дома, а мы с Вьюгой за вами следом.
— Не вздумай, я отвезу Светлану и вернусь за тобой, оставайся здесь. Ещё не хватало тебя по всему лесу искать.
— Да что со мной будет, — отмахнулся старик.
— Дед, не дури, — повысил голос мужчина, начиная злиться.
— Ладно, не ворчи. Вези уже девочку, она на ногах еле держится. Я здесь буду. Костерок пока запалю, да чайку попью из термоса.
На смену солнечному дню уже давно пришла мглистая ночь с метелью и усилившимся морозом. Порывы ветра швыряли в лицо горсти снега, заставляя стиснуть зубы от холода. Я не чувствовала ни рук, ни ног и лишь врождённое упрямство заставляло двигаться следом за Захаром к стоявшему неподалёку снегоходу, тогда как больше всего на свете хотелось просто лечь и уснуть.
— Терпи, Мышка, — коротко бросил мужчина через плечо, правильно оценив моё состояние, и перекинув ногу через сидение, повернул ключ в замке зажигания, — доберёмся до дома, и можно будет расслабиться. Сейчас главное держись крепче.
Мысленно отметив его обидное обращение, которое, впрочем, не вызвало никаких эмоций в оцепеневшем от усталости сознании, я с трудом разместилась позади него, и ухватившись за талию, уткнулась лбом в широкую спину. Пусть думает, что хочет, но так мне было проще держать равновесие. Завтра, скорее всего, я об этом пожалею, но сейчас имело значение лишь одно — дорога, которая должна пройти без происшествий. Вихляясь за спиной как сосиска, я точно не облегчу Захару жизнь, так что придётся ему потерпеть временное неудобство.
Двигатель взревел, перекрывая шум ветра. Резкий рывок и снегоход понёсся по лесной тропе, лавируя между деревьями. Хотя «понёсся» — это громко сказано, но мелькавшие по сторонам кусты создавали именно такое обманчивое впечатление.
Я понятия не имела, как мужчина ориентировался в непроглядной тьме, довольствуясь лишь скудным светом от бьющего вперёд фонаря, но через какое-то время мы остановились возле дома, чей тёмный силуэт вырисовывался на фоне белого снега.
Заглушив двигатель, Захар обернулся ко мне:
— Слезай, приехали, — скомандовал он. — Поторопись, мне ещё ехать за дедом. Ключ найдёшь под порогом. Думаю, разберёшься, что к чему.
Сползая со снегохода, я искренне надеялась, что онемевшие ноги выполнят возложенную на них задачу и дотащат до этого самого порога моё бедное измученное тело. Я и так доставила мужчинам немало хлопот, и навешивать лишние, не хотелось совершенно. В конце концов, уже не маленькая девочка и вполне могу о себе позаботиться. Тем более всего-то и надо, что найти ключ, открыть дверь и включить свет. А дальше просто дождусь хозяев где-нибудь в уголочке на стульчике.
Проследив взглядом за удаляющимся снегоходом, я поплелась по заснеженной тропинке к дому. Метель не стихала, завывая всё сильнее, и в этой белой мгле, бившей по глазам, отыскать ключ в незнакомом месте оказалось весьма непросто. Впрочем, как и найти на ощупь выключатель.
И только когда прихожую залил яркий свет, смогла вздохнуть спокойно.
С трудом стащив обувь и скинув куртку, повесив её сушиться на вешалке, я огляделась, подмечая добротную мебель и отсутствие безделиц, присущих женской руке. Похоже, дед Матвей жил один. Но, несмотря на это, в доме было чисто и уютно, а главное — тепло.
Решив, что на этом осмотр местных достопримечательностей можно считать завершённым, я прошла к креслу и, опустившись в него без сил, закрыла глаза. Есть хотелось невыносимо, но хуже всего было то, что меня начинала бить дрожь. Вот только рыскать по дому в поисках кухни или одеяла было совестно. Мне и так оказали немыслимое доверие, впустив в дом, и злоупотреблять своим положением, я не собиралась.
Сжавшись калачиком, пытаясь таким образом согреться, не заметила, как заснула, а проснулась от того, что шершавая старческая ладонь осторожно прикоснулась к моему лбу.
— У неё жар, — услышала я тихий голос деда Матвея, — час от часу не легче.
Стиснув зубы, которые снова начали стучать от предательской дрожи, скрутившей тело, я открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. И тёмные силуэты, склонившиеся надо мной, постепенно начали обретать знакомые черты. Горло болело так, будто по нему прошлись наждачной бумагой, нос заложило, в висках пульсировала боль, словно там работали бравые молотобойцы, но хуже всего была слабость.
— Эх, девонька, как же тебя так угораздило, — качал головой старик, накидывая на мои плечи лёгкий, но тёплый плед. — Ну, ничего, сейчас сначала тёпленького супчика похлебаешь, а потом будем лечиться.
Ворча себе под нос, старик скрылся за дверью, откуда тут же послышались звуки гремящей посуды.
— Как ты, Мышка? — его место занял Захар. — Выглядишь отвратно.
Сил не было даже ответить, и я лишь слегка наморщила заложенный нос, выражая тем самым своё отношение к его словам. Похоже, иного обращения от этого мужчины не дождёшься, но сейчас подобное волновало меня меньше всего.
— Не дуйся, лучше горькая правда, чем сладкая ложь, — по-своему воспринял мои попытки Захар. — Но дед быстро тебя на ноги поставит, можешь не сомневаться. Проверено на собственном опыте. Я мелким часто болел, его травяные отвары меня и спасали. Если бы не они, от врачей бы не вылезал, а те залечат, и даже не заметят.
— Спасибо, — одними губами прошептала я.
— Сочтёмся, — подмигнул он, и тихо рассмеялся, глядя на то, как расширились мои глаза. — Да не волнуйся, я шучу. Ты такая забавная, что не удержался. У тебя все мысли отражаются на лице, в наше время нельзя быть такой открытой.
— Воркуете? — улыбнулся подошедший хозяин дома, держа в руках глубокую глиняную тарелку с супом и деревянную расписную ложку. Похоже, в этом доме даже посуда соответствовала хозяину, была такой же старенькой, но крепкой.
— Скорее, это я практикуюсь в красноречии, — фыркнул Захар, — но выяснилось, что Светлана отлично умеет слушать.
— Не обращай внимания на этого олуха, — обратился ко мне дед Матвей, — это с виду он как медведь, а в душе пушистый зайчик.
— Ну, спасибо, дед, пушистым зайчиком меня ещё никто не называл, — обиделся тот и, развернувшись, собрался уходить.
— Ты это куда? — окликнул его старик. — Нечего без дела маяться, помоги лучше Свете поесть, а я пока отвар приготовлю.
— Мне что её из ложечки кормить? — возмутился мужчина. — Сама не справится?
— В ней сил сейчас с гулькин нос, опрокинет же всё на себя, — не сдавался хозяин дома, не обращая внимания на все мои попытки возразить. — Не вредничай, внук, помоги девушке.
— Откопай, доставь до дома, накорми… Может потом ещё спать уложить? — ворчал Захар, беря стул
