— У меня есть клиент, который интересуется виллой, очень интересуется…
Лили почему-то вздрогнула и, вымученно улыбнувшись, повернулась к Беллини; она чувствовала себя с ним неловко, может быть, потому, что он слишком быстро перешел к делу. Ведь не было необходимости так срочно продавать виллу.
— Я упомянула в моем письме, что, возможно, решусь продать дом, но окончательно еще не решила, — сказала девушка.
Вечером, лежа в постели, Лили долго размышляла об этом. Ей здесь нравилось, но что из этого; если только приезжать сюда в отпуск раза два в год, но будет ли у нее на это время? И потом, девушке так хотелось иметь мастерскую… Росси заставил ее поколебаться в своем решении, но, без сомнения, она поступит так, как сочтет нужным.
— Покупатель предлагает очень хорошие условия, — настойчиво продолжал Стефано Беллини, и взгляд его светлых глаз вдруг стал тяжелым. Он достал из своего портфеля бумаги. Лили вопросительно уставилась на них. Контракт? Вряд ли. События развивались уж слишком быстро для этого сонного места.
— Я уверен, что, посмотрев бумаги, вы с радостью примете предложение.
Лили взяла их из его протянутой руки.
— Я подумаю над этим, — сказала она, положив документы на кухонный стол, и засыпала кофе в кофейник.
— Вы не хотите прочитать их?
Лили медленно обернулась: он был раздосадован тем, что она не проявила интереса к его предложению. Возможно, ему были обещаны хорошие комиссионные за эту сделку.
— Мне не хочется торопиться. Я посмотрю их в свободное время, синьор Беллини…
— Стефано, — подсказал он, натянуто улыбаясь.
Девушка решительно заявила адвокату:
— Я дам вам знать о моем решении позже. Как я уже сказала, мне не хотелось бы торопиться. Вам черный или с молоком?
Его ответ был заглушен шумом подъехавшего грузовика.
— Цистерна с водой, — пояснила Лили, и с ней, конечно же, Витторио Росси. Она предпочла бы общество Росси обществу Беллини.
— Значит, вы здесь поживете? — Беллини, казалось, был обрадован, и Лили это удивило. Хотя ведь у него, оказывается, больше времени для того, чтобы убедить ее продать виллу.
— Да, — спокойно ответила девушка.
— Очень приятно, — улыбнулся он, протянув ей руку на прощание. — Это даст нам возможность лучше познакомиться, — многозначительно добавил он.
Девушка брезгливо ответила на пожатие его влажной руки. Его улыбка сделалась еще шире.
— Буду с нетерпением ждать вашего решения. Кофе я выпью в другой раз, Лили, возможно, очень скоро.
Она проводила его до парадной двери, возле которой с шипением затормозила цистерна. Когда они вышли на слепящее солнце, неожиданная мысль пришла ей в голову: Стефано Беллини заигрывал с ней по той же самой причине, что и Росси, — из-за дома ее отца.
— Что ему было нужно от вас? — были первые слова Витторио, когда он вошел в дом.
Лили налила две чашечки кофе и с интересом оглядела его. Этим утром он был в джинсах и белой рубашке, и уже не так напоминал аристократа. Шум от льющейся из цистерны воды заглушал слова, и она не сразу ответила.
Он подошел к ней ближе и нетерпеливо повторил свой вопрос:
— Чего он хотел?
Он, конечно, видел, как Стефано Беллини уходил отсюда, но она разыграла непонимание, чтобы подразнить его.
— Кто?
— Беллини, конечно, — если он был не единственным, кого вы принимали этим утром.
Шум внезапно прекратился, девушка услышала его тяжелое дыхание и поняла, что ее стремление досадить Витторио имело успех.
— Что ему было нужно? — повторил он, и улыбка исчезла с его лица.
— Не хотите ли кофе? Я приготовила вам чашечку. — Лили поддразнивала его, и это доставляло ей удовольствие, — уж очень он был самонадеян.
— Да, я хочу кофе, но еще больше хочу получить ответ на свой вопрос. Так что надо было Беллини? — Он подошел к холодильнику, чтобы налить в кофе молока.
— Он нанес мне визит, поскольку у него есть покупатель. Но я полагаю, что вам все известно не хуже, чем мне.
Дверца холодильника с шумом захлопнулась.
— Он напрасно теряет время. Я уже говорил вам, что не хочу, чтобы эта вилла была продана.
Лили глотнула кофе, прежде чем ответить; этот человек начинал забавлять ее.
— Мне все равно, чего вы хотите, — наконец сказала она. — Ваши желания для меня ничего не значат. Если я решу продать виллу, я это сделаю, и мне не понадобится вашего согласия.
— Вот тут вы ошибаетесь, — парировал Росси. — Вам нужно будет мое согласие, но вы его никогда от меня не получите.
Лили охватила пальцами кофейную чашечку, облокотилась на кухонный стол и посмотрела на него. Ее сердце подсказало ей, что его слова — не пустая фраза. Но это глупо, конечно. Он просто хочет запугать ее, но зачем?
— Мой отец оставил этот дом мне…
— Вот именно, этот дом. — Росси посмотрел ей прямо в глаза.
— Что… что вы имеете в виду? — неуверенно спросила девушка.
Он поставил чашечку на стол.
— Вилла «Весы» принадлежала когда-то мне, была частью моих владений. Я просто подарил ее вашему отцу…
Сердце Лили глухо стучало. Он хочет получить назад свой подарок!
— Я относился к нему с большим уважением, — продолжал он, — в том числе и по причине его глубокой любви к Эмилии… — Сердце Лили уже бешено колотилось. — Я очень любил бывать в его обществе, и надеюсь, что это было взаимно. Ваш отец не хотел, чтобы этот дом был продан. Он мечтал, чтобы виллой владели вы…
— Чтобы научить меня «ценностям жизни»? — Лили осеклась. Ее голос перешел в шепот. — Ради всего святого, что он думал по поводу того, какой выросла его дочь?
Помолчав, Витторио спокойно ответил:
— Он ничего не знал об этом, Лили.
Девушка поднесла к губам чашечку с кофе и с трудом сделала глоток. Конечно, ее отец не знал, какой она выросла. Он видел ее только ребенком. Эта мысль доставила ей боль.
— Он должен был знать, — произнесла она наконец. Вновь наступило молчание.
— Почему вы хотите продать дом? — спросил Росси после продолжительной паузы.
— Я вам никогда не говорила об этом как о деле решенном. — Лили рассматривала узорчатый пол. — Я и до сих пор не знаю, что делать, и вот поэтому я здесь.
— Почему же вы не приехали раньше? Чего вы ждали два года?
Она подняла на него глаза, в которых была боль.
— Я не могла приехать раньше, — в изнеможении выдохнула она. — Я училась, работала, старалась устроить свою жизнь. Я жила с матерью, а она все время переезжала и в конце концов поселилась в Шотландии, так что мне пришлось устраиваться самой. И… и… — Она опять опустила глаза. Настало время честно все сказать. — И, кроме того… я боялась, — добавила она.
