В глазах Мел ясно читалась стойкая уверенность. Мои были просто уставшими. Я посмотрела на нее, не понимая, как она может все это выносить. И в тоже время я услышала это чувство в ее голосе – она не может вернуться обратно. У меня тоже не было ничего, к чему можно было бы вернуться, но все же… Я не могу делать то, что она делает. Я хочу, чтобы мой первый раз был с тем, кого я по-настоящему люблю. Я никогда, даже на секунду, не задумывалась о том, чтобы продавать секс с собой.
Мой мозг начал думать в разных направлениях. Я сомневалась, согласиться ли она со мной, когда сказала:
— Я восхищаюсь тобой, ты же знаешь. У тебя больше сил и веры, чем в нескольких таких, как я. Я иду прямиком в ад, и ничего не могу с этим поделать.
— Нет, ты можешь, — сказала она, ее голос был полон сочувствия. — Послушай, Эвери, тебе не нужно делать того, чем я занимаюсь, но ты все-таки можешь сделать кое-что. Мы обе видим, как ты потихоньку умираешь внутри себя от всего этого. Измени хоть что-нибудь. Возьми под контроль свою жизнь, и все наладится.
— Ты думаешь, ты можешь контролировать свою жизнь? Ты что, новый всесильный дух контроля и правил? — Я покачала головой, и подтянула под себя ноги. — Жизнь - это череда странных фиговых событий. И ты не можешь их контролировать, они просто случаются.
— Нет, — сказала Мел, ее голос был полон убеждения. — Ты сама творишь свою жизнь, и прямо сейчас ты даешь этой хорошей, нормальной жизни ускользнуть от тебя. Это хороший шанс, Эвери. Возможно, это не тот способ выживания, который ты бы хотела иметь сейчас, но работа на Мисс Блэк стала для меня спасительным кругом. Я бы потеряла стипендию, и мне бы пришлось возвращаться в свою клоаку. Никто не думал, что я смогу сделать это. Они считали, я выгорю и провалюсь тут. Они дали мне еще больше сил, чтобы остаться и сражаться дальше. Я не буду жить как они. Я отказываюсь!
Мел скрестила руки на груди. Ее семья просто ужасно с ней обходилась. Ее унижали, обижали и заставляли продавать наркотики, когда ей не было еще и 12-ти лет. Мел покинула свою семью, как только стала достаточно взрослой, и вычеркнула их из своей жизни, не сожалея и не оглядываясь назад.
И в тоже время, все, что я могу делать, это оглядываться назад. Если бы мои родители были живы, тут бы и вопросов не было. Я бы жила у себя дома, ела бы приготовленные мамой мясные фрикадельки, и папа бы чинил мою машину всякий раз, когда бы она начинала барахлить. Вместо этого, моя жизнь приняла неожиданный поворот, и вот она я – сама о себе забочусь, сознательно не готовая к этому. И я сейчас чертовски не готова к этому, но наступило время «плыви или тони» - и я конкретно опускаюсь на дно.
Мой голос был тих, когда я сказала:
— Я не могу позволить какому-то парню овладеть мной, а затем получить за это деньги, взяв их со столика около кровати. Я не могу продаваться за секс. Просто не могу. Я знаю, ты предложила мне это только из хороших побуждений, но …
— Парень не платит тебе за это, это делает Мисс Блэк. Это ощущается как свидание, Эвери, действительно хорошее свидание. И если ты пойдешь на сделку, которую тебе предлагают, будет еще намного лучше. У тебя будет свой личный «гид-по-сексу» мужчина, который покажет и расскажет тебе все про это, Мисс Невинность, что намного лучше, чем какой-то левый парень. — Мел застенчиво улыбнулась, будто бы она подумала о чем-то неприличном. — Я не знаю. Лично для меня здесь вообще ничего плохо нет. Это как самые обычные свидания с обычным се…а, и, кстати, за это платят, я тебе уже говорила?
Я улыбнулась ей.
— Ты говоришь об этом так легко, будто это так и есть на самом деле.
— О, поверь, это намного проще всяких свиданий. Ты никогда не знаешь, врет ли тебе парень, или где его причендальчики-хуяльчики побывали до тебя. И, в конце концов, его конечная цель - залезть ко мне в трусики. Это проще. — Мел улыбнулась мне.
Я засмеялась.
— Причендальчики-хуяльчики??? Это такая профессиональная терминология у вас развита? Обучаетесь под эгидой корпорации ОАО «Великие гуру-проститутки»?
— Корпорация «Великие гуру-проститутки»? Забавно, Эвери. Просто офигенски смешно.
Пожав плечами, я усмехнулась, сказав:
— Ну, я попыталась.
— Нет, ты не старалась. Даже близко не было. Твои шутки пока такие пресные.
Сейчас ты звучишь ну..на двоечку. Но если добавить больше практики ,уууу…
— О Божеее мой, ты такая язва! — Я кинула в нее подушку, когда она закончила свое предложение.
Позже мы говорили о странных, забавных вещах. Я не хочу представлять себе, как я работаю на Мисс Блэк, но эта мысль присутствует в моей голове все время, как навязчивый маленький белый кролик. Я постаралась вздремнуть, и тут БАЦ! … снова эти мысли. И вопрос, который мучает меня больше всего: плохо ли это на самом деле или нет?
Я вижу эти голубые глаза и думаю, а может, и нет, но я не могу преступить черту. Что-то внутри меня сдерживает этот порыв.
Следующей ночью я стояла на красном, как из ада, цвете светофора, пытаясь завести свою машину. Было холодно. Мое дыхание образовывало маленькие облачка пара, даже когда я сидела внутри. Сверху на свое платье я надела старый неприглядный свитер, а на моих ногах были теннисные туфли. Я проследила за частотой работы двигателя и прибавила газу. Я почувствовала, как машину затрясло, и знала, что если светофор не загорится зеленым, то я тут снова застряну.
Я уставилась на светофор, желая, чтобы он поскорее сменился.
— Ну, давай же! Зеленый, мать твою, Господи, ну давай же зеленый!!
Свет оставался красным. Машину тряхнуло, и она заглохла. Раздраженная и злая на все, я стукнулась головой о руль. Свет сменился на зеленый, и вот они – гудки автомобилей за мной. Бормоча проклятья, я смотрела, как люди выводят свои авто из-за застопоренной мною полосы и объезжают меня. Я перегнулась на заднее сиденье, достала бутылку со средством. Оставив дверь машины открытой, я пошла к капоту. Боже, это моя последняя баночка, а зарплата только через три дня. Черт побери.
Подняв капот, я сбрызнула двигатель и вздохнула. Так, мой девиз: все под контролем, все хорошо, я справлюсь.… Ох, я так больше не могу. Я не учусь сейчас столько, сколько необходимо, работа – полный отстой, и еще это. Все это часть моей жизни. Эта машина как символ всей моей жизни, чертовой, никчемной жизни. Я смотрела невидящим взглядом на свою машину, в то время как мои внутренности скручивало узлом от горя.
Я услышала его голос до того, как заметила его мотоцикл:
— Итак, ты здесь часто бываешь, я смотрю?
Когда я захлопнула капот, то увидела эти сапфировые глаза и эту мальчишескую ухмылку. Парень на байке подмигнул мне. Мое сердце ускорило свой ритм, когда я подумала о нем на снимке, о том, что он хочет, и о том, что он может сделать со мной, если я приму эту работу. На нем был надет защитный шлем, поэтому я не могла видеть его волосы, но я и так знала, что это он.
