— Так я об этом и говорил. — И прежде, чем Пейдж успела что-то ответить, его губы лишили ее такой возможности.
Губы его двигались плавно, заставляя открыться навстречу ему. На какую-то долю секунды она поняла, что не может думать и даже дышать. Сердце перестало биться. Девушка оцепенела и только чувствовала прикосновения его рук, соблазнявших, мучавших ее.
Джек притянул Пейдж к себе, прижавшись к ней всем телом. Она ощутила, как голову ее окутывает туман, а ноги отказываются держать. Его язык дразнил ее, губы лишали рассудка. И девушка не устояла, распахнула губы, впуская его внутрь. Мир словно перевернулся и перестал существовать на несколько мгновений.
Когда наконец Джек отстранился и посмотрел на нее, она не могла понять, что произошло.
— Вот видишь, я был прав.
— В чем? — Пейдж все еще не в состоянии была сдвинуться с места.
— Ты хотела меня поцеловать.
— Я… — Слово «да» крутилось на языке, уже готовое соскользнуть. Но, очнувшись наконец от сладкого дурмана, она поняла, что нужно сдержаться. — Я опаздываю, — выпалила она. — Мне… мне нужно вернуться в редакцию.
Пейдж схватила сумку и блокнот и стрелой вылетела из комнаты.
Ей необходимо было отдышаться, подумать, понять, что же такое с ней произошло.
Это был самый ужасный поцелуй за всю жизнь Пейдж.
То есть, конечно, не сам поцелуй. Он-то как раз показался ей замечательным. Потрясающим. Невероятным. Джек Мишен, без сомнения, прекрасно знал, как нужно целовать девушку, чтобы доставить ей истинное удовольствие…
Она с трудом погасила неожиданно поднявшийся внутри жар и прибавила шагу на пути к спасительной суете газетного офиса.
Нет, не поцелуй произвел на Пейдж столь удручающее впечатление. А ее реакция на него. То изумление, которое она испытала, трепет, замешательство. Разум моментально отключился. Она была просто ошарашена и не знала, что делать дальше. Как будто поцелуй Джека Мишена был первым в ее жизни.
Как трогательно!
Впрочем, это не так далеко от истины. Уже много месяцев Пейдж ни с кем не целовалась. Но раньше-то ей приходилось чувствовать мужские губы на своих. Господи, она прекрасно знала, как это делается!
Хорошо, справедливости ради нужно признать, что целовалась она всего с тремя мужчинами и одним мальчиком. Но с того первого неумелого прикосновения губ в тринадцатилетнем возрасте во время всем известной игры «в бутылочку» на чьем-то дне рождения она же делала это много раз! В конце концов, она была замужем!
Ты хоть что-нибудь можешь сделать толком, женщина?
Вопрос сам собой гулко прозвучал у нее в голове, воскрешая неприятные воспоминания и забытые страхи. В течение долгого времени она была не в состоянии ничего сделать правильно. Не умела как надо одеваться, как следует наводить порядок, хорошо готовить…
Это было давно. Зачем теперь вспоминать?
Теперь она начала новую, не похожую на прежнюю жизнь и многому научилась. Благодаря еженедельным занятиям в кружке кулинаров она могла уже гораздо больше, чем просто вскипятить воду. И вымыть пол у нее получалось гораздо лучше, чем у этого чистюли. И одевалась она теперь не в старенькие джинсы и футболки, а в нормальную одежду.
А поцелуи?
Но поразмышлять на эту тему ей не удалось. Ее прервал чей-то робкий голос. Пейдж замедлила шаг, обернулась и увидела нагоняющего ее Шелби со шляпой в руке.
— Привет, Шелби.
— Слушай, я тебя не задерживаю? Ты вроде спешишь. Мне бы с тобой поговорить. Очень надо.
— Я бегу в редакцию, чтобы успеть дописать статью. Пойдем со мной — по дороге поболтаем.
— Нет, не могу. Мне тут надо… сено на ранчо отвезти. Да разговор-то у меня недолгий. На пару минут. Это… Слушай, ты здорово вчера танцевала.
— Что?
— Я видел, как ты танцевала с Джеком. Ты… это… хорошо вальсировала.
— Ах вот что я, оказывается, делала?
Рядом с Джеком Мишеном она так растерялась, что не узнала вальс.
Он так близко притянул ее к себе, что она могла размышлять только об одном: о нем.
— Слушай, я тут подумал, может… если ты не занята в будущую пятницу вечером…
Вот оно! Свершилось. Тот самый момент, которого она так долго ждала. Шелби собирается пригласить ее на свидание.
— Просто рядом с трассой открыли новый мясной ресторан. Интересно, как там кормят. Если ты не имеешь ничего против мясного…
— Боже, я опаздываю. — Девушка картинно всплеснула руками, взглянув на часы. — У меня же интервью с шерифом в мэрии.
— А, ну да. Я просто подумал, если ты захочешь…
— Слышишь?
Шелби оглянулся.
— Чего?
— Мяуканье. Похоже на кошку Деб. Она вернулась в наш офис и очень тоскует по хозяйке. И все время вот так душераздирающе плачет.
— Да их и нет-то всего пару дней.
— А эта бедняжка уже скучает. Слушай, мне надо ее покормить и бежать на интервью. Давай поговорим завтра.
И, не дав ему опомниться, Пейдж припустила вниз по улице.
Что же она, черт подери, сделала?
Так давно ждала, когда он наберется мужества и пригласит ее на свидание. Надеялась. И вот.
Но ведь это было до поцелуя. До того, как она поняла, как глупо ведет себя с противоположным полом, пытаясь во всем отыскать хоть долю романтики. Раньше она понятия не имела, как правильно целоваться! И разве могла теперь ответить Шелби «да» и пойти на свидание, которое непременно закончится поцелуем, к которому она совершенно не готова?
Она успела посетить массу кружков и курсов, научилась многому, но в одном вопросе осталась неумехой. Ей нужны уроки любви — ну конечно! Тем более что есть прекрасная кандидатура на роль учителя.
С тех пор как первая красавица школы Лесли Картер пригласила его на бал по случаю окончания восьмого класса, Джек Мишен был у женщин, что называется, нарасхват. Чего они ему только не говорили! Начиная томным «Я бы очень хотела встретиться с вами снова» и заканчивая простым и откровенным «Веди меня в постель, красавчик».
Но такого ему еще не доводилось слышать.
— …чтобы усовершенствовать мою технику, так сказать. Мне кажется, вы идеально подходите для этого и сможете меня многому научить, — излагала Пейдж Кэссиди свое предложение с серьезным выражением лица, глядя на него своими темно-шоколадными глазами с расстояния полутора метров.
Джек отложил мотоциклетный трамблер, который собирался смазать маслом, и уставился на нее в изумлении, машинально вытирая капельки пота, стекавшие по виску.
— Подожди-ка. Ты так туманно изъясняешься. Давай все проясним. Ты хочешь спать со мной?
