Она приблизилась к столу и откашлялась, прежде чем произнести:
— Доктор Кемпнер, не уделите мне минутку?
На его лице мелькнуло настороженное выражение, как будто он ожидал увидеть перед собой медсестру, которая с заискивающим видом сообщит, что у одного из пациентов открылся понос. Обнаружив перед собой всего лишь Брук, он улыбнулся:
— Конечно, Брук. Я как раз собирался поговорить с вами о лечении доктора Грейнджера.
Лучшего начала для беседы нельзя было и желать. Но Брук мгновенно испугалась: что, если Джед решил отказаться от ее услуг в качестве физиотерапевта? Конечно, это сразу снимет с нее необходимость самой просить об этом. Именно с таким разговором Брук шла к доктору Кемпнеру. Но почему же сейчас она испытывает такое жестокое разочарование?
Доктор Кемпнер приглашающим жестом указал на стул.
— Присаживайтесь.
Брук села, крепко сжав руки в замок. Ей не хотелось, чтобы он видел, как дрожат ее пальцы:
— На самом деле, — начала она, — я тоже хотела поговорить о докторе Грейнджере.
— Я только что разговаривал с ним по телефону. Не знаю, что вы с ним делали, но хочу, чтобы вы продолжали в том же духе.
Брук забыла выдохнуть набранный в легкие воздух.
— Вы думаете, всего лишь одно занятие пошло ему на пользу?
Кемпнер откинулся на стуле и запустил пятерню в свою густую шевелюру.
— Джед не был таким воодушевленным уже несколько недель, прошедших со дня несчастного случая. Он хочет продолжать упражнять руку. Очень хочет. И даже говорит о возвращении в хирургию.
— Правда?
На лице Кемпнера расплылась широкая улыбка.
— Да. С вашей стороны было очень верным решением предложить домашнюю физиотерапию. Вы сотворили чудо!
Брук не раз делали комплименты о ее профессионализме. Однако всегда это были пациенты, а не ведущие врачи.
— Я очень рада такому настрою доктора Грейнджера. Но мне кажется, что ему нужен другой физиотерапевт.
Кемпнер начал крутить в руках ложку.
— Не понимаю. Вы понравились Джеду.
— Я очень рада, — снова повторила Брук, — но более опытный физиотерапевт может выполнить работу лучше меня.
Он вопросительно посмотрел на нее:
— Как долго вы работаете в этой должности?
— Уже пять лет.
— Тогда вы обладаете достаточным опытом. Таково мое мнение.
Все верно, но доктору Кемпнеру не приходилось бороться с сексуальным влечением к Джеду.
— Полагаю, да, — вынуждена была согласиться Брук.
— Вы уверены, что здесь нет другой проблемы?
Неужели он читает ее, как открытую книгу?
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что доктор Грейнджер — очень беспокойный пациент.
Милейший доктор Грейнджер действительно доставляет ей беспокойство. Того рода беспокойство, которое возникает, когда между мужчиной и женщиной пробегает искра плотского влечения. Это беспокойство лишает Брук сна, заставляет ворочаться всю ночь и делает невозможным выкинуть мысли о докторе Грейнджере из головы. Вряд ли Брук прямо могла сказать об этом одному из ведущих врачей больницы.
— Он не стремится выполнять необходимые упражнения, — вот все, что она смогла сказать. По крайней мере, это звучало логично.
— Я бы не сказал. Грейнджер делает упражнения три раза в день и хотел бы увеличить количество занятий. Он просил, чтобы вы приходили к нему не два, а три раза в неделю. Я сказал, что вы, скорее всего, согласитесь.
Конечно, она согласится. Ее оборона была полностью смята. Брук не могла больше бороться со своим влечением к Джеду, его голубым глазам и атлетической фигуре. Девушка сама не заметила, как он стал для нее просто Джедом, а не доктором Грейнджером, светилом кардиохирургии.
Пронзительный звук пейджера оторвал ее от мечтаний. Вызывали доктора Кемпнера. Он посмотрел на экран и озабоченно сказал:
— Нужно идти. Это из хирургии.
— Эй, Бруки! — раздался звонкий голос.
Для полного счастья не хватало только Мишель, прокричавшей на весь зал кафетерия ее глупое домашнее прозвище.
Доктор Кемпнер остановился, внимательно разглядывая подходившую к ним улыбающуюся Мишель.
— Вы знаете ее?
Отрицать не имело смысла.
— Прекрасно знаю. Это моя сестра.
Кемпнер выглядел весьма заинтересованным.
— Я не видел ее здесь прежде.
Мужчин всегда влекло к Мишель, для Брук это не было новостью. Она попыталась вернуть доктора на грешную землю:
— По поводу доктора Грейнджера…
— А, да, доктор Грейнджер, — Кемпнер с трудом оторвал взгляд от Мишель. — Ну что ж, я думаю, мы договорились на три раза в неделю.
С этими словами он заторопился из кафетерия.
И что Брук оставалось делать? Только продолжать работу с Джедом. По крайней мере, пока ему не станет лучше.
Ей просто стоит держаться строже, решила она. Не обращать внимания на его намеки. Если он хочет доказать себе, что еще может соблазнять женщин, то это его проблемы. Она будет общаться с ним исключительно в рабочем порядке.
Брук очень хотелось верить, что так все и произойдет.
Джед был не из тех людей, которые часто смотрят на часы. Но когда стрелка начала приближаться к цифре пять, он уже с трудом сдерживался, чтобы не начать считать минуты. Раньше Джед ни за что бы не поверил, если бы кто-нибудь сказал ему, что он будет ожидать визита физиотерапевта с таким нетерпением. Мысль о том, что он вскоре снова увидит Брук, заставляла его сердце биться чаще.
Последние две недели она появлялась в его доме шесть раз. И всегда вела себя с профессиональной сдержанностью. Джед все больше и больше дорожил ее остроумной беседой, умелыми руками и веселой улыбкой. Они поднимали его настроение и отвлекали от мрачных мыслей об увечье. Брук обладала сверхъестественным умением заставлять его трудиться на пределе сил. Он не только не сопротивлялся ее напору, но и приветствовал его.
И каждый раз, когда она приходила, Джед с трудом сдерживался, чтобы не поцеловать ее. Мысль, что он может напугать Брук и она навсегда исчезнет из его жизни, помогала ему в этом. Но он совсем не был уверен в своем благоразумии.
Раздался долгожданный стук в дверь. Джед рванулся открывать со скоростью, удивившей его самого. Конечно, заживающая нога позволяла ему двигаться уже быстрее, чем раньше, но все же не настолько, чтобы гоняться за женщинами.
Эта мысль позабавила его. Продолжая улыбаться, он открыл дверь. На пороге, спиной к нему, стояла Брук. Она наблюдала закат. Под заходящими лучами солнца ее волосы казались бронзовыми. Девушка была одета в потертые джинсы и свободную фланелевую рубашку. Эти вещи удивительно шли ей. Гораздо больше, чем отвратительный белый халат.
