— Мы были бы очень счастливы вместе.
— А вот в этом я сомневаюсь.
— О? И почему же?
— Потому что он настолько глуп, что позволил вам уйти. Это во-первых. Во-вторых, в нем не было достаточно огня, чтобы соответствовать вашему огню, — спокойно объяснил Блейн. — Огонь и вода никогда не смешиваются, и в этом причина многих разводов. Страсть должна встретить равную ей страсть, иначе один будет чувствовать себя разочарованным, а другой — несостоятельным. Этот Джеф мне кажется человеком воды.
Неужели Блейн считает ее человеком огня? Что ж, очень приятно.
— Вы не знакомы с ним.
— В этом нет нужды. Просто, если бы он все делал так, как надо, вы бы совсем иначе переживали его уход. Вы были бы опустошены, близки к помешательству…
— Я такой и была, и есть! — Мэйзи была возмущена. — А если я не ношу траурной повязки на рукаве, то это не значит, что мое сердце не разбито.
— Он не соприкасался с вашим сокровенным, Мэйзи, с вашей душой. Признайте это. Он не способен на это. Если бы вы вышли за него, то оба были бы несчастны. Возможно, все, что ему нужно, — это силиконовая грудь и осиная талия его подруги.
— То есть вы оправдываете его за то, что он затеял интрижку за несколько недель до нашей свадьбы? Это вы хотите сказать?
Ни разу в жизни Мэйзи не испытывала такую ярость, как сейчас!
— Я этого не говорил.
Его хладнокровие вызвало — у нее желание выплеснуть вино ему в лицо. Жаль, что бокал ее был пустым.
— Это точно то, что вы сказали.
— Нет, я этого не говорил. — Он наклонился вперед и заглянул в самую глубину ее глаз. — Слушайте внимательно и прекратите вести себя как ребенок, если не хотите, чтобы я начал смотреть на вас как на ребенка, посадил к себе на колени и начал утешать. Я сказал, что вы оказались избавлены от парня, и, возможно, та женщина удовлетворит его. Возможно, она столь же мелка и пуста, как и он. Этого мне знать не дано. Но я знаю, каков он сам, и я рад, что вы тоже это узнали прежде, чем вышли за него замуж. Я состоял в браке и знаю, во что превращается жизнь, когда все начинает идти не так, как надо. Я рад, что вы расстались с этим мужчиной, и сожалею о боли, которую вы перенесли. Но если бы он успел полностью завладеть вашим сердцем, то расставание было бы в тысячи раз хуже. В этом у меня нет ни малейших сомнений.
Гнев Мэйзи утих. Перед ней сидел совсем иной Блейн. Лицо его было напряжено, и в глазах не было улыбки. Было видно, что женщина, которую он любил и потерял, очень много значила для него.
— Простите, что невольно вызвала у вас тяжелые воспоминания.
Его глаза задержались на ее лице, и она увидела, будто он снял с лица маску и стал прежним Блейном.
— Вы ничего не вызвали. — Он улыбнулся. — Мы говорили о вас, помните?
Не только о ней, конечно, но она ничего не ответила.
Пока она допивала кофе, Блейн подошел к хозяину гостиницы, поговорил с ним, заплатил по счету и возвратился к столику. Когда Мэйзи вставала, Блейн с присущей ему любезностью отодвинул ее стул. Он явно был из тех мужчин, которые открывают женщине двери и пропускают ее вперед, которые могут бросить в лужу свой плащ, чтобы женщина не замочила ног.
Блейн поддерживал Мэйзи под локоть, пока они шли к «феррари». Он становился возле машины.
— Давайте лучше говорить о будущем. — Он коснулся пальцем уголка ее рта, и ей пришлось напрячься, чтобы не задрожать. Потом открыл дверцу и помог Мэйзи сесть. — Берите жизнь в свои руки, mia piccola. Еще будет мужчина, будет любовь. Было бы преступлением впустую растратить вашу молодость, полагая, что это не так.
Он закрыл дверцу, обошел вокруг машины, сел за руль и завел мотор. И ни разу не взглянул на Мэйзи.
Сорренто встретил Мэйзи романтикой южного очарования. Но путаница его улиц, выгоревшие на солнце розовые и охряные стены домов не полностью завладели ее вниманием. Конечно, она смотрела на прекрасные площади и витрины магазинов, но мыслями все время возвращалась к мужчине, сидевшему рядом с ней.
Они направлялись к Сант-Аньелло, где в апельсиновой роще скрывалась вилла родителей Блейна. Блейн рассказывал о местных достопримечательностях, но его голос звучал отстраненно, будто он сожалел, что слишком много сообщил о себе. Но ведь он почти ничего и не рассказал, с сожалением думала Мэйзи. Да и приехала она не для того, чтобы интересоваться дядей Джеки, а для того, чтобы помогать его матери. Она была наемным работником, вот и все.
Через несколько минут они свернули в тенистый переулок, проехали через широко открытые ворота из кованого железа, и Мэйзи увидела окруженный кипарисами белый двухэтажный дом с просторной верандой. Блейн остановил машину на покрытой гравием дорожке.
— В этом доме я родился.
— А где вы живете теперь? — спросила Мэйзи, надеясь, что в ее голосе звучит лишь вежливый интерес.
— На моей вилле недалеко от Позитано. Приглашаю вас навестить меня.
— Благодарю вас.
Он надел свои темные очки, готовясь уехать, и теперь Мэйзи не могла видеть его глаза.
— Приезжайте, пообедаем. Летним вечером мой дом очень красив.
В животе у нее будто что-то перевернулось. Но почему? Его предложение могло быть просто данью вежливости…
В следующий момент открылась большая расписная дверь дома, и появилась маленькая сухонькая женщина с белоснежными волосами.
— Лилиана, это Мэйзи, — торжественно произнес Блейн.
— Добро пожаловать, добро пожаловать! — Лилиана улыбалась. — Я приготовила для вас только прохладный лимонад и фрукты. Блейн сказал, что вы пообедаете по дороге.
Мэйзи обрадовало, что Лилиана так бегло говорит по-английски.
— Большое спасибо, это очень любезно с вашей стороны.
— Ты останешься, Блейн?
Лилиана говорит как мать, а не как экономка! Это поразило Мэйзи.
— Не сегодня, работы много. — Он улыбнулся и прикоснулся губами к морщинистой щеке Лилианы. — Я внесу багаж Мэйзи и оставлю ее на твоем попечении. Есть новости из больницы?
— Папа отдыхает, и мама согласилась с завтрашнего дня оставаться в гостинице. Сегодня вечером она хочет встретиться с Мэйзи, показать ей лошадей и объяснить, как надо кормить животных. — Потом Лилиана обратилась к Мэйзи: — Дженнифер еще нет, так что я покажу вам вашу комнату, и вы сможете отдохнуть.
Мэйзи вошла в дом, в огромный зал, пол в котором был выложен мраморными плитами. Две большие персидские кошки сидели у широкой лестницы. Третья — небольшая, полосатая — подошла и начала тереться о ноги Мэйзи.
— О них вы тоже будете заботиться. — Блейн внес в дом чемодан и дорожную сумку. — Есть еще шесть кошек. Моя мать поддерживает местный приют, и едва ли не каждый раз, когда посещает его, возвращается с новым животным. Есть еще и собаки. Они ведут себя хорошо.
