Ник пристально посмотрела на сестру.
– Я не говорила ни о каком Александре Татакисе.
– Разве? – смутилась Белл. – А мне показалось…
– Чтоб мне провалиться.
– Ладно, – ухмыльнулась Белл, поднимая бокал и снова ставя его. – Ты все время обвиняешь меня во всяких кознях, поэтому, наверное, я подумала о том, что случилось в последний раз и…
– Но я и об этом не говорила, – не сводя с нее глаз, возразила Ник. – Я только спросила, кто предлагает мне работу. А ты начала нести какую-то ахинею насчет мистера Татакиса.
– Право, Ник…
– Да что ты все время крутишь!
– Ну что ты на меня все время наседаешь? Я только хочу сказать тебе о работе, а ты…
– Какое отношение она имеет к этому человеку?
– Какому человеку? А вот и еда! – Белл стала резать гребешки и грудку утки.
Ник прищурившись смотрела на нее.
– Сама знаешь, о ком идет речь. Об Александре Татакисе. – Лицо у Белл из бледно-розового стало алым. Плохой знак, подумала Ник. – Так вот где собака зарыта, да?
Белл вздохнула, положила нож и вилку и вытерла губы.
– Послушай, Ник, что ты из мухи слона делаешь? Ну было дело. Аби с ним обедал месяц назад. И Александр сказал…
– Что бы он ни говорил, это все беспардонная ложь!
– Окстись, милая. С какой стати Александру врать?
– Я даже имя свое ему не называла!
– Чего?
– Он рассказывал обо мне Аби? И Аби поверил?.. Этот человек лжец, Белл.
– Но зачем ему лгать, Ник. Честное слово…
– И ты могла? Ты на стороне этого типа?
– Да успокойся ты ради Бога. Хоть убей, не пойму, о чем ты.
– У меня ничего не было с Александром Татакисом! Он мне не нравится. И мне совсем не правится, что он настроил против меня мою собственную сестру! – Она в сердцах швырнула на стол салфетку. – Наслаждайся едой, а я ухожу.
– Ты что, спятила? – Белл схватила поднимавшуюся Ник за руку. – Ты ведешь себя, как… – Она помолчала, закинув голову. – Он тебе не нравится? Но ты говорила, что никогда не видела его.
– Мало ли что я говорила. Я говорю тебе, что не хочу иметь ничего общего с…
– Я, кажется, вас прервал.
Ник обернулась. У столика стоял Аби Джемаль собственной персоной и улыбался. Аби явно не такой непробиваемый, как сестра, подумала Ник. Он уже понял, что с ней в эти игры играть нельзя.
– Аби, – протянула Белл. – Дорогой, объясни ты, будь добр, моей сестре, что она ведет себя как идиотка.
– Аби, – с места в карьер бросилась Ник. – Чья это идея? Белл или твоя?
Аби посмотрел на жену, и на его красивом лице появилось недоумение.
– О чем это вы?
– Я и сама не пойму. Я ей об Александре Татакисе, а она в бутылку полезла.
Ник вскочила и посмотрела в глаза Аби.
– Неважно, кто из вас все это придумал. Скажите вашему Александру Татакису…
– Что сказать ему? – раздался голос.
Ник замерла. «Только один человек на свете мог произнести два слова таким тоном, будто он произносит их на ухо женщине, лежащей в его объятиях. Ради Бога, пусть мне это все снится, и я сейчас проснусь. Или лучше бы мне провалиться сквозь землю», – подумала Ник.
Но это не сон, а Александр Татакис во всем своем мужском великолепии. Ник стояла не дыша. Александр прошел мимо нее, подошел к Белл, повернулся и уставился на нее. Ник вдруг поняла, что выражение «у него отпала челюсть» не пустые слова. Именно так он смотрел на нее.
Он так же не ожидал ее увидеть, как и она его.
Но это… это же значит, что никто не знал о случившемся. Ни Аби. Ни Белл. К Ник вернулось самообладание. Но не надолго. Не знали, так узнают. Сейчас.
– Ник? – проговорил Аби и обнял свояченицу за талию. – Тебе плохо?
– Нет, нет. Все в порядке. Я только…
Только – что? Что ей делать? Повернуться и бежать или ждать, когда произойдет что-то ужасное. Собственно выбора нет. Она не побежит. Ни от кого и ни от чего в жизни она не бегала… Только от этого человека… Все эти дни она уверяла себя, что в тот вечер вовремя опомнилась и не дала событиям принять скверный оборот. Но сейчас, глядя на живого Александра Татакиса, она вынуждена признать правду.
Судьбе было угодно позволить ей выскользнуть из его объятий один раз. Но второго шанса она ей не даст. С этим придется смириться.
– Аби, – пробормотала она, – Белл, я понимаю, вы ничего плохого не хотели, но…
– Спасибо, Аби. Ты говорил мне, что твоя свояченица прекрасный переводчик, но ты не сказал, что она еще и красавица.
Ник готова была себя ущипнуть. Александр уже взял себя в руки, улыбка вернулась к нему, только в глазах были льдинки.
– Не тратьте попусту комплименты, – холодно откликнулась она. – На меня они не действуют.
– Ник, – зашипела на весь зал Белл.
– И к тому же она не из тех, кто ходит вокруг да около. Она просто очаровательна.
– Мы знакомы с этим человеком, – ледяным голосом произнесла Ник, с вызовом подняв подбородок. – И лучше бы ему не тратить попусту время. У меня о нем свое мнение.
– Я как раз хотел принести свои извинения за то, что случилось в тот вечер в Буэнос-Айресе у Чина и Пам на юбилее.
– В Буэнос-Айресе? – Белл переводила взгляд с Александра на Ник. – Вы знакомы? Ник? Почему ты ничего не говорила? Мы только того и хотели… а выясняется…
– Боюсь, я не совсем правильно выразился, – продолжал Александр, – мы знакомы, но мельком. Нам не удалось познакомиться ближе, потому что меня… э-э-э… вызвали по делам, а когда я вернулся, твоей сестры уже не было. Так ведь все было, Николь?
Какую игру он затеял?
– Нет, – сухо бросила она. – И не Николь, а мисс Колдер.
– Ник, да что на тебя нашло? – возмутилась Белл. – Александр, не принимай близко к сердцу. У сестры был трудный день. Два собеседования подряд…
– Белл!
– Одно с типом, который предложил ей писать за него любовные письма, и второе еще с одним придурком, который просил ее перевести стихотворение. Оба предложения настолько ниже ее квалификации, что это просто унизительно. – Белл бросила беспокойный взгляд на сестру. – Я правильно говорю, Ник?
– При чем тут собеседования? – все так же холодно бросила Ник.
– Надеюсь, ни при чем, – с улыбкой вставил Александр. – Мне бы не хотелось, чтобы неудачи мисс Колдер как-то повлияли на наши с ней переговоры.
Аби и Белл переводили взгляды с Ник на Александра. Прямо теннис, мелькнуло у Ник. Да, в известном смысле так оно и есть. Александр подал крутой боковой мяч. Выдумал вполне правдоподобную историю. Она тонкая, чувствительная женщина. Он не проявил к ней должного внимания. Она, естественно, обижена на него. Короче, он выставил ее дурой, но при этом все это подал с еле скрытой угрозой, которую посторонний понять не мог. Но он почему-то решил хранить тайну того вечера. Почему? Уж никак не потому, что он джентльмен. Только правду не скроешь.
