– Я должен стать Эваном? – прервал его Джут.
– Да. Напомните, сколько вам лет?
– Двадцать пять. Я родился в разгар лета в Алабаме.
Блейку показалось, что у него останавливается сердце.
– Что с вами? Вы побледнели. Вам плохо? Я сейчас позову кого-нибудь. – Джут схватил костыли, с трудом приспособился к ним и заковылял к выходу.
Вскоре в комнату вбежал Сэм.
Дэниелс, с белым как снег лицом, лежал на постели.
– Мистер Блейк! Что с вами?
– Сэм, – еле слышно произнес Дэниелс. – Срочно позвони Райфу и попроси его незамедлительно приехать ко мне.
Сэм вопросительно смотрел на своего хозяина.
– Я… боюсь что-либо говорить, настолько мое предположение кажется ошеломляющим, – с трудом выговаривал Блейк каждое слово. – Немедленно позвони, слышишь, немедленно…
Последующие два дня Блейк почти не выходил из кабинета. Даже верному Сэму было запрещено беспокоить его лишний раз. Старый слуга терялся в догадках и очень тревожился за здоровье своего хозяина. За двое суток Блейк почти не притрагивался к еде, делая исключение только для чая и бутербродов. Он все время стоял у окна, прислушиваясь к каждому шороху с улицы. – Что имя! Теперь мне придется поменять всю жизнь…
На третий день Райф возвратился из Алабамы с потрясающим известием.
Когда Сэм, вызванный хозяином, вбежал в кабинет, лицо Блейка сияло.
– Сэм, дружище, это невероятно! Молодой человек, так похожий на Эвана, он… он… Да где же он?!
– У себя в комнате, мистер Блейк, – ответил Сэм, ничего не понимая.
– Скорее пойдем к нему!
Дэниелс буквально ураганом ворвался к спящему Джуту.
– Сын мой! – прямо с порога радостно закричал Блейк. – Сын мой…
Он подскочил к Джуту, который от крика проснулся и присел на кровати. Блейк буквально подмял его под себя. Из его глаз выкатывались крупные блестящие горошинки и скользили по щекам, оставляя мокрые следы.
Кажется, у старика поехала крыша, решил Джут.
Все тело Блейка сотрясалось от рыданий.
– Вы задушите меня, – проговорил Джут, стараясь вырваться из цепких объятий. – Что еще стряслось с вами? В этом доме можно сойти с ума…
– Сын мой, – уже шепотом произнес Дэниелс, словно боялся теперь кого-то спугнуть. – Сын мой. Ты действительно мой сын. Эван – твой родной брат! Есть все документы, подтверждающие это.
– Вы это серьезно?
– Кто же такими вещами шутит? Вот, вот эти документы. Смотри.
Блейк вытащил из кармана несколько листков и протянул их Джуту.
– Сэм, неси шампанское!
Джут изучил содержание документов и поднял глаза на Блейка, они выражали удивление.
– Но мой отец погиб в авиакатастрофе. Значит…
– Ты воспитывался приемными родителями. Твоя настоящая мать не смогла бы поднять двух детей, поэтому ей пришлось отдать тебя чужим людям.
– Моя мама – не чужая, – тихо сказал Джут.
– Но родила тебя другая женщина, Джут… – тоже тихо напомнил Блейк. – Та самая Мария, о которой я тебе рассказывал.
– Да, я помню, – кивнул Джут. – Вот как все повернулось. Значит, вы мой настоящий отец. В это трудно поверить… Я должен немедленно сообщить об этом матери. Она должна знать, что я встретил вас.
– Конечно же. Вот телефон.
Джут набрал несколько цифр.
– Мама, это я, Джут. Как ты себя чувствуешь? Немного лучше? У меня все хорошо. Настолько хорошо, что я даже не знаю, как тебе и сказать. Ты только не волнуйся. Нет-нет, ничего страшного. Да нет же, ничего ужасного не случилось. Ты сидишь? У меня очень важная новость. Я просто не знаю, как ты ее воспримешь. У меня… У меня теперь есть отец… настоящий. Мы нашлись… Мама? Почему ты молчишь? Кто мне об этом рассказал? Сам отец. Я уже видел документы. Но ты была и всегда будешь моей настоящей мамой. Мы обо всем поговорим с тобой, как только окончательно поправится моя нога. Не волнуйся, небольшой вывих, я сразу же приеду к тебе и все объясню. Я тебя люблю.
Джут закончил разговор и отложил телефон в сторону.
– Как-то нехорошо получается. Это такое… такое для меня событие, а я вот так вот запросто об этом говорю по телефону. Не надо было мне сейчас об этом сообщать матери. Но мне так хотелось поделиться с ней…
По щекам Блейка все еще текли слезы, он никак не мог успокоиться.
– Не кори себя. Ты поддался порыву сердца. Она все поймет, хотя в это действительно трудно поверить.
Когда волнение немного улеглось, Джут вдруг серьезно посмотрел в глаза Блейка и спросил:
– Несмотря на то, что я ваш настоящий сын, мне все-таки придется быть Эваном?
Улыбка медленно сползла с лица Блейка. Он достал платок из кармана и вытер слезы. Тяжело вздохнув, ответил:
– К сожалению, да. Придется. Ты навсегда для всех, кроме матери, меня и Сэма, станешь Эваном. Да простит он нас там, на небесах. Паспорт и все соответствующие документы на его имя я передам тебе сразу же, как только ты окончательно поправишься. Тебе навсегда придется стать Эваном.
Все время, что Джут поправлялся, хорошенькая медсестра Дарси была возле него. Она следила за тем, чтобы он вовремя принимал таблетки, обрабатывала его раны и меняла бинты. Они разговаривали на самые разные темы, но только не о себе. Дарси была не болтлива, а Джут пообещал Блейку навсегда забыть свою прошлую жизнь, отныне и навсегда она должна была стать тайной. О ней знали только его мать, Блейк и Сэм.
Теперь он был Эваном. К счастью для него, настоящий Эван, его покойный брат, за полгода жизни у отца не завел ни одного близкого друга. Никто не приходил навещать его, никто о нем не спрашивал. Всем знакомым сказали, что Эван сильно простудился на морской прогулке и ему нужен абсолютный покой. Блейк постепенно вводил Джута в курс всех семейных дел, учил его премудростям бизнеса, рассказывал о партнерах и знакомых. Короче, вводил его во все тонкости его новой жизни. Разговоры отца с сыном длились часами и были больше похожи на лекции. Поэтому, когда Блейк наконец оставлял сына в покое, тот счастлив был провести немного времени в обществе очаровательной медсестры…
Они часто гуляли по саду, а вечерами сидели в затененных вьющимися растениями беседках. Беседовали ли они там или целовались – кто знает? Джут был рад обществу черноглазой, острой на язык Дарси. А она неизменно была с ним мила и весела. И даже после того, как Джут поправился и перестал нуждаться в помощи медсестры, они продолжали встречаться. У них появились общие знакомые. Теперь Дарси и Джута можно было встретить на танцах, в клубах, на вечеринках. Парочку заприметили журналисты, и в светской хронике появились фотографии влюбленных и небольшие статейки, представляющие собой вариации темы «Принц и Золушка».
