явно нужна подставка. Но не смертельно в целом.
Мальчишка снимает очки, убрав в сторону.
Зубную щетку выделил, но взрослую, думаю, тут тоже проблем быть не должно. Паста не детская? Тим ничего не говорит. Молча принял, что дали, и наяривает щеткой.
Стою, облокотившись спиной о стену, и наблюдаю. Екает? Нет. Ребенок совершенно чужеродно смотрится в моей ванной, квартире, в жизни.
– Я все, – протягивает руки ко мне, глаза зажмурены.
– Что?
– Полотенце, я умылся, вода попала в глаза.
Снимаю с вешалки чистое полотенце и подаю ему.
– Вот тепель я готов спать, – возвращает мне полотенце, натягивает на нос очки и берет меня за руку, тянет за собой.
Мальчишка переодевается, сняв с себя штаны, футболку. Натягивает чистую, взяв ее из рюкзака, и сложив аккуратно свои вещи, положил их на кресло рядом, на столик кладет свои очки. А сам забирается под одеяло.
Тянусь к пульту, чтобы выключить.
– Оставь, я под него засну быстлее, – говорит тихим голосом.
– Хорошо, – чуть убавляю звук и еще раз взглянул на парня, сомневаясь в том, что правильно делаю, оставляя у себя дома.
– Спокойный ночи, пап.
– Спокойной, – и направляюсь к себе в спальню.
Сам ложусь, переодевшись в домашние брюки. Чувствую себя не как дома, а как в гостях. Уставляюсь в потолок и пытаюсь понять, если он действительно мой сын, ну вот предположу на пару минут, что это так, то кто его мать? Кто та, которая от меня забеременела и не сказала?
Как это вообще, родить, не поставив в известность мужика?
Я долго не могу уснуть с этой мыслью в голове. Выдавая предположения почему. Либо мужик говно. Либо… либо не любила и родила для себя. Либо? Либо я не знаю, хоть спрашивай кого. Бабушку, например. Интересно, что она ответит.
Сам прекрасно понимаю, задай ей такой вопрос, она тут же что-нибудь заподозрит. Но если…
Идея вихрем закрутилась в голове, что хоть вскакивай и звони, но из последних сил себя сдерживаю. Не то, чтобы не встать с постели, а хотя бы не брать телефон. Но раз уж встал, пойду посмотрю как там мелкий.
Тихо болтает телевизор, излучая голубой свет. Мальчишка спит, свесив ногу и раскрывшись. Жарко, видимо.
Нахожу пульт и вырубаю плазму. Накрываю малого и замираю. Мой или не мой? Вот в чем вопрос. И я чувствую, что сожру себя с потрохами, пока не пойму что к чему. Чья это злая шутка. Да и какая цель. Вообще, может, это игра конкурентов, чтобы выбить меня из рабочего состояния? Я сейчас ничему не удивлюсь. Но пускать в ход ребенка это по меньшей мере негуманно, бесчеловечно.
Ой, да давно ли меня волнуют такие нюансы?
Прошел за водой и вернулся в спальню. В этот раз стоило только коснуться головой подушки, сразу вырубился.
“...Свадьба. Суета. Я стою у алтаря в ожидании невесты. На мне… не смокинг. Нет. А какой-то костюм клоуна.
– Эй, что происходит? – кручу головой по сторонам, пытаясь понять, где гости и что это за цирк такой.
– Ожидайте невесту, – откуда-то звучит голос.
– Какая невеста? Я не хочу!
Я реально не хочу. Все нутро отвергает происходящее. Но почему клоунский костюм?
И вот двери открываются и в помещение входит девушка в белом платье с ужасным тюлем на голове. Она ускоряет шаг. Встает рядом. Но я не вижу кто там.
Голос произносит речь. Что-то там про брак и прочую ерунду. Начинает играть музыка и звучат слова – можете поцеловать невесту.
Я словно марионетка подхожу к невесте, откидывая тюль, и….
Мать вашу. Заяц. Салатового цвета.
– А-а-а-а…
– Уже утло! – говорит ушастый. – Пола вставать, – картавит огромная игрушка, все больше вгоняя меня в неописуемый страх”.
– Не трогай меня, фу, убери руки, – вскочил с кровати как полоумный и уставился на мальчишку, который сидел на краю постели и с удивлением на меня смотрел.
– Я тебя напугал?
Только сейчас замечаю в его руках того самого зайца.
– Откуда у тебя эта страшная игрушка? – тычу пальцем в плюшевого.
– Дед Молоз подалил. Я увелен, что это от тебя. Спасибо, он мне нлавится.
– Почему это от меня?
– Потому что я загадал желание. Подалок от папы.
– М-да, – больше не нахожу что сказать.
Сажусь на постель и беру в руки телефон.
– Девять утла.
– И чего ты не спишь?
– Я лано встаю. В сад обычно.
– А мама?
– Мама на лаботу.
– Кем она работает?
Мальчишка тут же прищурил глаза, смотря на меня. А потом на губах расцветает улыбка.
– Мама занимается сельезной лаботой.
– Интересно, что это за работа такая, – подталкиваю его к ответу.
Но парень непрост. Лишь лыбится своей улыбкой и не отвечает.
– В кого ты такой хитрый?
– В тебя, – и заливается хохотом.
Самому тоже смешно стало.
– С тобой каши не сваришь.
– Я не люблю кашу, говолил же. Пойдем пить чай с бутелблодами, – вскакивает. – Но сначала умыться, – и выбегает из комнаты, сверкая пятками.
Мда. Докатился.
Я и дети вещи несовместимые. Но этот же вьет из меня веревки. Почему я поддаюсь?
Сутки, только сутки как он ворвался в мою жизнь, а я уже ведусь у него. Беспредел.
Но вставать надо.
После водных процедур и приготовлении бутербродов, мы садимся завтракать. Пока не представляю, что буду делать с ним сегодня. Но мысли разбавляет телефонный звонок.
– Я плинесу, – подскочил Тим и убежал на звук телефона в спальню и тут же вернулся. – На, – протягивает мне.
А это удобно.
– Спасибо, – благодарю и мальчишка одаривает в ответ меня улыбкой.
Приятно.
– Алло.
– Живы? – тут же слышится голос Лехи.
– А почему должны быть не живы?
– Ну или ты, или парень тебя. Одно из двух. Криков не слышу. Ты пацана не выкинул на улицу? – обеспокоенно говорит друг.
– Почему я его должен выкинуть на улицу?
– Ты сам говорил об этом.
– Чего ты там несешь? Ты пьяный, что ли?
– Крепче кофе ничего не пил. Тогда включай видеосвязь, – требует Леха.
– Зачем?
– Я должен убедиться, что с пацаном все хорошо. И твое спокойствие меня настораживает. Давай, Тимур, включай, а то я
