— значит, надо.
— Я профессионал, — бурчала я себе под нос, подбадривая.
— Это чего такое? — послышался недовольный окрик.
— Как чего? — проследила за взглядом, полным негодования. — Попа моя.
— Вижу что попа, а что на ней надето?
— Трусики, — пискнула я.
— Это трусищи целые. Панталоны, как у моей бабки.
— Зато удобно, — рявкнула я, прикрыв руками шортики с изображением цыплят.
Стилист закатил глаза и убежал, чтобы через пару минут вернуться с коробкой.
— Так-с, надень-ка это!
Мне протянули красную кружевную тряпочку.
— А бюстгальтер? — спросила я, разглядывая нижнее белье. Благо оно с бирками, ношеное я бы точно не надела.
— Сверху будет кожаная куртка, — пояснил паренек.
— Лучше бы снизу, — вздохнула я и, выгнав его, стала переодеваться.
— Шикарно, — цокнул языком Эдуардо, заглядывая за ширму.
Дурдом, честное слово.
Мне сделали быстрый мейк, наложили тон, и подкрасили глаза, на большее не оставалось времени. Волосы просто распустили.
— Чудесно, — восхищался фотограф. — Какой простор для фантазии. Просто полотно для художника. Я ей в фотошопе такие скулы нарисую… ах…
Не успела я глазом моргнуть, как уже стояла в поле рядом с одной из навороченных новых моделей корейской промышленности и изгибала спинку так, как, думала, не умею.
— Не глазей по сторонам! Сосредоточься! Больше секса во взгляде! Покусай нижнюю губу, чтобы припухла, — командовал фотограф, не замолкая ни на мгновение.
Я послушно всё исполняла и надеялась, что такая преданность работе воздастся размером премии. Думаю, мой взгляд был очень возбуждённым на всех без исключения фотографиях: я вовсю думала то про деньги, то про хозяина Крюгера. В белоснежной рубашке, в костюме и при галстуке он был едва ли не прекраснее, чем в полуголом виде.
Хотя мне, конечно, следует восхищаться Бронтозавриком — и повышение предсказал, и клиента подкинул. Но пёс Крюгер затронул моё сердце своей аристократичностью, царственностью, а его хозяин — язвительностью, вредностью и невероятной сексуальностью.
Невероятный Глеб. А фамилия-то какая! Стрельников.
«Белка и Стрелка. Перезагрузка», — тут же сгенерировал мозг.
Жаль, такие мужчины, как Стрельников, не смотрят на простых Белочек, пусть они будут хоть сто раз красивыми, умными и везучими. И почти фотомоделями. Им подходят только те, что без «почти». Настоящие, не поддельные. Те, что не лопают на завтрак пирожки и пирожные.
— Варя! Убери этот огонь вендетты из глаз! Улыбнись! Да, вот так! — тут же заметил изменения во мне фотограф.
Я старалась, кусала губы, делала томное лицо, как велели, пока не наткнулась на насмешливый взгляд пронзительных голубых глаз. Черт!
Прямо на меня смотрел не кто иной, как Глеб Стрельников собственной персоной. Какого…что он здесь делает? Еще совсем недавно его здесь не было.
Из головы мигом пропали все мысли.
Я профессионал, я профессионал…
— Чего бормочешь? Оттопырь попку! Давай. Еще!
В эту минуту я готова была прибить Эдуардо его же собственным объективом.
Через бесконечное количество минут я уже не сгорала от смущения, а банально умирала от усталости. Но жадность и фантазии о премии держали в тонусе. Когда я услышала долгожданное «Всё!», то едва не рухнула прямо на кусты шалфея, среди которых стояла. Я столько раз не наряжалась и не перекрашивалась, наверное, никогда в жизни. Даже лучшая подруга Лизка, любительница шоппинга, и та наверняка не похвастается таким достижением.
Пока вся команда рассматривала фотографии и отбирала те, что привлекли их внимание, я переоделась за ширмой. Упахали даже меня, бессмертного пони.
Глава 7
ГЛАВА 7
Решение приехать на фотоссесию возникло спонтанно. Слишком многое стоит на кону из-этой рекламы. Впереди маячит солидный контракт с корейцами, и я не могу допустить, чтобы эти креативщики затянули меня в какой-нибудь провокационный скандал. С них станется…
Хотя опасения оказались напрасными. Ничего особенного я не увидел, обычный фотосет — красивая девочка на фоне шикарных машин. Я с интересом разглядывал аккуратную попку в красном белье, которой девчонка ловко вертела, выгибаясь перед объективом. Модель откинула назад гриву пшеничных волос и растянула пухлые губки в улыбке, обнажая ряд ровных зубок. Я непроизвольно улыбнулся в ответ. Наши взгляды встретились, а ее личико вдруг удивленно вытянулось, и она соскользнула с капота прямо на траву.
— Варюшка, чего разлеглась? Вставай живо!
Девушка вскочила на ноги, а до меня наконец дошло, что это вовсе не модель, а… Боги, за что мне это? Это же синий павиан из агентства. Хотя надо отдать должное стилисту, сделать конфетку из такого…
— Черт! — выругался себе под нос.
Позже узнал, что настоящая модель получила производственную травму, и мой павиан ее заменил. Я пристально наблюдал за процессом. Варвара больше не смотрела в мою сторону и вполне сносно позировала, а рядом рассыпались в комплиментах почти все мужики, что были на площадке. Кто-нибудь из них (стилиста исключаем) наверняка предложит ей обменяться контактами в соцсетях, а может, и вовсе на свидание позовет. Хотя мне-то что? Пусть рискнут. Представляю, какой сюрприз их ждет, когда она явится в ресторан в образе какой-нибудь кикиморы с нежно-зеленым оттенком физиономии.
Злорадно хмыкнув, я вернулся к себе в машину и уехал домой. Наслаждаться монашеством. Опять же благодаря Варваре Павиановне.
***
В офис приехала без единой идеи, зато с болью во всём теле. Пришлось отлёживаться в комнате отдыха. Хорошо, хоть стилист сообщил Борису Иванычу о моём трудовом подвиге, и санкций со стороны начальства ждать не приходится — сплошное понимание. Чего ещё ждать в офисе, где всем заправляет кот?
В общем, сама себе завидую.
К вечеру прилетели обработанные и необработанные фотографии. Я тут же переслала их Алексею, боясь даже заглянуть.
Ну ладно, заглянула, конечно. Себя не обнаружила, вернее, обнаружила
