– Мысль удачная! – поддержал Платон. – Там уж меня никто не найдет.
...В вокзальном отделении милиции, куда заявились Вера и Платон, дежурный лейтенант допрашивал задержанного хулигана. У милиционера вид был измученный, а у хулигана, несмотря на синяки, – довольно бодрый. Лейтенант знаком попросил вошедших подождать и строго поглядел на задержанного.
– Синяк у вас откуда?
– Это столб об меня ударился! – Хулиган оставался невозмутимым.
– А по щеке кто заехал?
– Это семафор меня стукнул!
– Как фамилия семафора? – ехидно поинтересовался лейтенант.
– Я с ним не знаком, ну, клюква буду, – поклялся задержанный. – Я его бил впервые в жизни!
– Ну вот что, Спиридонов. Я вас в последний раз предупреждаю... – но закончить лейтенанту не удалось. Спиридонов проворно вскочил:
– Николай Иванович, вы же меня знаете... Слово даю! Не повторится!
И Спиридонов исчез. Как растворился.
– Господи, Веруша, – обратился к ней за сочувствием лейтенант, – до чего я устал... Этот вокзальный кошмар... Пьянчуги, отребье всякое... Хоть бы меня учиться послали!.. У тебя что, Веруша? Что этот, – он указал на Платона, – еще натворил?
– Не он, а я. Он вообще-то – пианист! И я его сильно подвела. Его паспорт я случайно в Москву отправила, ташкентским поездом! А ни в какую гостиницу без паспорта не пускают!
– Про лауреата будем добавлять? – спросил Платон.
– Здесь это не имеет значения.
– Веруша! – виновато сказал Николаша, молодой лейтенант. – Для тебя я – все... Ты ведь знаешь... Но куда мне твоего пианиста девать? Здесь не положишь...
– А если в камеру? – предложил Платон. – Пока я еще никогда не ночевал в камере.
– С удовольствием бы, но... – Тут милиционер помялся. – Там у меня... как бы их назвать попристойнее. Там у меня три барышни...
– Разве у нас в стране есть... – теперь помялся Платон, – эти самые барышни?
– Вообще-то нет! – убежденно сказал милиционер. – Но – сколько угодно!..
Когда Вера и Платон снова оказались на платформе, к ним подскочил хулиган по фамилии Спиридонов и прошептал:
– Карбюратор для «Москвича» не нужен? Он в магазине сорок рублей, а я отдаю за пятерку!
Вера остановилась и сказала коротко и ясно:
– Пошел ты знаешь куда?..
– Знаю! – с готовностью сказал Спиридонов и испарился...
– Идемте, я посажу вас на автобус, – предложил Платон.
– А сами куда денетесь?
Они снова пересекали зал ожидания, направляясь к выходу.
– Останусь здесь, в зале ожидания. – Голос у Платона был ироничный. – Ведь вся наша жизнь, если вдуматься, – это зал ожидания. – Он слегка улыбнулся. – Независимо от того, где мы находимся. Все мы всегда чего-нибудь ждем. Иногда дожидаемся. Правда, совсем не того, что нам было обещано.
– Вы не хандрите! – мягко сказала Вера. – Уверена – вас оправдают!
Платон покрутил головой. Ему не хотелось говорить на больную тему.
И он остановил Веру:
– А к вам нельзя? Приютите хоть в коридоре!
– Что вы! – ахнула Вера. – Явиться домой с мужчиной я не могу!
– Замужем?
– Нет... Я мужа своего турнула три года назад. Вот мы и остались жить с его родителями.
– Кто это – мы?
– Мы с сыном.
– Сочувствую. Жить с чужими родителями, да еще бывшего мужа.
– Они мне не чужие! – решительно перебила Вера. – Они необыкновенные. Они мою сторону приняли!
Вера толкнула дверь, и они оказались на привокзальной площади. Ночью здесь было пустынно. От остановки, которая находилась в нескольких шагах, поблескивая красными габаритными огнями, отходил рейсовый автобус.
– Вот до чего доводит доброта! – усмехнулась Вера. – Теперь ночевать придется на вокзале.
– Давайте, – предложил Платон, – я вас на такси отвезу.
– Я бы сама себя отвезла, да только таксисты к нам ехать отказываются. Мы ведь не в городе живем. Дом на отшибе. Свекор мой – путевой обходчик. Какому таксисту охота обратно порожняком гонять?
– А дома не будут беспокоиться?
– Будут!
Вера и Платон снова вернулись в зал ожидания.
– Ну, спокойной вам ночи! – попрощалась Вера. – Хотя здесь вряд ли уж будет очень спокойно. Счастливых снов!
– И вам того же. Вы куда пойдете?
– Сначала по селектору с домом свяжусь, успокою их. Потом видно будет.
– Желаю вам устроиться покомфортабельней! Может, вас-то в ресторан пустят?
– Ресторан на ночь опечатывают. Там – продукты. А продукты теперь дороже денег!
Вера было пошла, но тотчас круто повернула обратно.
– Чуть не забыла! Я же вам долг не отдала!
– Какой? За что?
– Рубль двадцать! – Вера протянула деньги. – Думаю, вы действительно не ели этот проклятый обед!
И ушла.
Укладываясь на твердой казенной скамье в зале ожидания городского заступинского вокзала, Платон ждал одного – конца этой дурацкой ночи. Он подложил под голову портфель и прикрыл глаза, надеясь уснуть, но надежда никак не оправдывалась.
Платон открыл глаза – и увидел возле себя Веру.
Поглядел на нее вопросительно. Вера сокрушенно развела руками. Платон сочувственно улыбнулся и подвинулся на скамейке, освобождая место для Веры.
Она поблагодарила его кивком, потом поставила сумку рядом с портфелем Платона и стала спокойно устраиваться на ночлег. Платон снова прилег.
Теперь они лежали на скамейке голова к голове: ему подушку заменял портфель, ей – сумка с продуктами.
Заснуть никак не удавалось.
Оба ерзали, переворачивались с боку на бок, пытались поудобнее устроиться...
– Не спится? – спросил наконец Платон.
– Как подумаю, что с утра надо будет с дынями возиться, – призналась Вера, – жить не хочется!
– Тут наши желания совпадают...
– У вас-то все обойдется... Кто-нибудь поможет... И будете себе на пианино снова играть...
– В тюремной самодеятельности.
– Кто-нибудь выручит...
– Я ведь не солист и не лауреат никакой. Играю в оркестре под чужую палочку.
Но особого сочувствия Платон в Вере не вызвал.
– Все равно это лучше, чем подносы таскать. Я вот как осталась одна, без мужа... с ребенком... специальности-то у меня не было... А теперь привыкла, работаю как бог... Знаете, ляжешь вечером после целого дня, а перед глазами все кружится... подносы... поезда... клиенты...
– Вот вы заговорили про ресторан – мне есть захотелось, – неожиданно заявил Платон. – Да еще от вашей сумки так вкусно пахнет.
– Я за весь день так ни разу и не поела. Хотите – давайте покушаем.
– Давайте, – охотно согласился Платон.
Вера приподнялась, села и раскрыла сумку.
– Посмотрим, что я сегодня набрала...
Вера стала вытаскивать из сумки тарелки, блюдца, банки и целлофановые мешочки.
