— Я реабилитировался — это все, что мне было нужно.
Эрик вертелся между ними, вне себя от счастья. Джорджия погладила его.
— Но ведь ты действительно акционер «Вивиенды», и она действительно принадлежит твоей семье. Я знаю, что поторопилась с выводами, но тебе надо было рассказать мне…
Рори кивнул, не глядя на нее.
— Конечно, надо было сказать. Но ты же знаешь, что обычно мудрые мысли приходят в голову слишком поздно. Сначала я действительно хотел все тебе рассказать, но потом, когда понял, какую угрозу «Вивиенда» представляет для «Диадемы», никак не мог выбрать подходящий момент для такого разговора. Я боялся, что ты подумаешь… — Он пожал плечами. — Именно то, что ты и подумала. Но я тебе не врал. Я просто не успел сказать всей правды. Это, конечно, не оправдание, и я это прекрасно понимаю.
Они смотрели друг на друга. Его глаза все еще были холодны. Джорджия первой отвела взгляд и начала разглядывать залитое дождем ветровое стекло.
— И что же ты делал на свадебном приеме? Тебя пригласила бабушка?
— Нет, Спенсер. Он, наверное, хотел поблагодарить меня за то, что я помог ему отделаться от Кена, и за то, что я не стал обвинять Бет в дискредитации моего честного имени. Но ведь Бет ни разу не сказала прямо, что шпионом был я.
— Нет! — «Ей это и не нужно было, — подумала Джорджия. — Она сама к двум прибавила два и получила пятьсот» — А как ты узнал, что это была Бет? И про Кена?
Рори пожал плечами.
— Я просто наблюдал за Кеном. Он любил Сесилию, но понимал, что та ведет двойную игру. Видимо, Кен даже не задумался о том, что своими действиями разрушает «Диадему». Он просто хотел досадить твоей бабушке. Так же, как и Бет.
Джорджия кивнула. Похоже, что так оно и было.
— Конечно, Кен постоянно крутился вокруг грузовиков, и на его совести львиная доля неполадок. Хорошо, что ты обнаружил это.
Рори молчал. Нежная песенка Дианы Вашингтон закончилась, а дождь забарабанил еще сильнее. Эрик свернулся калачиком между ними и забылся счастливым сном, уткнув нос в лапы.
Джорджия почувствовала, что вот-вот заплачет.
— Я… я пыталась дозвониться до тебя целый день.
— Я был за рулем. Я-то думал, что ты все знаешь о водителях грузовиков. Ах, да, совсем забыл. Ты же считаешь, что я не водитель грузовика, а директор «Вивиенды». А зачем ты мне звонила?
Он и не собирался мириться. Какая досада! Джорджия закусила губу.
— Чтобы попросить прощения.
— Не стоило беспокоиться. — Он снял кожаную куртку и закатал рукава шелковой рубашки. — Кстати, я видел твоих родителей. Они просто классные.
— Ну что ж, я ведь тоже видела твою маму. — От смущения Джорджия стала кусать ноготь большого пальца.
— Что ты собираешься сейчас делать? Сядешь в свой «ровер» и умчишься домой, на самую веселую вечеринку в истории Аптон-Поуджез или?..
— Или… — вызывающе произнесла Джорджия. — Я бы хотела знать, ездил ли ты в «Вивиенду».
Рори глубоко вздохнул.
— Да, я был там после того, как ушел из «Диадемы». Встретился с мамой и Руфусом, чтобы узнать, не купят ли они мои акции. А также посоветовал им приструнить «Ионио».
Джорджия вздрогнула, представив себе, как «мягко» звучали эти его советы.
— Они моментально согласились, особенно после того, как поняли, что я знаю о грязных делишках Кена и Бет. Это оказалось для них просто ударом. Я намекнул, что может сложиться впечатление, будто «Вивиенда» платила этой парочке, чтобы вытеснить «Диадему» с рынка. Тут уж они впали в панику: «Вивиенда» вряд ли хочет, чтобы ее имя попало в шапки сенсационных статей в газетах. — Он наклонился и перевернул кассету. Тонкая ткань рубашки обрисовывала его мускулы при каждом движении. — Клянусь, что, не считая проклятых акций, я не имею никакого отношения к «Вивиенде». Я совершенно независим — по крайней мере, так я всегда считал. Но ты не доверяла мне, так?
Джорджия покачала головой. Какой он был добродушный, веселый и любящий, и теперь он бросил ее.
— Но согласись, твое появление в «Диадеме» странным образом совпало с поглощением «Ионио» «Вивиендой». Любой на моем месте засомневался бы…
— Не скажи. — Рори по-прежнему неподвижно смотрел в темноту за окном. — Сейчас почти невозможно найти компанию, на которую не положила бы глаз «Вивиенда». Такое впечатление, что они собираются завоевать всю страну.
Джорджия не сдавалась.
— А твоя фамилия? Их у тебя две? Фолкнер и Кендел?
— Моя фамилия — Фолкнер. Это фамилия отца. — Рори все еще смотрел прямо перед собой, наблюдая, как капли дождя собираются на дворниках. — «Вивиенда» принадлежит семье матери. Кендел — ее девичья фамилия, которую я никогда не использовал, в отличие от Руфуса.
— Понятно. — Джорджия чувствовала себя бесконечно виноватой. — Я прошу прощения…
— Не говори так! — Его глаза оживились. — Я уверен, что виноват гораздо больше, чем ты. Я фактически обманывал тебя, скрывая правду. Это было невероятной глупостью с моей стороны.
Глупостью, но не злым умыслом.
— Рори, мы можем начать все сначала? — Она готова была душу отдать, лишь бы он ответил утвердительно.
Рори по-прежнему не смотрел на нее. Потом он медленно повернулся, и Джорджия увидела, что он улыбается.
— А я думал, что мы уже начали.
— Что?
— Вот только жаль, что ты не надела фиолетовые тапочки. — Его взгляд потеплел. — А в остальном все так же, как было в нашу первую встречу: мой грузовик и твой «ровер». Погода ужасная. На тебе даже свитер тот же.
Джорджия радостно засмеялась, когда Рори притянул ее к себе. Эрик во сне завилял хвостом.
— Я будто побывал в аду и вернулся обратно на землю. — Он поцеловал ее.
Запах лаванды и бензина заставил сердце Джорджии взволнованно забиться. Она засмеялась.
— Я ездила в Ворингтон…
— Джорджия, ты простишь меня?
Ответа не последовало. Рори поцеловал ее, сначала отчаянно и жадно, а потом — чувственно и медленно. Этот поцелуй она запомнила на всю жизнь. Стараясь справиться с рулем, Джорджия пересела к нему на колени и подарила Рори ответный поцелуй.
— Как же я по тебе скучал, — сказал наконец Рори, — но ведь нам надо торопиться на свадьбу. — Он стянул с нее свитер с вышитым слоником. — Нам нельзя опаздывать.
— Вечеринки у бабушки могут продолжаться по несколько дней. — Джорджия уже расстегивала пуговицы на его шелковой рубашке.
— Господи, как я люблю тебя! — прошептала она. — Тихо, не разбуди Эрика.
— Пусть привыкает! — Поцелуи Рори были легкими и нежными, как бабочки. — Я тоже люблю тебя. Мне кажется, я влюбился в тебя с первого взгляда. Наверное, это из-за тех фиолетовых тапочек. Придется тебе надеть их с подвенечным платьем.
