Лиза начала мне уже намекать, что она хочет переехать к Игнату, а Глеб будет жить со мной. Я была не против. Во-первых, рада за подругу, а во-вторых, Глеб мне очень нравился, меня тянуло к нему; последнее время близость с ним пугала из-за того случая. Но, как говорится, клин клином вышибает и страх стал отступать. Наверное, было уже пора сдаться…
Отпуск раскрывал парня с новой стороны, он менялся. Становился более свободным и менее стеснительным. С ним было спокойно и надежно.
Вооружившись камерами телефонов и зеркальных фотоаппаратов, мы сели в сафари-джип и отправились в прекрасное путешествие. Тогда я еще не догадывалась, каким незабываемая оно будет.
— Смотрите, там львица! — Лиза взвизгнула, как маленькая девочка, чуть не вывалившись из машины. Мы все посмотрели в направлении ее пальца.
Там действительно лежала львица, величество наблюдая за машиной, проезжающей мимо нее.
— Эмир выбирает себе львёнка. — говорит наш проводник. — Видите там люди? Они усыпили всех львиц, и сейчас он выбирает себе самого сильного и красивого.
— Варварство. Это не гуманно. — у меня даже пол ложечкой засосало. Хотела бы я видеть лицо человека, который забирает дикого зверя из привычной ему среды и запирает в клетке. Это издевательство над зверем.
— Если бы у меня было бы бабло, я бы себе тоже купил тигра. — говорит Глеб, пожимая плечами. — Это круто, не какой-то там кот. Верный хищник.
Не соглашаюсь с ним, но не комментирую ситуацию.
— А мы можем посмотреть? — спрашивает Игнат.
— Я могу узнать. — говорит проводник, заглушая мотор и направляясь к группе людей, которые несмотря на жару, все в черном. Понимание титула «Эмир» у меня весьма размытое; знаю, что это титул в арабских странах, весьма высокий, но точно не знаю, что он обозначает. Какой-то начальник и полководец, наследник… Никогда не интересовалась историей, тем более арабскими странами.
Но от упоминания арабской тематики у меня пересыхает в горле. Начинается приступ удушья. Этим летом у меня развилась аллергия на арабскую тематику.
— Интересно, как они выбирают? Как котят или по другим признакам?
Проводник машет нам, что мы можем подойти. Мы все вываливаемся из машины и с опаской идём к ним. Трудно передвигаться, когда меньше, чем в метре от тебя спит хищник.
Мне шаги даются с трудом.
Я почти падаю, еле удерживаюсь на ногах, солнце смертельно опаляет, не щадит. Сначала мне кажется, что у меня мираж от жары, но потом понимаю, что эти зеленые глаза, смотрящие на меня так насмешливо, реальны. Адское пламя зеленого цвета. Он стоит прямо напротив меня, удерживая на руках пушистый комочек, львёнка. Тот в страхе затаился и не смел пошевелиться. Загорелая рука с золотым перстнем, на котором красуется герб, гладит животное по шерстке.
Как же я не подумала раньше. Араб. Эмир.
Лиза рядом со мной тоже почти не дышала, она узнала Незнакомца и теперь ее тоже колотило от страха.
В ушах кто-то играл на барабанах, скандируя «Аль-Мактум».
— Почтенный Аль-Мактум, это туристы из России, они хотели бы посмотреть на львят. — провожатый так почтительно обращается к нему, кланяется почти до пола. Вот значит кто он. Эмир. Настоящий эмир. Араб.
Меня словно жалит тысяча ос одновременно. Все тело разрывает боль. Хочется бежать в обратную сторону от этих глаз, что смотрят на меня слишком откровенно. Кажется, что для всех становится очевидным, что было между нами. Глеб смотрит на Эмира, а потом на меня, не понимая этого зрительного контакта. А мы словно сражаемся на клинках.
Мне одновременно хочется сгореть от стыда и убить этого самодовольного индюка, растерзать его тело в знак мести, стереть с его лица самодовольную улыбку.
— Пусть смотрят. — позволяет он, поглаживая львёнка властной рукой. Каждое его поглаживание вызывает во мне неприятные воспоминания. Точно также он приглаживал мои волосы во время минета. Видимо такую же аналогию проводит и он, потому что его губы растягиваются в плотоядной улыбке. Он смотрит на меня, как на кусок мяса к употреблению.
Выпрямляю спину, гордо вскидывая подбородок, делая вид, что рассматриваю львов, хотя мне они интересны в последнюю очередь. Передо мной настоящий царь зверей. Меня не покидает желание схватить Глеба за руку, почувствовать его тепло, чтобы успокоиться. Рука даже тянется, почти зависает в воздухе, но отдергиваю себя, потому что не хочу провоцировать этого мужчину. Нам хватило тюрьмы. Знаю, что если он захочет — отымеет прямо здесь, на спине львицы. Его никто не остановит.
Эмир демонстративно рассматривает мою футболку, чувствую как он высматривает контур груди и вспоминает о выступающих сосках. Приходится скрестить руки, чтобы прекратить это.
Парни тоже узнают гоп-компанию, тушуются. Все усиленно делают вид, что им интересно. Хотя каждый из нашей компании мечтает дать деру. Даже понимая, что парни ничего не смогут сделать арабам, что было бы глупо ввязываться в драку, мне все равно становится стыдно за них. Не могут защитить своих девушек.
Это угнетает меня и начинает вновь отталкивать от Глеба.
— Подожду в машине. — все же не выдерживаю. Трудно находиться рядом с человеком, который совершил над тобой насилие. Во рту пересыхает, чувствую толстый хер в своём рту, натирающий горло. Это воспоминание никогда не сотрется из моей памяти.
— Я с тобой. — Глеб нагоняет меня и обнимает за талию. В эту минуту испытываю, что-то космическое, парень обнимает меня за талию, так интимно и решительно он не обнимал никогда меня. В нем просыпается мужская сила, его толкает ревность. — Ты как? Тебя от этого мужика колбасит, он тебе сделал что-то?
Мне бы хотелось рассказать всю правду, открыться перед Глебом. Это бы стёрло образовавшуюся преграду между нами и отношения вновь бы потеплели, но Лиза права — парни не поймут. Может быть потом, но не сейчас, ни на Мадагаскаре.
— Все супер, Глеб. — прижимаюсь к нему и кошусь на мужчину, который продолжает смотреть на меня неотрывно. Хотя не понимаю, на что смотреть?
На мне безразмерная белая футболка без каких либо рисунков и обтягивающие лосины до колена красного цвета. Ничего вызывающего. Я напоминаю мальчика с длинными волосами. Сама на себя бы не посмотрела.
Экскурсия теряет магию после этой встречи. Яркие краски Мадагаскара блекнут, даже лемуры не пробуждают тех чувств на которые я надеялась. Нервозность искажает все. Постоянно оглядываюсь. Всюду мерещатся зеленые глаза, преследуют меня. Кажется, что они снова придут за нами.
Лиза тоже, как натянутая струна, избегает Игната. Мы храним тайну, которая отстраняет нас от парней.
— Может быть скажешь мне правду? — Глеб застаёт меня врасплох своим вопросом. Ловит меня в холле гостиницы, когда Лиза с Игнатом задерживаются у стойки ресепшена, чтобы взять ключи. — Ты забросила блог, почти не уделяешь ему внимание. Это не похоже на тебя, крошка. Обычно, ты всегда светишься, такая веселая, а сейчас ходишь мрачнее тучи.
— Глеб, просто я тогда очень испугалась… — оправдываюсь я, облизывая губы, и прижимаясь щекой к торсу. Слышу, как его сердце бьется, вдыхаю его запах. — Нас могли посадить, это серьезно! Когда увидела этих уродов страх нахлынул на меня вновь.
Я почти говорю правду, умалчиваю про то, что этот мужчина заставил меня сделать. Меня даже передергивает при воспоминании, хочется поскорее закрыться в номере и смыть с себя касание его взгляда.
— Все позади, Викки. — он целует меня в макушку и мне становится тепло на душе. — Этот Эмир думал, что ему можно все, что он захочет, но обломался!
Слова Глеба раздирали душу. Ах. Если бы он знал, как не прав. Этот Эмир может получить все, что ему захочется. Он уже получил больше, чем нужно было. И ты ничего не сделал и вряд ли сделаешь… Это не в твоих силах.
«Предлагаю стать любовницей»
Мы расходимся по номерам, девочки налево, а мальчики направо. По глазам парней вижу, что таким исходом они не довольны. В глазах лихорадочное возбуждение, они хотят продолжения, они хотят страсти. Мы же с Лизой витаем в облаках, наши мысли не с ними.
