю? Я?! – переспросил он, как бы не веря своим ушам.
– Послушайте, вы ничего не имеете против того, чтобы закончить эту инквизицию? – спросила она, взглянув на свои часы. – Я должна вернуться на работу через пятнадцать минут.
– Не раньше, чем вы расскажете мне, почему вы были моей постоянной тенью в течение прошедшего часа. Не говоря о сегодняшнем утре.
– Вы преувеличиваете. – Бейли повернулась, собираясь уйти, но его вытянутая рука сжала ее плечо.
– Вы никуда не уйдете, пока не ответите на несколько вопросов.
– Если вам так уж необходимо знать, – сказала она после продолжительной паузы, – я писатель-романист…
– Публиковались?
– Нет еще, – неохотно призналась она, – но обязательно буду публиковаться.
Уголки его рта приподнялись; Бейли не удалось сразу определить, то ли это означало сардоническую гримасу, то ли он просто не верил ни одному ее слову. Ни один из этих двух вариантов не делал чести ее «я».
– Это правда! – гневно сказала она. – Я писательница. Только у меня возникли некоторые проблемы в создании образа героя, и это, как я уже объяснила, несколько усложняет положение.
– Начните с самого начала.
– Хорошо, постараюсь. – Бейли твердо вознамерилась именно так и поступить. Ему нужны подробности? Он их получит. – Это все началось несколько месяцев назад, когда я ехала в вагоне СТС и встретила Джо-Энн. Та самая женщина, с которой я была этим утром. Чуть позже я узнала, что она тоже писательница; к тому же она оказалась настолько любезной, что взяла на себя роль моей наставницы. Ко времени моей встречи с Джо-Энн я уже отправила почтой свою первую рукопись, но быстро поняла, что допустила ряд крупных ошибок. Все начинающие писатели совершают их. Поэтому я переписала все заново и…
– Вы ничего не имеете против, если мы перейдем к событиям этого утра? – спросил он, проявляя явное нетерпение.
– Хорошо, чудесно, я брошу все и перейду к интересующим вас событиям, но тогда вы мало что поймете. – Непонятно, почему у него на лице появилось выражение скучающей незаинтересованности. Ведь сам же настаивал на том, чтобы она начала с самого начала! – Мы с Джо-Энн ехали в вагоне СТС этим утром, и я рассказывала ей, что не справляюсь со своим героем. Видите ли, Майкл – главный герой моего произведения, и у меня с ним очень серьезные проблемы. Сперва он оказался бесчувственным чурбаном, затем я сделала его каким-то занудой. А он должен быть «крутым», но нежным. Сильным и влиятельным, но не очень упрямым. В противном случае у читателя с агрессивным характером может возникнуть желание его придушить. Мне необходимо найти способ сделать образ Майкла более широким, чем в жизни. Но в то же время это должен быть мужчина, в которого любая женщина готова влюбиться и…
– Простите за то, что я снова перебиваю вас, – сказал Паркер, складывая руки на груди и раздраженно притопывая ногой, – но сможете ли вы завершить рассказ прежде, чем закончится год?
– О да. Простите. – Она отметила сарказм в его голосе, но решила быть великодушной и не обращать на это внимания. – Я говорила Джо-Энн, что не смогу узнать своего героя даже в том случае, если он треснет меня по голове, и едва я произнесла эти слова, вы ударили меня своим зонтом. – В тот момент, когда последние слова были произнесены, Бейли поняла, что об этом следовало умолчать.
– Мне больше нравится другая версия, – сказал Паркер с нескрываемым презрением. Покачав головой, он двинулся мимо нее по оживленному тротуару.
– Какая другая версия? – требовательным тоном осведомилась Бейли, следуя позади. Она только излагала факты, как он требовал!
– Та, насчет старого друга семьи. А вот то, что вы писатель-романист…
– Абсолютная правда, – закончила она за него со всем достоинством, на которое была способна. – Вы являетесь героем… ну, не совсем героем, не поймите меня превратно, но в большой степени похожи на моего героя, Майкла. Если честно, вас можно принять за его двойника.
Паркер резко остановился и так же резко повернулся к ней лицом. Презрение в его взоре сменилось выражением чего-то другого, чему Бейли затруднялась найти название.
– Вы были у врача? – спросил он негромко.
– У врача?
– Ну да. Обсуждали эту проблему со специалистом?
Бейли понадобилась целая минута, чтобы понять смысл сказанного. Когда же наконец поняла, то буквально задохнулась от гнева.
– Вы считаете… меня ненормальной… псих-больной, вырвавшейся на свободу?
Он кивнул с серьезным видом.
– Самая нелепая мысль из всех, что мне приходилось слышать в жизни! – Бейли никогда не подвергалась подобным оскорблениям. Паркер Дейвидсон считает ее ненормальной! Она беспорядочно размахивала руками, как будто это помогало собраться с мыслями. – Я готова признать, что, следуя за вами, поступала несколько эксцентрично, но… но это был процесс исследования!
– Тогда, пожалуйста, исследуйте кого-нибудь еще, если можно.
– С радостью. – Она рванулась вперед, но, сделав несколько шагов, остановилась и резко обернулась со сжатыми кулаками. – Вы должны быть снисходительнее ко мне. Я только начинаю заниматься сочинительством. Есть многое, чего я еще не знаю, и мне многому предстоит научиться. Но сейчас-то я права, может, впервые в жизни – вы не герой.
Не давая ему возможности ответить, она рванулась в направлении своего офиса, окончательно разочаровавшись в мужчине, которого она приняла за живое воплощение своего героя.
