— Не говорила, — согласился любовник. — Почему?
— Не люблю врать, — я пожала плечами.
— Значит, не любишь. Зачем же тогда? Три года?
Я даже растерялась от таких вопросов. А действительно, зачем?
— Я тебя на аркане в койку не тащила, — заметила на всякий случай. — И не насиловала.
— Да, — ответил Мишка и, помолчав, добавил: — Получается, ты ни в чем передо мной не виновата.
— Ты винишь меня? В чем? В том, что ушел от жены?
— Если честно, это она меня ушла, — ответил Мишка. — Собрала мне чемоданы и выставила за дверь.
— Узнала, что ты ей изменяешь? — задала я вопрос.
— Нет. Сказала, что разлюбила.
— А ты?
— А я не знаю.
— Миш, — попыталась я его утешить, — ничего, может, еще помиритесь.
— Мы и не ссорились. Просто жили. Я своей жизнью, она своей.
Что еще ему сказать, я не знала. Поэтому, когда подъехало такси, выдохнула с облегчением.
— Мы же не расстаемся? — спросил Мишка, когда вещи были уложены в багажник.
— Нет, — покривила я душой.
Не хотелось его расстраивать, жалко стало.
— Я позвоню, — он потянулся ко мне с поцелуем.
Я кивнула и чуть повернула голову, чтобы поцелуй мазнул по щеке.
— Пока, — сказала, отступая.
— Пока.
Машина медленно выехала со двора. Я смотрела ей вслед и думала, о том стоит ли внести Мишку в «черный список» сразу или сначала все же сообщить, что мы расстаемся.
Я заехала выпить кофе в милое кафе на Неглинной. Выбрала толик у окна, сделала заказ и посмотрела на улицу. Белый Мерседес купе последней модели стоял на парковке около кафе. Смешно, преследуют они меня, что ли?
Зазвонил мой мобильный, и я глянула на экран: тетя.
— Привет, дорогая!
— Привет, — отозвалась радостно.
— Я звоню узнать, — сказала тетя Полин, — когда ты приедешь? Бо хочет отвезти нас на побережье.
Бо — Борис, с ударением на первый слог, был давним тетиным любовником. Их связь длилась так долго, что стала вполне респектабельной. Бо владел обширными виноградниками и имел собственную винодельню, его вино пользовалось популярностью во Франции. Жена Бо умерла, детей не было, тетю он любил до безумия, а ко мне относился, как в дочери, неоднократно повторяя, что сделает своей наследницей.
Несколько раз в год они с тетей выбирались на побережье. И не в Канны или Ниццу, нет. Тетя обожала Нормандию. У Бо был чудесный домик в небольшом городке Сен-Валери-ан-Кон, окна которого выходили на набережную. Там-то они и проводили время. Я тоже любила это место. Мне нравилось гулять по берегу залива, глядя на холодные воды Ла-Манша. Мне нравился городок, в котором жило чуть больше четырех тысяч человек. Мне нравился дом Бо.
— Так что, — повторила тетя, — когда тебя ждать?
— Не знаю, — ответила со вздохом, — у меня полно работы, но я постараюсь вырваться через пару месяцев.
— Отлично, мы будем тебя ждать.
— Отчего бы тебе не прилететь в Москву? — спросила тетю.
— Что я буду там делать? Ты же целыми днями на работе.
— Погуляешь, посмотришь музеи.
— Нет, спасибо. Давай лучше ты прилетай быстрее.
— Жаль, я так хотела тебя увидеть, — расстроилась я.
— Я тоже по тебе соскучилась, — ответила тетя. — Постарайся вырваться ко мне, как планировала.
— Постараюсь. Передовай привет Бо.
— Конечно.
Я простилась с тетей Полин и отложила телефон. Сделала глоток кофе и физически ощутила чей-то внимательный взгляд, буквально прожигающий дыру в моем затылке. Обернулась. Вот так раз! За соседним столиком сидел Роман Валишевский и пялился на меня. Перехватив его взгляд, наклонила голову, приветствуя. Он указал глазами на мой столик, словно спрашивая, свободно ли у меня. Я замялась, не зная, что ответить. Если кивну, он может решить, что приглашаю его ко мне присоединиться. Если помашу отрицательно, подумает, что я никого не жду, и опять таки составит мне компанию. Так и не решив, как лучше ответить, просто пожала плечами. Но Валишевского это не остановило. Он поднялся из-за своего стола и подошел ко мне.
— Привет, — поздоровался, опускаясь в кресло напротив.
— Привет.
— Я не следил за тобой, — сказал Валишевский.
— Разумеется, — согласилась я.
— Откуда тебе знать?
— Ты приехал раньше меня, я видела твою машину.
— Ты запомнила мою машину?
— Шутишь? Как можно не запомнить такую красавицу.
— Спасибо, это подарок.
— Я помню, на двадцатипятилетие.
— Я не называл возраст, — заметил Роман.
— Я залезла в твой Инстаграм.
— Оу, я польщен.
— Ты особенно не обольщайся, — осадила его. — Мне просто было интересно.
— Я так и подумал.
— Отлично.
— Я слышал, ты говорила по-французски.
— Да, с тетей.
— Твоя тетя француженка? — удивился Роман.
— Наполовину.
— А ты?
— Я? Нет, я русская. Ну, во мне есть толика французской крови, но я считаю себя русской.
— У тебя хорошее произношение.
— Спасибо.
Я допила кофе. Роман заметил это и спросил:
— Может, еще по чашечке?
— А давай, — согласилась я.
Время у меня еще было, могла себе позволить задержаться на полчаса.
Роман сделал знак официанту, и когда тот подошел к нашему столику:
— Что тебе заказать? — обратился он ко мне.
— Двойной эспрессо.
— Два двойных эспрессо.
— Ты знаешь французский? — спросила, когда официант отошел.
— Да.
Я вспомнила, что Валишевские долго жили во Франции. Конечно, он должен знать французский.
— Часто бываешь у тети? — спросил Роман.
— Стараюсь, но у меня много дел в Москве.
— Да, я знаю, — он кивнул. — У тебя рекламное агенство.
— Откуда дровишки? — я вскинула брови.
— Ну, я тоже интересовался тобой.
— Много удалось узнать?
— Увы, нет.
Нам принесли наш заказ.
— Сахар? — предложил Валишевский — младший.
— Нет, я пью без сахара.
— Кофе должен быть крепкий, сладкий и горячий, — выдал Роман и пояснил: — Так говорит мой дядя.
— У тебя есть дядя?
— Что тебя так удивляет?
— Ничего, — ответила ему, а сама подумала, что ни о каком дяде я и слыхом не слыхивала.
Хотя, не так уж я и интересовалась семейством Валишевских.
— Младший брат моего отца, — пояснил Роман.
— Он такой знаток в любви?
— Он? Вряд ли, — рассмеялся Роман. — Он знаток кофе и женщин. О любви речи не идет.
Ну, понятно: богатый, наверняка привлекательный и, скорее всего, холостой. Конечно, от женщин нет отбоя.
— Тогда его утверждение спорно, — ответила и принялась за кофе.
— Возможно, — согласился Роман и тоже сделал глоток из своей чашки.
Мы молча пили кофе.
— Как тебя называют в семье? — неожиданно спросил Роман.
— Анна.
— А сокращенно?
— Анна, — повторила я.
— А ласкательно?
— Анна. А тебя?
Он замотал головой.
— Что? Не скажешь?
— Ни за что.
— Почему?
— Это личное.
— Но я-то ответила на твой вопрос! — вознегодовала я.
— А давай сделаем так, — предложил Роман, — ты соглашаешься поужинать со мной, а я говорю, как меня называют дома?
— Нет, — рассмеялась в ответ.
— Ты отказываешься? — удивился он.
— Решительно и бесповоротно.
— Ты не хочешь узнать, как меня зовет мама?
— Не настолько сильно.
— Брось, всего лишь ужин, — продолжал настаивать Роман. — Зато ты узнаешь мой самый страшный секрет.
— Звучит заманчиво, — сказала ему.
— Вот и я говорю, соглашайся.
— Только ужин.
— Просто поедим за одним столом, — подтвердил Роман.
— Я соглашаюсь, и ты мне рассказываешь.
— Вообще-то, я планировал сделать это на ужине.
— Нет, так не пойдет.
— Хорошо, уговорила, — согласился Валишевский. — Придется поверить тебе на слово.
— Я не нарушаю своих обещаний.
— Так пообещай, что поужинаешь со мной.
— Обещаю.
— Завтра? — спросил Роман.
— Завтра, — подтвердила я.
