Это запретная тема!
Белая рубашка так же оттеняла его загар, как оттеняет бархат бесценные бриллианты. Он закатал рукава, и она могла насладиться видом его сильных рук. А из открытого ворота выглядывали темные вьющиеся волоски — Дэни знала, что они покрывали его мускулистую грудь, а потом узким клином шли вниз к… Возьми себя в руки, велела она себе.
Дэни вздохнула. Джош, несомненно, излучал здоровую мужественность и зрелую умудренность. Конечно же, она совсем не нужна ему.
Что ж, у нее нет денег, нет машины и никакого представления, куда двинуться, но пока еще у нее есть гордость.
— Я… я могу собраться за двадцать минут. — И манеры. — Я очень благодарна тебе, Джош, за все, что ты сделал для меня и Майкла. Если ты дашь мне свой адрес, я пришлю тебе деньги, которые должна…
— Нет! — взревел Джош, запуская свои пальцы в волосы. Через секунду он опустил руку и понизил голос. — Проклятье, Дэни, ты еще не в форме, чтобы куда-либо ехать. А о деньгах забудь. Я хочу… разреши мне просто…
Дэни отвернулась. Слыша этот бархатный голос, ей хотелось принять помощь Джоша, опереться на его плечо.
Но нельзя поддаваться искушению. Как бы отчаянно ни хотелось ее сердцу снова полюбить, снова начать доверять и всем делиться, Дэни не могла рисковать. Сердце больше не принадлежало ей. Оно принадлежало сыну. А Майклу оно нужно было целиком.
— Очень ценю вашу помощь, мистер Уокер, но думаю, нам пора уезжать.
Джош произнес слово, которое, Дэни надеялась, ее сын никогда не узнает, потом с каменным лицом повернулся на каблуках и направился к двери. Дойдя до нее, он остановился, но не обернулся.
— Сначала, по крайней мере, надо поесть, — произнес он, как будто ничто и не огорчило его.
Дэни посмотрела на его прямую спину. Как он может так контролировать свои чувства?
— И кстати, — спокойно добавил он. — Сегодня утром я видел шерифа Лопеса. Он хотел знать, когда мы уезжаем домой.
— Что… — Она еле вытолкнула слова из сжавшегося горла. — Что ты ответил ему?
Джош обернулся.
— Я сказал… — Что-то промелькнуло в его глазах, хотя тон оставался холодным. — Теперь это не имеет значения, верно? Мне следовало знать, что ты никогда не уедешь из Техаса.
Пожав плечами, он исчез в своей комнате.
У Дэни подогнулись колени, и она опустилась на кровать. Если шериф задавал вопросы, давно пора двигаться. Необходимо придумать что-нибудь, но в голове была пустота.
Она не станет извещать родителей Джимми. Не отдаст им сына. Без борьбы, во всяком случае. Но сегодня она не могла бы сразиться и с полудохлой мухой.
Ей нужно еще время!
Последняя фраза Джоша вертелась в голове. Означало ли это…
Дэни встала и поправила рубашку. Сейчас надо было цепляться за любую возможность, любое безумное действие. Может быть, конечно, он ничего не имел в виду, но ради Майкла она спросит.
Наверное, надо еще раз заплести косу до того, как…
— Просто войди и спроси, пока не исчезла решимость, — приказала она себе.
Голова-то согласилась, а ноги не шли.
— Я потом верну ему долг, — пообещала она. — Все до цента. И не причиню никакого беспокойства.
Одна нога двинулась. Другая не хотела идти.
— И не буду делать глупостей. Не поверю снова в сказки.
Вторая нога оторвалась от пола. Проверив, что Майкл пока спокоен, она вошла в комнату Джоша. Отметила, что все в ней было, как после взрыва, но не позволила себе мысленно отвлечься от цели прихода. Однако ноги замедлили ход, приблизившись к кровати, где растянулся Джош. Во всей своей красе.
Я, должно быть, ошиблась. Но самое худшее, что он может сказать, — это «нет». И тогда я… Вздернув подбородок, Дэни обратилась к рисунку рычащего койота над головой Джоша.
— Что ты… Ты сказал, что я никогда не уеду из Техаса?
Из телевизора вырвались металлические аплодисменты, тогда Джош нажал кнопку на пульте, и наступила тишина. Он скрестил на груди руки, потом ответил бесстрастным тоном:
— Доктор Равьяни предупредил, что тебе надо отдохнуть хотя бы пару месяцев. Я хочу… — он помолчал, — убедиться, что так и будет, но у меня тоже своя жизнь. И она не в Техасе.
У нее вспыхнула надежда, и она задала глупый вопрос:
— А где она? — Ей все равно, даже если она была на луне, только бы подальше от Колдуэллов и их связей.
— Фолсборо, штат Виргиния. Это в тридцати километрах от Вашингтона, округ Колумбия.
И очень далеко от того места, где они сейчас. Дэни покусала губу.
— И ты… ты хочешь взять нас с Майклом с собой? На два месяца?
Джош скрестил руки на груди и оглядел комнату.
— Да, — ответил он, наконец. — Я хотел предложить тебе… место, где можно пожить, пока к тебе не вернутся силы.
— Хотел… А почему передумал?
Глаза Джоша засияли как грани аквамарина на солнце, глядя на ее лицо.
Дэни облизнула вдруг пересохшие губы. Он предлагал то самое, что ей нужно: время. Но она больше не наивный ребенок, который верит в сказочных добрых дядей и исполнение желаний.
— Почему?
* * *
Это не означало отказ. Джош сильнее сжал ладони. Если он пошевелит хоть одним мускулом, то движение получится слишком резким из-за охватившего его напряжения. Он не должен напугать ее. Не сейчас. Не так сразу.
— Почему, Джош? — повторила она.
Он глубоко заглянул в ее темно-зеленые глаза. Напоминающие тени на лесной поляне. Они дарили надежду, но требовали прямого ответа. Он все еще собирался наплести ей, что хочет отплатить за то, что она спасла ему жизнь.
— Потому что осенью моему ребенку было бы шесть лет, — услышал он самого себя. — А… я так и не подержал его. Или ее. Я даже узнал о нем… когда было слишком поздно.
— Не понимаю.
— Думаешь, я понимаю? — воскликнул он, потом вскочил с кровати и встал у окна. За ним простиралась пустыня. Да, вот такая же пустыня и в его душе.
Как же ему хотелось, чтобы хоть кто-нибудь его понял.
Но ему нужен Майкл.
Поэтому он изложил Дэни факты, а не чувства.
— Когда я учился в юридическом колледже, я… ну, моя девушка случайно забеременела. — Ему и сейчас было трудно об этом говорить. — Оказалось, что в планы Кэрри материнство не входило. Поэтому, даже не посоветовавшись со мной, она сделала… — Нет, невозможно произнести это слово. — Она решила избавиться от ребенка, — резко закончил он.
Дэни сейчас начнет выражать сожаление. Или в ее глазах вспыхнет отвращение.
В комнате воцарилась тишина.
Джош обернулся. Потом прищурился. Как это следует понимать? В зеленых глазах Дэни сквозило… холодное пренебрежение!
И это женщина, которая всем пожертвовала, чтобы сохранить ребенка! Он раскрыл ей свою душу, чтобы встретить… безразличие?
