Пол проигнорировал ее вопрос.
— Вы получили письмо из Хикари?
— Нет, из Японии. Я забыла, как называется это место… Там еще есть частный гольф-клуб; около грузового причала…
— Я знаю его.
— Так вот, письмо было послано оттуда.
— И кто его послал?
— Ваш отец! Или, может быть, кто-то, кого он попросил. Во всяком случае, письмо подписано им… и на нем его печать.
— Печать? Ханко? — Пол явно удивился и посмотрел на нее с недоверием. — Как вы узнали его ханко? И почему уверены, что это была его подпись.
Кэрол заколебалась.
— Ну, просто… Мы видели их раньше…
— Мы?
— Мой брат Кеннет и я.
— Где же вы могли их видеть? Ведь, насколько я знаю, отец прежде не посылал вам писем?
Кэрол отвела взгляд и слегка нахмурилась.
— Я бы не хотела об это говорить.
— А я хотел бы знать! — В его голосе появились опасные нотки.
— Это очень личное, мистер Дадзай! Неужели вы не понимаете, что значит «личное»?
Кэрол смотрела на него умоляюще. Вот тут бы и пустить в ход все свои чары! Но она была отнюдь не уверена, что Пол Дадзай легко поддается традиционным ухищрениям…
Пол оперся на руки и долго сощурившись смотрел на Кэрол. Она чувствовала, что настал решающий момент: или он поверит ей сейчас, или…
— Личное, — задумчиво произнес он, как бы прикидывая различные значения этого слова. — Личное между моим отцом и вами?
Кэрол покраснела. Предположение было явно оскорбительным.
— Не в этом смысле личное! — сказала она и села прямее, подоткнув кимоно вокруг ног. Ей захотелось отгородиться от его изучающего взгляда.
Пол между тем совершенно бесцеремонно рассматривал Кэрол с головы до ног, как будто оценивал ее привлекательность.
— Нет, я думаю, вы для него слишком молоды, — беспристрастно констатировал он.
Их взгляды снова встретились. Помимо своей воли Кэрол подумала, что для Пола Дадзая она вовсе не слишком молода, и пришла в ужас от этой мысли. Только бы он не догадался, о чем она думает! Надо быть совсем уж ненормальной, чтобы чувствовать влечение к мужчине, держащему ее в заложницах и допрашивающему с пристрастием!
— Скажите мне, мисс Стивенс, — его голос звучал холодно, — а где сейчас это письмо? С подписью моего отца и его печатью?
Кэрол возвела глаза вверх и в полной безнадежности посмотрела на потолочные балки, прежде чем заставила себя снова взглянуть на Пола Дадзая.
Он ждал, подняв бровь.
— Я же говорила вам. В моем кейсе. В том самом, который я привязала к поясу и который потерялся где-то между самолетом и вашей лодкой.
Его губы растянулись в улыбке. Впрочем, улыбкой это было назвать трудно: глаза оставались ледяными.
— Я уже говорил, что для вас это прекрасная отговорка, мисс Стивенс. Правда, не слишком оригинальная…
Кэрол вдруг все стало безразлично. Что еще она может сказать ему? Он все равно не поверит!
— Вы можете ехидничать сколько угодно, мистер Дадзай, — устало произнесла она. — Но это правда. Клянусь. Своей честью.
Пол посмотрел ей в глаза с каким-то новым выражением. Кэрол показалось, что впервые он отнесся к ее словам всерьез. Во всяком случае, в его взгляде больше не было антипатии и подозрительности. Только какая-то неожиданная и необъяснимая грусть…
— А какова цена вашей чести, мисс Стивене? — тихо спросил Пол, и от его голоса у нее по спине побежали мурашки.
Кэрол собрала все свое мужество, взглянула ему прямо в глаза и твердо сказала:
— Я ценю ее высоко, мистер Дадзай.
Пол окинул ее медленным задумчивым взглядом и закрыл глаза. Кэрол благодарила Бога, что складки кимоно надежно скрывают тело: его взгляд был слишком мужским, в нем читался откровенный сексуальный вызов… Боже мой, только этого мне не хватало! — в смятении подумала Кэрол.
Пол встал, и как по сигналу в дверях тотчас же появилась Аяко. Можно было подумать, что она бродит повсюду бесшумно как тень и слышит все, что происходит в доме.
Пол нахмурился, посмотрел на Кэрол тяжелым взглядом, но обратился к Аяко.
— Ты присмотришь за ней ночью, Аяко-сан?
— Конечно, Пол. — Аяко улыбнулась и слегка поклонилась, но без услужливой покорности. Очень естественно и дружески. Из уважения к гостье она перешла на английский язык.
— Постарайтесь не доставлять беспокойства Аяко, — предупредил Пол. — А то, если понадобится нянька построже, я заменю ее кем-нибудь из своих индонезийских моряков. Они не говорят по-английски. И они не такие чистенькие и обходительные, — добавил он подчеркнуто угрожающе.
Кэрол посмотрела на Лола с бессильной злостью. У этого пирата нет никакой совести! Какое право имеет он держать ее под арестом?!
— Просто дайте мне знать, когда я смогу позвонить брату, — сказала она ледяным тоном.
В этот момент она готова была позвонить в военно-морское ведомство Соединенных Штатов, если бы только знала, как с ним связаться. Пусть бы они приехали и спасли ее!
Пол вышел, не удостоив ее ответом. Аяко улыбнулась Кэрол и поманила ее за собой по узкому коридору.
— Я приготовила вам комнату, — сказала она доброжелательно, — и вот горячий чай. Должно быть, вы очень устали, — с сочувствием приговаривала она. — Пойдемте. Поспите. Завтра все будет гораздо лучше.
— Вы оптимистка, Аяко-сан, — вздохнула Кэрол, чувствуя, что мужество совсем покинуло ее. — Я тоже всегда стараюсь видеть светлую сторону вещей; мой брат часто говорит, что мне надо реальнее смотреть на мир. Но то, что происходит сейчас, — настоящий вызов моему оптимизму.
— Вот мы и пришли. Пожалуйста, извините, что комната такая маленькая, — сказала Аяко, опускаясь на колени у входа и раздвигая двери. Приглашая Кэрол войти, она улыбалась, лицо ее светилось добротой. — Здесь, на Хикари, холодно и сыро в это время года. Нам кажется, что маленькие комнаты лучше сохраняют тепло.
Кэрол улыбнулась Аяко и вошла.
— Комната прекрасная, — заверила она. — Как и ваша доброта. Спасибо, что вы меня приютили.
Аяко оперлась руками об пол в традиционном поклоне.
— Это честь для нас, — сказала она и добавила, загадочно блеснув глазами: — Кроме того, на вашем месте я бы предпочла быть здесь, чем где-то еще, куда вас мог устроить Пол.
Кэрол вздохнула и обессиленно опустилась на футон [2], разложенный на полу.
— Я вам действительно очень благодарна, Аяко-сан.
Аяко тихо засмеялась и указала на лаковый поднос рядом с постелью.
— Здесь чай. Если что-то нужно, позовите. Я буду спать в соседней комнате. Туалет по другую сторону от моей двери.
— Спасибо.
