— Да ничего я не добиваюсь! Чего я хотел бы добиться… так это выяснить, почему ты такая вредная?
— Почему это тебя так интересует? Я очень простой человек. Меня легко понять. Мне нечего скрывать!
Это была ложь, и не дай Бог, чтобы Броуди Спенсер когда-нибудь разгадал ее тайну… Она сама ее не знает! В этом и заключается горькая ирония. Это напоминало головоломку, когда все детали на своем месте… кроме одной. Самой крупной.
Детали, с помощью которой решается вся головоломка.
Эта деталь разорвана на две половинки.
У нее одна.
У кого вторая — неизвестно.
Это был кошмар, от которого нет пробуждения.
Кошмар, в котором она жила более восьми лет и, вероятно, обречена жить всегда…
— Отец Меган понимал тебя?
— Что?
Броуди прищурился.
— Ты говоришь, что тебя легко понять. А твой муж тебя понимал?
Она подавила истерический смех. Хотела бы она посмотреть на выражение лица Броуди, если бы сказала правду.
— Да, — ответила она. — Он прекрасно меня понимал.
Броуди смотрел на ее руки, и она вдруг обнаружила, что теребит конверты: отдирает лоскутки и бросает их на траву, словно конфетти. Как долго она этим занимается? Кенни вздохнула и остановилась, надеясь, что Броуди не догадался, что задел ее больное место.
Но, вероятно, он догадался и, вероятно, пожалел об этом, потому что, когда он снова заговорил, его тон был совершенно нейтральным:
— Послушай, на самом деле я вот для чего пришел: мне нужен твой совет. Мы наткнулись на… препятствие.
— Что за препятствие?
Они вместе прошли по лужайке, и их тени сливались на ярко-зеленой траве. Вокруг головы Броуди жужжала пчела, и он отгонял ее. Из окна кухни раздавалась ритмичная музыка.
Когда они подошли к открытой двери, Броуди остановился, чтобы пропустить Кендру. Затем подошел к переносному радиоприемнику, стоящему на широком подоконнике над раковиной, и выключил его.
— Эй, ребята, перекурите минут пять!
Рабочие, отдиравшие штукатурку, побросали инструменты и сняли грязные маски. Выходя, тот, что помоложе, задержался в дверях.
— Да, босс, чуть не забыл! Звонила Хейли. Она просила, чтобы на обратном пути вы купили хлеб и гамбургеры.
— Спасибо, Санди. — Броуди усмехнулся. — Под…
— Подкаблучник, вот кто я такой! — хором пропели рабочие, явно уже не раз слышавшие эту фразу, и с хохотом удалились.
Броуди засмеялся.
— Никакого уважения, — сказал он Кендре. — Я не пользуюсь у них ни малейшим уважением. В один прекрасный день…
Кендра выдавила из себя слабый смешок, но думала она не о том, что сказал Броуди, а о том, что сказал Санди.
Хейли. Это имя ничего ей не говорило. В школе она не знала никакой Хейли. Где же Броуди с ней познакомился? Может быть, она залетная птичка? Одна из тех ярких городских девушек, которые приезжают в Лейквью на каникулы и кружат головы местным парням на танцах?
— Сюда, — пригласил Броуди.
Она подошла к нему. В руках у него была тяжелая отвертка.
— Посмотри.
Он воткнул отвертку в один из шурупов, которые обнажились, когда отодрали обои. Шуруп сразу утонул в облаке пыли.
— Сплошная труха, — сказал Броуди. — Я проверил, в таком состоянии весь угол дома, обе кухни и прихожая. Здесь нужна кардинальная перестройка.
Кендра обхватила руками плечи, ей вдруг стало прохладно, несмотря на жаркий день.
— Сколько времени займет работа?
— Несколько недель, не меньше.
— Нам надо будет переехать.
Он прислонился к раковине.
— Да, это было бы очень кстати. Ведь перестройка предстоит капитальная.
Она разочарованно вздохнула и сказала, скорее для себя, чем для него.
— Мне так не хочется снова вырывать Меган… Мы только что обосновались.
— Да, дети болезненно переживают переезды. Хочешь отложить работу, пока не найдешь подходящее место?
— Да, это было бы лучше всего.
— Что ж, тогда мы можем сбавить темпы. Но послушай… если я чем-нибудь могу помочь, дай мне знать.
Кенни спрашивала себя, встречала ли она когда-нибудь более странного человека. Несколько минут назад он ее подкалывал, доводя до бешенства, теперь же заботливо смотрит на нее и предлагает помощь.
— Спасибо, — сказала она. — Это очень мило с твоей стороны. Но я уверена, что справлюсь сама. Вероятно, мы снимем номер в каком-нибудь мотеле поближе к школе…
— А ты не думаешь, что лучше снять дом? Или квартиру? Черт возьми, Кендра, мотель не место для ребенка! Как я уже говорил, работа займет несколько недель.
— Спасибо, Броуди. Я сама разберусь.
Она хотела смягчить свой отказ, но слово не воробей…
— Ладно. Дай мне знать, когда мы сможем приступить.
Броуди неспешно подошел к открытой двери и, выглянув, обхватил рукой косяк.
— Эй, ребята, — позвал он, — забирайте вещички. На некоторое время работа приостановлена.
Кенни выскользнула из кухни и поспешила из коридора в гостиную.
Из-за занавески она проследила, как скрылись из виду пикап Броуди и голубой фургон.
Ну и повезло! — размышляла она. Что же делать? Куда деваться?
Придется обсудить это с Меган, когда та вернется из школы.
Но она знала, что Меган воспротивится очередному переезду, даже на время.
Ей вовсе не улыбалось сообщать девочке дурную новость.
— Нам надо поговорить сейчас?
— Да, — сказала Кенни. — Солнышко, случилось нечто важное.
— Хорошо. Но потом мы пойдем в клуб, записываться в танцевальный кружок?
Они договорились об этом вчера вечером. Кенни согласилась, что Меган может заниматься джазом, если только при этом не пострадает балет.
— Да, конечно. А знаешь, отправимся сначала лучше в клуб, а потом поговорим.
Они вместе подъехали к клубу возле озера и, оставив велосипеды на стоянке, вошли в здание. Когда они вышли, Кенни сказала:
— Пойдем прогуляемся по пляжу. Сегодня такой славный день!
Берег опустел, и, пока они прогуливались по бледному зернистому песку, Кенни с удовольствием оглядывалась вокруг.
Бирюзовая вода была чиста как стеклышко, ее спокойствие нарушали лишь редкие всплески выскакивающей на поверхность форели. За озером высились горы, чьи заснеженные вершины зазубренной линией отделяли землю от лазурного неба. Наверху, должно быть, воздух был свежим и холодным; здесь же, внизу, он был мягким и теплым.
— О чем ты хочешь поговорить, мама? — Меган заслонила глаза от солнца и, прищурившись, посмотрела на мать.
Кендра пересказала ей свой разговор с Броуди и закончила:
— Он настаивает, чтобы мы переехали, пока вся работа не будет завершена.
