Марлена зашла сначала в секретариат, чтобы дать указания фрау Ротхалер относительно сегодняшнего совещания. Речь пойдет о финансовых проблемах, обещал приехать и их банкир Вальтер Леонард. Если издательство Винтерборна думает расширять свои программы и конкретизировать разработанные модели развития, понадобятся новые кредитные вливания. Переговоры между Георгом и Леонардом наверняка были упорными и жесткими, поскольку Георг испытывал трудности и с возвращением уже взятых кредитов. Поэтому он считал полезным представить своему другу многообразие направлений и большие возможности фирмы, а также стремление руководства с помощью социальных льгот привязать к предприятию первоклассных работников. По этой причине Марлене поручалось огласить программу привлечения туристских союзов и протокол об открытии в самое ближайшее время издательского детского сада. В конце заседания Георг собирался сообщить о своем намерении включить Марлену в число директоров.
Марлена обедала с Морицем. Он спросил об Андреа и о здоровье Бруно, но Марлена чувствовала, что его мысли были далеко. Пока он заказывал кофе, она внимательно разглядывала его. Он нагнулся к кофейному автомату всем корпусом, руки его дрожали и, заметив, что какой-то сотрудник смотрит на него, поспешно поставил обе чашки на столик. У нее разрывалось сердце, когда она видела его беспомощность. Они больше не говорили о Клеменсе, но Марлена понимала, что он все еще жесточайшим образом страдает. Он слишком много пил, его лицо заплыло. Она старалась заботиться о нем, однако не была готова всерьез обсуждать его проблемы. Между ними была стена, которую воздвиг он, а не она. Хотя он прекрасно видел ее доброе и понимающее отношение, но не решался открыто говорить о своей гомосексуальности и несправедливостях, которые ему приходится из-за этого выносить. Иногда Марлену задевало это — ведь сама она всегда была так откровенна с ним. Но она уважала его позицию и поэтому ограничивалась маленькими внешними проявлениями своего участия. Когда было время, Марлена приглашала Морица в кино или театр, уговаривала его совершать прогулки, но с тех пор, как позволила себе роскошь иметь двух любовников, неизбежно вынуждена была сократить время, проводимое с ним. Поэтому теперь она сказала:
— Ты не согласишься поужинать со мной завтра? Есть кое-что… В общем, я нуждаюсь в твоем совете, Мориц.
Он улыбнулся:
— Что ты там еще натворила?
— У меня двое мужчин, из которых я не могу ни одного выбрать.
Мориц пошутил:
— Тогда надо идти во французский ресторан. Французы относятся к таким вещам проще.
Она пожала его руку, хотя знала, что на них смотрят.
— Я очень люблю тебя, Мориц.
— Двух других мужчин тебе недостаточно?
Она рассмеялась:
— Я ненасытна.
— Я знаю хоть одного из них?
Марлена бросила на тарелку недоеденное пирожное.
— Ох, Мориц! Мне кажется, я ужасная дрянь.
Марлена встретилась с Леонардом в конференц-зале. Они поздоровались, и Марлене вдруг пришло в голову, что она рассматривает банкира с каким-то новым интересом. Говорил ли с ним Георг? Леонард был его лучшим другом, и вполне могло быть, что тот сообщил ему о своих намерениях — как деловых, так и личных.
Во время заключительного обсуждения Карола сидела за столом, полностью погрузившись в себя, и не принимала участия в общей дискуссии. Когда Марлена сообщила, что на открытие детского сада приглашен служащий из магистрата и что после речи Георга можно будет осмотреть помещения для сада, Карола вдруг подняла глаза и посмотрела на Марлену таким пронизывающим взглядом, что та даже на секунду запнулась. Что это значит? Она взглянула на Георга, но тот сидел спокойно и доброжелательно улыбался ей. Давид тоже сидел с безмятежным видом. Что, черт возьми, задумала Карола?
Потом слово взял Георг. Он сказал, что хотел бы сообщить о двух вещах. И снова улыбнулся. Было что-то неуловимо притягательное в том, как он откинул назад массивную голову и спокойно положил руки на стол. Во-первых, он решил, сообщил Георг, назначить на должность одного из коммерческих директоров, которую раньше занимал Питер Рот, Марлену Шуберт. И во-вторых, решил сделать свою дочь компаньонкой и совладелицей фирмы.
За его словами последовала гробовая тишина. Потом поднялась Карола и пристально посмотрела на отца. Она была бледна, губы ее вытянулись в тонкую линию.
— Если ты назначишь фрау Шуберт на место коммерческого директора, я покину фирму, отец, — твердо и спокойно сказала Карола.
Георг был так потрясен, что все еще улыбался, оборачиваясь к дочери.
— Что ты сказала?
— Я или она.
Уголком глаза Марлена заметила выражение злорадства на лице Бенды, другие начальники отделов беспокойно задвигались на своих стульях.
Георг сказал ледяным тоном:
— Ты не думаешь, что дискуссии такого рода нам лучше перенести в стены дома?
— Я уже пыталась это сделать, как ты знаешь, безуспешно.
— И почему же ты выбрала для спора именно эту… аудиторию?
Карола молчала. Но на ее лице читалось выражение тихого триумфа.
— Итак?
— Слухи ходят помимо моего желания, отец.
— Ну и что? Если все уже знают о моей связи с фрау Шуберт, тем лучше.
Карола смотрела на Марлену, ее глаза вспыхнули. Пришел час расплаты, вот он!
— Завтра на фирме узнают еще больше. Узнают даже, что твоя любовница, отец, спит и с моим мужем. Я думаю, теперь ты не сможешь требовать от меня, чтобы я работала с этой женщиной.
Марлена смотрела на Каролу в испуганном изумлении. Почему она делает это? Почему провоцирует скандал такой ценой — репутацией фирмы и отца? Почему готова даже открыто признаться в крахе собственного брака?
Георг побелел. Он недоверчиво посмотрел на дочь, потом перевел взгляд на зятя.
Давид опустил глаза.
Черт возьми! Да почему он сидит как баран! Почему не борется! Не врет! Он встал, такой же бледный, как Георг, непослушными пальцами сложил бумаги в «дипломат» и пошел к двери. Уже в дверях он оглянулся и бросил на Каролу такой презрительный взгляд, что у Марлены перехватило дыхание. А Георгу сказал:
— Я не обсуждаю личные проблемы перед своими сотрудниками, у меня другое мнение на этот счет.
Как он мог оставить ее одну в такой ситуации? Марлена сжала зубы. Откинула голову назад. Ладно. Одна так одна.
Георг сказал вдруг севшим голосом:
— Мне очень жаль, но, видимо, существуют серьезные проблемы. Давайте на сегодня завершим совместное заседание. О дате следующего совещания вас проинформирует фрау Шмалайзен.
