мыла посуду, наотрез отказавшись от помощи, Данил решился:
— Лиля… Я тебя люблю…
Тарелка выскользнула из ослабевших рук и разделась на осколке при встрече с полом. Но Лиля даже не обратила на это внимание. Медленно обернувшись, она в упор посмотрела немигающим взглядом на Данила:
— Что?! — прошептала девушка.
Вот только на вопрос ответа не получила. Ее подхватили и оттащили на диван, приговаривая:
— Аккуратнее, порежешься еще! — а затем виновник происшествия собрался искать веник, чтобы убраться. Но Лиля его остановила, удержав за руку:
— Что ты сказал? — повторила она, все еще не веря своим ушам.
Данилу тут же пришлось забыть про несчастное орудие уборки. Опустившись перед сидящей на диване девушкой на корточкки, он тихо сказал:
— Правду. Я тебя люблю. Давно уже. И я был идиотом, что не сказал тебе этого раньше.
— Но… — дальше этого Лиля не продвинулась. Она так растерялась, что даже ни одного аргумента подобрать не могла. Да и зачем? Не начинать же глупый спор в духе: «Ты меня не любишь, тебе показалось!».
— Лилек, — парень мягко улыбнулся. — Не пугайся, ладно? Все хорошо, дыши, — и он ласково коснулся прядок, обрамляющих лицо.
Только после его слов Лилия вдруг поняла, что затаила дыхание.
— Дань, — буквально выдохнула его имя она. — Я…черт…это сложно.
— Я знаю, — он легонько коснулся ее губ. — Смелее…
Он не сомневался в ее чувствах. Не будь их, вряд ли Родион бы упер ключи. Своим поступком он дал другу зеленый свет и огромный такой намечище: «Пора действовать». Ну он и решил — с места в обрыв. Сколько можно терять время? В своих чувствах он разобрался давно, многое понял во время короткого романчика с Ирой. Лилю ему вряд ли кто-нибудь заменит. Они уже выросли. Да и учиться ему осталось совсем немного — еще пару месяцев, и он вернется в родной город. К ней.
— Я… — голос Лили дрожал и вдруг он резко, словно прыгнув с обрыва, зажмурила глаза и прошептала. — Я тебя люблю.
— Вот видишь, это совсем не страшно, — рассмеялся Данил. — А что бы ни было дальше и где бы мы ни были… Разберемся.
Он каким-то чудом угадал ее самые затаенные страхи. Впрочем, неудивительно. Он слишком хорошо ее знал. И почему-то Лилю это не пугало нисколько. Наоборот, крепла уверенность, что, если один из них оступится, другой его поддержит… А значит, все у них получится. Непременно.
Они проговорили всю ночь, и наутро не осталось никаких сомнений — все у них сбудется. Вместе. Рядом. Такие хорошие, искренние слова. Которые значат куда больше любых витиеватых речей.
Кто-то считает, что новогодних чудес не бывает. Так вот, Лилия Мирославцева теперь убедилась в обратном. Хотя порой они приобретают загадочные и непривычные формы. Например, темноглазого вредного будущего сыщика, который заявился утром с довольной миной и с насмешкой спросил:
— Ну что, договорились, наконец? Или вас еще разок запереть?
Глава 9
Смех без причины — признак дурачины? У Лилии Константиновны Левицкой причина была. Сейчас, много лет спустя, сидя на полу и рассматривая старые фотографии хозяйка успешной дизайнерской фирмы с доброй улыбкой вспоминала, как бешено стучало в груди сердце и как она боялась вымолвить, казалось бы, самые главные слова.
Что удивительно, они действительно справились. Данил оставшиеся полгода до защиты диплома каждые две недели вырывался домой. А потом, не прошло и пару месяцев, как ей сделали предложение. Произошло это, правда, куда романтичнее, чем признание в любви. Во всяком случае, не во время мытья посуды. В сентябре они поехали в Питер отдыхать и там, во время прогулки на речном травмайчике, она и согласилась на смену фамилии. И не пожалела ни разу.
Данька поддерживал ее всегда. Именно он и предложил открыть дизайнерскую фирму всего лет через семь после окончания университета. Лиля сомневалась, но вера мужа в нее и стала той двигающей силой. Так она и добилась успеха на профессиональном поприще.
А еще он сделал ее самой счастливой в мире мамой. Зеленоглазый, темноволосый, так похожий внешне на отца, Глеб вырос тем еще сорванцом. Вот только характером больше пошел в собственного дядя — нещадного, как теперь говорят, тролля.
— Мам, ты что тут застряла? Не сиди на полу, простудишься еще, — раздался в дверях голос ее второго самого любимого мужчины в мире. И когда он только успел стать таким взрослым? Вроде только вчера лягушек одноклассницам подсовывал… Теперь востребованный переводчик, а еще и музыкант.
— Глеб? — удивилась Лиля. — Ты что так рано?
Стрелки на каминных часах их недавно перестроенной дачи показывали всего два часа.
— Елку привез! Папа сказал, что для тебя новый год без елки — пустая трата времени и мандаринов, — важно передразнил отца Глеб Данилович.
— Прямо так и заявил? — рассмеялась Лиля.
— Именно! Но украшать ее будете сами. Я побежал. Вечером буду, — и, поцеловав мать, он действительно исчез. Лиля только проводила его взглядом. Будто и не приходил вовсе. Вечно он куда-то бежит. Такой взрослый, а все порхает мотыльком по жизни. Девушку бы ему хорошую, но с тараканами. Чтобы жизнь медом не казалась.
Елку Лиля трогать не стала. Приедет Данил, тогда и разберутся. А пока приготовить праздничный ужин. Сегодня ведь их годовщина. 30 декабря. По традиции, этой день они всегда встречали семьей. Даже Глеб забывал про свои гулянки, знал, насколько важна эта дата для родителей.
Ужин она приготовила быстро — свинину с ананасами засунула в духовку, приготовила несколько салатиков, заглянула, как поживает любимый всей семьей торт «Птичье молоко» — суфле уже застыло и было готово. И, конечно же, заварила чай с облепихой. Родной, любимый напиток, который так ассоциировался у нее с мужем, который должен был появиться с минуты на минуту.
А вот и он. Теплые ладони скользнули по ее талии и крепко прижали к себе. И перед ней появился огромный букет нежно-розовых и белых лилий:
— Цветы для Лилии заказывали? — вкрадчиво поинтересовался муж, касаясь губами ее виска.
— Цветы — нет, — улыбнулась женщина и, развернувшись, поцеловала любимого. — А вот мужа — да.
— А что меня заказывать? Я всегда с тобой! — заявил Данил. Время его практически не изменило. Да, стал старше, но в чем-то оставался все тем же мальчишкой, которого она
