— Сколько же это должно стоить — возить все на лодках!
— Очень дорого. К счастью, мне этим заниматься не приходится.
Нортон терпеливо наблюдал, как Диана рассматривает элегантные дорогие туалеты в витринах магазинов с именами знаменитых кутюрье. Спустя некоторое время она посмотрела на него с извиняющейся улыбкой.
— Вы, наверное, ужасно скучаете. Кажется, вы упомянули о подарке для Ханны. Что бы вы хотели ей купить?
Он немного подумал.
— Я думаю, что-нибудь небьющееся и не слишком громоздкое, чтобы можно было увезти самолетом.
Вскоре они набрели на магазинчик, торгующий скатертями, блузками, детской одеждой, которые были украшены изящной ручной вышивкой.
— Вот то, что вам подходит, — сказала Диана и посмотрела ценник на самой большой скатерти. Затем, переведя лиры в фунты стерлингов, одобрительно присвистнула. — Я изумлена. Для комплекта с салфетками на двенадцать персон, учитывая тонкую вышивку и кружевные вставки, это совсем недорого! Как вы думаете, Ханне это понравится?
Нортон пожал плечами.
— Она неплохо готовит и любит принимать гостей. Думаю, это то, что надо. Давайте войдем и попробуем поторговаться.
— Торговаться? — запротестовала Диана, входя вместе с ним вовнутрь. — Но цена и так вполне приемлемая!
Элегантный молодой человек с приветствием поспешил им навстречу. На отличном итальянском Нортон начал переговоры, результат которых удовлетворил обе стороны.
— Я бы не смогла так торговаться, — со вздохом сказала Диана, когда они задержались у витрины другого магазина, где были выставлены написанные маслом картины и акварели местных художников.
— Если вам нравится что-нибудь из этого, я готов проделать свой трюк еще раз, — предложил он.
Диана пригляделась к одному из ценников и содрогнулась.
— Никакие скидки не помогут, это не мой диапазон цен.
— Тогда позвольте мне пригласить вас на ланч в «Харрис Бар», — предложил Нортон.
Диана нахмурилась.
— Но там жутко дорого — ведь это там бывал Хемингуэй?
— И то и другое верно, но после отбывания срока в пустыне я считаю, что могу себе позволить посетить парочку подобных мест. Кстати, вот мы и пришли.
Он остановился перед ничем не примечательной дверью. Диана, которая чуть было не прошла мимо, вошла следом за ним. Они поднялись по ступенькам в главный зал, где старший официант встретил Нортона приветливой улыбкой.
— Добро пожаловать, синьор Брент. Приятно снова видеть вас.
Нортон ответил на приветствие, затем представил Диану, объяснив, что она впервые в Венеции.
Спустя несколько секунд они были усажены за угловой столик с видом на Большой канал, и официанты в белых пиджаках засновали вокруг них, расправляя накрахмаленные льняные салфетки персикового цвета, наполняя стаканы минеральной водой, расставляя блюда с маслинами, сливочным маслом, воздушными круглыми булочками типа бриошей.
— Что вы закажете — мясо или рыбу? — спросил он.
— Я ела рыбу вчера вечером и сейчас предпочла бы цыпленка, — сказала она, изучая меню.
— Хорошо.
Изучив карту вин, Нортон отдал распоряжение, затем пробежал глазами список предлагаемых блюд.
— По-видимому, еда — серьезное дело в этой части света, — сказала Диана.
Отложив меню, она устремила взгляд на церковь Санта-Марии делла Салуте на противоположной стороне канала, опять поражаясь тому, что все выглядит таким знакомым.
Нортон засмеялся.
— Для меня Венеция — синоним приглашения к пиршеству, как в смысле пищи, так и в смысле красоты. Но это как огромный, покрытый глазурью торт: если попытаешься съесть слишком много за один раз — станет плохо. Кстати, говоря, о еде: вы уже выбрали?
Диана кивнула. Она остановилась на цыпленке и заказала курицу по-охотничьи с полентой. Нортон предпочел спагетти с грибами и говяжью печень.
Диана состроила гримасу, затем, пока Нортон делал заказ, оглядела зал.
— Как вы думаете, среди посетителей есть знаменитости? — шепотом спросила она.
— Вероятно, они считают себя таковыми, но я никого не узнаю. Вам придется довольствоваться воспоминаниями о Хемингуэе и Орсоне Уэллсе, да еще, конечно, об Уинстоне Черчилле. Он заглядывал сюда после прогулок.
Диана улыбнулась.
— Спасибо, что привели меня сюда. Если бы я поехала одна, то ни за что не нашла бы это место, а если бы даже и нашла, — не осмелилась бы войти.
— Почему?
Она окинула взглядом на удивление простую обстановку: окрашенные в персиковый цвет и отделанные панелями черного дерева стены были украшены лишь черно-белыми фотографиями известных исторических памятников.
— Я много путешествую и часто обедаю в одиночестве, но есть места, куда я никогда не пошла бы одна. Это одно из таких мест. Но теперь я смогу описать его для своих клиентов, — сказала она и добавила: — По крайней мере, Венеция на некоторое время отвлекла меня от беспокойства за Китти.
Нортон кивнул и отпил немного вина.
— Я только что подумал о том же в отношении Дрю. В свете дня я понял, что если он откажется вернуться домой, то я, черт возьми, ничего не смогу сделать. Он взрослый мужчина.
— По крайней мере, вы скажете ему, чтобы он поступил как цивилизованный человек и сообщил Ханне о том, что случилось.
— А каковы будут ваши чувства, если он намерен перенести свою привязанность на вашу сестру? — спросил Нортон, помрачнев. Несколько мгновений он смотрел ей прямо в глаза.
Она отвела взгляд, пожав плечами.
— Быть может, чувство вины. Хотя это смешно. Я не сторож своей сестре.
— Нет, конечно, нет. Я предлагаю на сегодня забыть о наших уважаемых родственниках и сосредоточиться на Венеции. Она заслуживает нераздельного внимания.
Диана согласно кивнула. Подошел официант с большим блюдом спагетти. Несмотря на ее протесты, он настоял на том, чтобы положить ей небольшую порцию.
— Но я действительно не хочу, — возразила она, однако официант с обезоруживающей улыбкой сообщил ей, что грибы, входящие в состав этого блюда, — это белые грибы — порчини, наиболее почитаемые в местной кухне, сезон для которых только начался, поэтому синьора обязательно должна попробовать.
— Он был прав, — с раскаянием сказала Диана, попробовав. — Это превосходно! Если я слишком долго пробуду в этой стране, боюсь, что по возвращении домой мне придется сесть на строгую диету.
Нортон бросил беглый взгляд на линии ее фигуры, очерченной шелком цвета топленого молока.
— Думаю, вам еще долго не придется беспокоиться на этот счет.
— Я не напрашивалась на комплименты, — резко ответила она.
