Они подошли к пабу, и Джош распахнул тяжелую стальную дверь. Подождав, пока глаза привыкнут к полумраку, они прошли к столику в глубине. Несколько завсегдатаев сидели у стойки бара. Посетителей в пабе было немного. Лишь два столика из десяти оказались заняты.
Джош помог Лексе снять пальто, повесил его на вешалку, а затем отодвинул для нее стул.
Потрясенная его галантностью, она смогла лишь пробормотать:
— Благодарю вас.
Джош взял папки с меню и протянул одну Лексе.
— Здесь подают отличные сандвичи.
— Думаю, я обойдусь чашечкой кофе.
В пабе было необыкновенно уютно: полумрак, теплое мерцание свечи на столе, тихая музыка.
— У меня не было времени поужинать. А у вас? — спросил Джош.
— Съела йогурт.
Джош не мог оторвать глаз от ее миловидного лица и соблазнительной фигурки, совершенство которой подчеркивало мягкое розовое шерстяное платье. Улыбка заиграла на его губах.
— Разве Клер не говорила вам о важности сбалансированного питания?
Лекса рассмеялась:
— Говорила, и не раз. А вам?
— И мне все уши прожужжала.
К столику подошла официантка принять заказ.
Лекса решила заказать кукурузную похлебку и кофе. Джош попросил сандвич со стейком.
Джош наслаждался обществом своей очаровательной спутницы, но пригласил он ее не поэтому. Ему требовалось выяснить о ней как можно больше.
— Вы всегда так доброжелательны со всеми, с кем работаете?
— Мне нравится то, что я делаю. Нравится помогать людям.
— Когда вы говорили сегодня с Милтом, в вашем голосе слышалось искреннее сочувствие.
Она пожала плечами.
— На свете великое множество людей, особенно пожилых, которым не с кем поговорить. И всего-то надо уделить им пару минут, чтобы они были счастливы.
Джошу стало любопытно: что заставляет ее быть такой сострадательной?
— А кто выслушивает вас?
— Что?
— Всякому человеку нужен собеседник. С кем говорите вы?
— Со многими людьми.
Джош скептически вскинул бровь, отказываясь верить. Какая независимая! Даже не взяла у родных деньги, чтобы начать дело…
Официантка принесла их заказ. Сандвич Джоша, порезанный на куски, оказался невероятных размеров, а положенная к сандвичу жареная картошка внушительной горкой высилась на тарелке. Он предложил Лексе разделить с ним трапезу.
— Давайте, не стесняйтесь. Мне совсем не хочется, чтобы у меня лопнули джинсы.
От его замечания Лекса залилась краской.
— Простите за то, что я вам наговорила.
— Вы про что?
— Про то, что вы думаете только о себе. Я вас совсем не знаю, а уже осудила. Ваши отношения с Клер меня не касаются.
— Однако вы дрались, как тигрица, отстаивая ее интересы. Почему? — Он давно хотел задать этот вопрос, только не думал, что задаст его в подобной обстановке.
— Именно такой я хотела бы видеть свою мать, если бы она была жива.
Ну что на это скажешь? Можно ли подвергнуть сомнению искренность слов Лексы? Не заметить света, загоревшегося в ее глазах? Да какую выгоду она может извлечь из дружбы с его теткой?
Лекса взяла кусочек сандвича. Что на нее нашло? Почему она так разоткровенничалась? Свои чувства она всегда держала при себе. Однако во взгляде Джоша было что-то такое, что заставило се забыть о своих принципах, разрушило ее оборону.
Лекса опустила глаза и уставилась на аккуратно подстриженные розовые ноготки. Она увидела, как вспыхнули глаза Джоша. Он явно проявлял к ней чисто мужской интерес, и это не оставило ее равнодушной. Когда он прикоснулся к ней, помогая надеть пальто, Лексу словно ударило током. Однако все это не имеет никакого значения. Ее жизнь скоро совершенно изменится, и она не может позволить себе роман с кем бы то ни было, даже если захочет. Ей было нестерпимо больно, когда Ричард бросил ее, но это послужило прекрасным уроком. Если мужчина мечтает о семье, она должна забыть о нем.
Лекса постаралась устроиться поудобнее, положила ногу на ногу и задела коленом ногу Джоша. Взгляд, которым он ее наградил, заставил девушку судорожно подыскивать безопасную тему для разговора.
— Скажите, вы всегда умели договориться с Клер?
— Мы всегда старались понять друг друга, но жутко кричали, если не получалось по-хорошему.
А Лекса и вспомнить не могла, когда последний раз вела беседу с отцом, хотя кричать друг на друга им не приходилось. Возможно, в том, что у Фланниганов взрывной характер, виновата ирландская кровь?
— Почему вы стали консультантом по поиску рабочих мест? — спросил Джош.
Лекса догадывалась, зачем он задает ей массу личных вопросов. Ее отношения с Клер по-прежнему вызывали у него подозрения. Возможно, если она ответит, то сумеет его успокоить.
— Еще когда училась в колледже, я подрабатывала везде, где могла. Работы было много, мне приходилось порой очень туго, но я усвоила одну крайне важную вещь. Работа дает самоуважение и чувство уверенности в себе.
— Для вас это не пустые слова. — Джош смотрел на нее так, словно ждал дальнейших объяснений.
— Нет, не пустые. Отец не разрешал мне подрабатывать, пока я училась в школе. Мне казалось, меня лишают моего законного права.
— А почему он вам запрещал?
— Не знаю. Говорил, он слишком много работал, чтобы обеспечить нас всем необходимым, и нам надо пользоваться возможностью и наслаждаться жизнью, пока мы молодые. Но мне хотелось работать. Где угодно. После первого же года в колледже я устроилась летом подрабатывать официанткой.
— Как отреагировал на это ваш отец? — Джош казался очень заинтересованным.
— Он не смог, а может, и не захотел понять, почему я так поступила. Ему казалось странным, что я не пожелала проводить лето в загородном клубе, плавать и играть в теннис, как это делала моя сестра Дэни.
— Ваша сестра старше или младше вас?
— Младше. Настоящая головная боль для меня. — Лекса вечно помогала ей выпутываться из неприятностей, которым и счет потеряла.
Кто-то из завсегдатаев паба бросил монетку в музыкальный аппарат, и зазвучала чудесная мелодия, красивая и грустная.
Джош промокнул губы салфеткой и отодвинул в сторону тарелку. Затем, откинувшись назад, спросил:
— Не хотите ли потанцевать?
Лекса на мгновение задумалась. Танцевать с таким мужчиной, как Джош Фланниган, все равно что играть с огнем. Стоит ли рисковать?
Джош понимал, что рискует. Он находил Лексу привлекательной, но что она за человек, толком не знал. И все-таки, несмотря ни на что, ему хотелось прикоснуться к ней, сжать в объятиях.
Девушка покачала головой:
