Хорошо, сейчас им нужно соблюдать меры предосторожности. Особенно после слов Перрини, что кто-то был в курсе ее прилета в Окленд. Она все это понимала, но не могла отделаться от недовольства тем, как властно Рик ведет себя в ее доме.
Десять лет назад она обвинила Перрини в том, что он женился на ней с целью войти в семью Блэкстоун. Она даже ехидно поинтересовалась тогда, собирался ли он сменить фамилию, учитывая, что Говард относился к нему как к родному сыну. Она тогда чувствовала себя пешкой в его игре.
Чтобы избежать еще большего унижения, она ушла от него. И сейчас ей казалось, что Перрини извлек максимум выгоды из ее ухода. Он не только сделал блестящую карьеру в «Блэкстоун Даймондз», но и стал членом ее семьи. У него даже была своя комната в Маримаре.
Она могла только предполагать, что их отношения с Говардом дойдут до такой стадии. Она помнила довольное лицо отца, когда они с Риком вернулись из поездки в Лас-Вегас. Когда они, держась за руки, сообщили о помолвке Говарду, он воскликнул:
— Добро пожаловать в нашу семью, — и крепко пожал руку будущему зятю. — Ты не подвел меня, Рик.
Уже тогда Кимберли поняла, как ничтожна ее роль в семье Блэкстоун.
Она встала и принялась собирать посуду.
— Пойду помогу Соне.
Даниэль удивленно приподняла бровь.
— Ты умеешь мыть посуду? Ты меня удивляешь, кузина.
— Даниэль только что сказала мне, что я изменилась, — сказала Кимберли, встретившись взглядом с Соней. — Но, видимо, я до сих пор сначала говорю, а потом думаю. Мне жаль, Соня. Я обижена на Райана. Но я бы не стала давать волю эмоциям, если бы знала, что ты услышишь.
— То, что ты сказала вчера вечером?
Как я могу горевать по такому человеку? Как вообще хоть кто-то может?
Кимберли побледнела, когда поняла, что именно слышала ее тетя.
— Мне жаль, что ты слышала мои слова.
Соня грустно покачала головой.
— Он не такой плохой.
— Почему ты всегда его защищаешь? — выпалила Кимберли. — Учитывая, что он испортил жизнь многим людям?
— Ко мне он всегда был добор. Говард дал мне кров и образование после смерти моего отца. Он был щедр и к Даниэль. Я не могла бы желать большего своей дочери, чем то, что она получила здесь, в доме твоего отца.
Кимберли подумала о кузине, с которой они проговорили полночи, обсуждая дизайнерский бизнес, которым занималась Даниэль. У них столько общего.
— Даниэль очень умная и талантливая. Ты можешь гордиться ею.
— Я горжусь, но это не только моя заслуга, Ким. Она говорила тебе, что Говард помог ей с первоначальным капиталом для бизнеса?
— Да. — Кимберли была почти уверена, что Говард получал часть прибыли.
— Он бы и для тебя все сделал, — добавила тетя, — если бы ты осталась.
— Я никогда не хотела открыть свое дело.
— Тогда ты бы добилась всего у него, как это случилось с Райаном и Риком. Он любил тебя, Ким. Что бы он ни сделал, что бы ты ни думала, помни об этом.
Столько теплоты и уверенности прозвучало в ее словах, что Кимберли очень хотела поверить тете. А кому не хочется родительской любви? Но Говард не сделал ничего, чтобы вернуть ее любовь, которая была безграничной десять лет назад. Наверно, ее мысли отразились на лице, потому что Соня продолжила:
— Когда ты родилась, он был на седьмом небе от счастья. Урсула мне рассказывала. Это он выбрал для тебя имя, ты знаешь? Двадцать шестое января. День Австралии. Он хотел, чтобы ты носила гордое имя. Кимберли — это великолепная часть Австралии, известная своей красотой и природными богатствами. И ты такая, Ким. Ты всегда была его богатством. Не забывай об этом.
* * *
Ранним утром в субботу было найдено тело пилота, и спасатели решили прекратить поиски выживших. Сейчас они сосредоточились на том, чтобы достать обломки самолета со дна моря. Однако Рик не думал, что поиски закончатся так скоро. До сего момента он еще сдерживался, но сегодня он весь день общался с полицейскими и под конец растерял всякое терпение.
Он устало провел рукой по лицу. Ему надо побриться. И поспать тоже, но не так, как он обычно дремал, прерываясь каждые пять минут на звонки.
Все стало еще хуже. Как он и предсказывал два дня назад. Пресса мусолила тему, кто станет наследником миллиардного состояния. Журналисты даже не дождались, пока будет найдено тело, черт их побери.
Ему нужно передохнуть. Он вышел во внутренний дворик, ища уединения.
У бассейна отдыхала Кимберли. Она изменилась за эти годы. Стала невероятно привлекательной женщиной, хотя уже в двадцать один была красавицей. Он смотрел на нее с нежностью и сожалением. Зачем они расстались десять лет назад? Тогда он был слишком горд и обижен на нее, чтобы заставить силой вернуться в семью, которой она принадлежит.
На этот раз нельзя давать волю эмоциям. Он обязан сделать все правильно. В этот момент у него зазвонил телефон, но он лишь мельком взглянул на дисплей.
Кимберли подчеркнуто избегает его общества, особенно в присутствии Сони. Хотя он всегда предпочитал общаться с ней наедине, когда она не сдерживается в выражениях. И сейчас наилучший момент.
Бассейн едва ли мог заменить плаванье в океане, которое так любил по утрам Рик. Он любил бросать вызов, как природной стихии, так и в бизнесе.
Рик увеличил темп и преодолел расстояние до кромки бассейна с невероятной скоростью. И сразу почувствовал бодрость.
Он выбрался из воды, сосредоточив взгляд на единственном занятом шезлонге. Кимберли пыталась расслабиться, но даже издалека Рик видел, как она напряжена.
Он подошел к ней и потряс мокрой головой. Кимберли его не разочаровала. Она вскочила и стряхнула капли воды со своих очков. Ее глаза горели негодованием.
— Что, черт возьми, ты делаешь, Перрини?
Он пододвинул свободный шезлонг и устроился на нем.
— Сохну.
Кимберли пыталась протереть очки о свой купальник. Рик наслаждался этим зрелищем. Когда она заметила его пристальный взгляд, он мило улыбнулся.
— Хороший купальник. Я рад, что ты взяла его с собой.
— Я одолжила его у Сони, — ответила Кимберли, надевая очки. Недовольства в ее глазах он теперь не видел, но по голосу и так все было понятно. — Тетя сказала, ты работаешь.
— Я работал.
— Я думала, ты в офисе.
— У меня теперь есть офис здесь на втором этаже.
— У тебя нет своего дома?
— Есть. В Бонди.
Он уловил волнение в ее голосе, когда она спросила:
— Тот самый дом?
— Да, а что?
— Я думала, ты его продал. Недвижимость в этом районе дорожает год от года.
— Нет, я его оставил.
