Нико наклонился, поднял скомканное платье и вручил его Элле, жестом собственника положив руку чуть ниже ее живота. Элла сделала глубокий беспомощный вдох.
— Ты вроде бы хотела показать мне, где спальня? — медленно спросил он.
Неожиданно зазвонил телефон. Элла подскочила.
Пусть звонит, сказала она себе. Если это Нико, если это он, тогда нельзя дать понять ему, что кое-кто сидит и ждет его звонка.
— Я позвоню тебе, cara mia, — пробормотал он после долгого поцелуя, от которого у Эллы вновь перехватило дыхание.
И затем он ушел — лишившись половины пуговиц на своей рубашке. В дверях задержался и посмотрел вниз, гримаса изогнула его чувственные губы.
— Хорошо, что я не отправляюсь на встречу прямо сейчас, — пробормотал он.
— А куда ты собираешься?
— В Лондон. Мне нужно рано вылететь. — Поскольку Нико решил действовать по своему заранее продуманному плану, он поцеловал Эллу еще раз. — Я позвоню тебе.
И до этого момента не звонил. Наверное, Нико был чем-то занят — по крайней мере, так Элла успокаивала себя. Думать о других причинах ей не хотелось. Она упала в его объятия с почти непристойной легкостью. Он же поступил чисто по-мужски: взял женщину, доставшуюся ему без проблем, а затем просто выкинул ее из головы.
Но не только гордость заставляла Эллу надеяться, что он говорил правду. Она верила ему, когда они лежали в постели. Он гладил ее кожу и твердил, что она — самая удивительная женщина в мире. Ей хотелось ему верить, ей нужно было в это верить. Как будто так она, каким-то образом, оправдывала свое безрассудное поведение. Эти слова и его прощальное «Ciao, Cinderella» до сих пор звучало у нее в ушах.
Элла подняла трубку.
— Алло?
— Элла?
Она чуть не разревелась и не бросила трубку. В телефоне звучал совсем не тот голос. Она мгновенно его узнала, но притворилась, что не понимает, с кем говорит.
— Слушаю, — осторожно произнесла Элла.
— Элла, это Марк.
— О, привет. — Холодок появился в ее голосе вполне естественно. Она надеялась, что после той ужасной поездки больше никогда его не услышит. — Чем я могу помочь тебе?
— Как это вышло, что ты не оказалась в тюрьме вместе с нами? — требовательно спросил Марк.
— Потому что только я была трезвой, если помнишь! И я была больна.
— Я понял.
— Послушай, Марк, я занята…
— Но не слишком для того, чтобы услышать то, что я хочу тебе сообщить.
Элла нахмурилась. Что-то в интонации Марка заставило ее насторожиться.
— Что именно?
Наступила пауза.
— Ты знаешь того парня, который позвонил в полицию?
Она не могла просто так оставить сказанное.
— Ты имеешь в виду того человека, который нас спас?
— Да. Тебе ни за что не угадать, как его зовут.
Элле и не нужно было угадывать. Она знала его имя, как знала и то, что его поцелуй возносил ее до небес.
— Нико, — произнесла она. — Его зовут Нико.
— Это не настоящее его имя!
Гнетущие признаки плохого предчувствия начали сбываться.
— О чем ты говоришь?
— Его настоящее имя — Николо.
— Значит, он его сокращает.
— Николо из Мардивино, — осторожно подчеркнул Марк.
Элла по-прежнему не понимала, к чему он клонит.
— Ну да, он там живет.
— Принц Николо! — торжествующе объявил ее собеседник.
— Марк, ты что, опять выпил? — Но в тот момент, когда она задала этот вопрос, суть сказанного проникла в ее сознание, и Элла чуть не выронила трубку. — Что ты сказал? — выдохнула она.
— Он — принц!
— Да никакой он не принц! Он… Он… — Ничего вразумительного не приходило ей в голову, а инстинкт подсказывал, что придется поверить в невероятное. Однако она решила бороться с инстинктом. — Я в это не верю.
— Тогда поверь! Он младший принц — всего их трое. Чем-то похож на плейбоя. — Марк грубо хохотнул. — Любимец женщин!
Пальцы девушки вцепились в телефон.
— Что-нибудь еще, Марк?
Лукавые нотки прорезались в его голосе:
— Ну, а что случилось, когда нас забрали? Ты спала с ним?
Дрожащей рукой Элла бросила трубку.
Конечно же, он не был принцем! Принцы не спасают девушек, не нянчатся с ними, не появляются у тебя на пороге и…
И не занимаются с тобой любовью.
Элла, не мешкая, подошла к компьютеру и напечатала в строке «Поиск» слова «Мардивино + принц Николо», с ужасом увидев в ответ список из сайтов. Она зашла в самый первый и ждала целую вечность, пока, наконец, на экране не появилась фотография — Нико, который был вовсе не Нико, а Его Светлость Принц Николо Луи Фантоне Каччиаторе.
Девушка обнаружила кое-какие подробности о его обучении на Мардивино, во Франции и Италии, фотографии с его семьей — при этом семья сидела в тронном зале, украшенном золотом и драгоценными камнями.
Элла поняла, что сейчас ей станет плохо.
Мощная машина пролагала путь по узким улицам, и Нико снова посмотрел в зеркало заднего вида. Дорога позади него была по-прежнему пуста.
Может, ему следовало позвонить ей?
Нет, лучше так. Лицом к лицу.
Нико умел пользоваться словами и обращаться с женщинами. Он объяснит Элле, почему не сообщил ей заранее о своем приходе, и заставит ее все понять. А затем снова поцелует ее так, что она все простит.
Он чувствовал, что их отношения были слишком…
Темные брови нахмурились. Слишком какими? Слишком интимными? Интимность — опасная штука, ее следует избегать. Она дает женщине надежды. Надежды, которым не суждено сбыться.
Но сама Элла была великолепна. Теплая. Страстная. Возбуждающая. И, может быть, самое большое впечатление на Нико оказала ее нежность, поскольку такое обращение было ему незнакомо. Он никогда не подпускал к себе людей на достаточно близкое для нежности расстояние и не ждал ее. Элла вкралась в его жизнь неожиданно — как чувство онемения после глотка изысканного вина.
Возможно, это произошло потому, что он не стал возводить обычные барьеры для своей защиты. У него наконец-то появилась возможность притвориться, что он такой, как все, и Элла отвечала ему со страстью, которая застала его врасплох.
Нико хотел еще раз ощутить эту страсть.
Он припарковал машину в переулке, ведущем к ее коттеджу, медленно запер дверь и задумчиво убрал ключи в карман, обратив внимание на зелень листвы и солнечный свет, покрывший пятнами землю. Нико слышал нежные, высокие звуки птичьего пения, и это несказанно удивило его — его чувства возрождаются?
Это всего лишь мощное действие совершенно другого секса, сказал он себе. Нико был утомлен однообразием, а Элла оказалась свежим впечатлением. И как же ему хотелось снова ощутить ее вкус…
Он позвонил в дверь.
Элла расслышала звонок и подумала о том, чтобы его проигнорировать. Наверное, это было бы лучшим решением. Возможно, Нико бы ушел и на этом бы все и закончилось. Не станет же он стоять и терпеливо ждать целый день — принцы так не поступают, верно?
Но какой смысл в подобном прощании? Элла знала, что их дороги больше никогда не пересекутся и у нее не будет возможности высказать ему все, что хотелось, то, что ему нужно услышать. Коварный, лживый змей!
Интересно, какой реакции он ожидал от нее?
Элла приняла выражение восхищенного удивления и распахнула дверь. В конце концов, это не было откровенной ложью.
Как мужчина он был необычайно притягателен. Длинные мускулистые ноги затянуты в темные джинсы, черная футболка подчеркивает все выпуклости впечатляющего торса, черные волосы взъерошены, словно он ехал в машине с открытым верхом. Его темные глаза сияли, как драгоценные камни.
Но мысль о драгоценных камнях заставила Эллу вспомнить о раскрытом секрете, и она еле удержалась от того, чтобы не захлопнуть дверь перед его носом.
— Нико! — выдохнула она тоном, который, как ей казалось, был нормальным для приятно удивленной женщины, разговаривающей со своим новым любовником. — Я тебя не ждала!
— Мне следовало позвонить.
— Ты говорил, что позвонишь, — с легким упреком произнесла Элла.
Нико расслабился, напряжение ушло, когда он увидел радость на ее лице. Итак, она по-прежнему ничего не знает! Разумеется, он ей все расскажет.
Но не сейчас.
Позже…
Сперва он должен провести хотя бы еще один день в ее объятиях, не сковывая себя условностями.
— Могу я войти?
На какой-то момент выдержка Эллы чуть было не изменила ей. Ей так хотелось высказать ему все прямо сейчас. Но она сдержалась.
Какой умелый мастер лжи! Так пусть же принц Мардивино попробует, каково его собственное лекарство на вкус!
— Конечно, — легко сказала Элла и направилась на кухню, позволяя ему следовать за собой. — Проходи.
Нико нахмурился, поскольку теперь был действительно удивлен. Ведь в этот раз она должна была растаять в его объятиях! Неужели она сожалеет о том, что произошло?
