Борис догадывался. Певец действительно был штучкой, с которой без особой надобности не хотелось связываться, но если он собирается обосноваться в Москве… такого клиента упускать нельзя, прибыли агентству он может принести фантастические. Если, конечно, за дело взяться с умом, а уж его Борису не занимать. Во-первых, потенциальный клиент имеет репутацию безупречного семьянина, но мир тесен, и одна из девиц, с которой Борис как-то мимоходом переспал, проболталась, что побывала в постели знаменитого барда. «Постель», правда, имела место в дорогой сауне «для своих», но тем не менее…
Во-вторых, выпивка там не проходила по определению, но вот «травка»… Да, безобидная марихуана. Кое-где на цивилизованном Западе даже официально разрешенная, но… «ты не в Чикаго, моя дорогая». И, в-третьих, гонорар должен быть хотя бы на три рубля больше, чем у его соперников. Сумма значения не имела, важно только, что — больше.
Квартирный же вопрос решать будет не Борис, для этого у шефа есть свои, надежные каналы и проверенные люди. Главное, можно обещать все, что клиенту взбредет в голову потребовать, и это будет обеспечено. Конечно, если он захочет пентхаус где-нибудь на территории Кремля, это ему вряд ли сделают, но все остальное…
— Ехать послезавтра? — уточнил Борис. — Надолго?
— Лучше бы завтра вечером, чтобы с утра быть на месте. Гостиницу тебе забронируют. Как обычно «Октябрьскую»?
— Хотелось бы.
— Нет проблем. Не понимаю только твоей привязанности к этому совковому реликту.
«И очень хорошо, что не понимаешь, — подумал Борис, возвращаясь к себе в кабинет, по уши накачанный инструкциями, — иначе не оберешься нудных нотаций. Там уже все давно свои, и портье, и коридорные, и горничные, там не будет проблем с секретностью, если ему приспичит… Кто-то ему говорил, что раньше в этом здании был бордель. Может, врут, а может, и правда: дух там какой-то особенный, в других гостиницах такого нет».
Господи, о чем он думает? Ведь в Питер сегодня вечером едет Валерия. Вот идеальный случай помириться: белые ночи, романтика ее родного города. В крайнем случае можно напроситься в гости к Аде и попросить поддержки: у Ады он числится в любимчиках, потому что говорит с ней исключительно о ней самой: какая она красивая, роскошная, молодая и желанная. А поскольку тещиньку только эта тема — она сама — и интересует, то немудрено, что она считает Боба идеальным зятем и вообще — эталоном мужчины.
Жаль, что он не узнал, в какой гостинице остановится Валерия. Но это нетрудно узнать: пара звонков — и он полностью будет в курсе передвижений дорогой женушки. Установит отель, узнает номер апартаментов, появится на пороге с букетом и каким-нибудь презентом… Потом, когда она чуть-чуть смягчится, поведет ее в ресторан, уболтает до потери сознания, уложит в койку, и все пойдет по-прежнему. Если повезет, в Москву они вернутся вместе, он достанет двухместное купе в фирменном «Николаевском» поезде, и это будет вроде второго свадебного путешествия.
Не сможет она его не простить. Ведь даже поговорка есть: «В первый раз прощается». А больше он налево ходить не будет, станет опять таким же примерным возлюбленным, как и до свадьбы. Будет выполнять все ее желания, будет…
Стоп-стоп-стоп! Есть роскошная идея, только что осенила. Она, кажется, хочет ребенка? Или уже нет? Если хочет — он обещает ей, что максимум через год у них будет бэби. Пусть тетешкается. Только свою работу ей придется оставить, но тут уж не ему выбирать, а ей. Его дело — предложить то, чего ей хотелось. Хотя самому, видит Бог, меньше всего хочется слушать младенческие вопли по ночам и возиться с детским питанием и памперсами. Но пусть это будет его наказанием за глупый промах.
Секретарша Верочка, похожая на кошку с глазами беспомощного олененка, как всегда, одарила его обожающим взглядом, но сегодня он оставил этот молчаливый призыв без ответа. Хорошенького понемножку. Нужно вообще уволить эту красотку и взять на ее место почтенную женщину. Чтобы уж вообще никаких соблазнов не возникало. И вообще на работе больше никогда и ни с кем. Потерять из-за какой-нибудь шлюхи такое сокровище, как Валерия, — ну, он не дурак! Если, конечно, через какое-то время потянет на клубничку, то… Нет, прежде всего нужно помириться с Валерией. Если придется — сделать ей ребенка. Ну, а дальше — жизнь покажет, как жить.
— Борис Сергеевич, — услышал он сзади голос секретарши, — вам тут звонили…
— Кто? — круто повернулся он на каблуках.
А вдруг Валерия? Подумала-подумала и решила дать ему взбучку и простить. С ее стороны это было бы в высшей степени разумно.
Секретарша начала перечислять звонки: начинающий певец, который уже неделю пытается пробиться к нему на прием, но бедняге фатально не везет, главным образом потому, что голоса, как такового, нет, а есть только богатый любовник, агент по недвижимости, который должен был подобрать помещение для филиала офиса — тесновато становится, процветает бизнес, и еще, и еще…
Вдруг слух резануло смутно знакомое сочетание имени и фамилии: «Екатерина Лозовая». Неужели Катька настолько ополоумела?…
— Что сказала? — спросил он у Верочки.
— Сказала, что по личному делу, вы в курсе. Просила перезвонить.
Вот он сейчас ей перезвонит! Он ей так врежет, что на всю жизнь отобьет охоту звонить ему на работу «по личным делам». Какого черта, в самом деле?! Ей что, плохо было сегодня утром? Или мало?
— Вера, минут через десять соедините меня с агентом по недвижимости, потом с певцом, потом попробуйте дозвониться на работу моей супруге и узнать, какая гостиница ей забронирована в Питере. Утром не спросил, а сейчас мобильник не отвечает. Наверное, батарейки сели.
Вера понимающе кивнула. Это она обожала — помогать шефу в семейных делах. Ей казалось, что тем самым становится как бы ближе к нему. И потом — чем она хуже этой задаваки, его женушки? Может, в один прекрасный день он перестанет смотреть на свою секретаршу, как на бесплатный десерт, а сделает… ну, хотя бы официальной любовницей. Для начала. А потом…
Пока Вера предавалась этим сладким грезам, Борис с собственного прямого аппарата набрал номер Катерины. Та ответила сразу, будто караулила у трубки:
