— Малыш, принеси мне палантин, я бросила его в оранжерее.
Он кивнул, поцеловал невесте руку и отправился в оранжерею. Все тем же ровным шагом прошел ее насквозь, вышел на улицу, поймал такси, уехал в аэропорт - и через два часа уже был в Лондоне, а еще через час - в своей небольшой квартире на Арундейл-стрит. Только тогда, повесив свадебный фрак в шкаф и облачившись в демократичные джинсы, Альдо Бонавенте осознал, чего именно он избежал.
Это было три года назад, и Вероника только в последние полгода перестала приезжать в Корильяно на правах «бывшей будущей жены». Отголоски скандала затихли, и Альдо почти ничего не грозило, но тут это немыслимое требование папы...
— Простите, сэр. Вы не ожидаете здесь молодую леди? Дело в том, что она точно не знает...
Альдо подскочил, едва не выплеснув остатки кофе себе на брюки. Официант излучал искреннее расположение, а за его плечом стояла ОНА.
Он медленно поднялся, не сводя глаз с зарумянившегося личика мисс Джонс. Поздоровался, автоматически придвинул стул, осведомился, что она будет пить... А сам рассматривал, рассматривал, рассматривал.
Пожалуй, он не ошибся. Двадцать с чем-нибудь, но не больше двадцати трех. На сцене она казалась выше ростом, впрочем, это естественно. Волосы у нее потрясающие. Глаза тоже. Фигура шикарная.
Сейчас она казалась растерянной и немного беззащитной, не то что вчера. Вчера ее голос царил над темным залом, вчера она казалась Женщиной, очаровательной, властной, роковой, умелой, несмотря на молодость. Теперь перед ним сидела молоденькая неуверенная девушка, нервно стискивающая длинные, сильные и очень музыкальные пальчики.
Альдо вспомнил, что на встрече настоял именно он, и откашлялся.
— Прошу меня простить, мисс Джонс. Задумался - и залюбовался. Вы вблизи гораздо моложе выглядите...
Браво, Альдо! Комплименты — твоя сильная сторона.
Она чуть улыбнулась, но тут же снова отвела взгляд.
— Спасибо. Мне, собственно, и так немного. Двадцать три года.
— Вы, вероятно, удивлены моим приглашением?
— Скорее, заинтригована.
— Видите ли, вчера я был потрясен вашим пением. Правда, честное слово. Не обижайтесь, но обычно в ресторанах вряд ли можно рассчитывать на сногсшибательные вокальные данные.
— Думаю... вы правы, хотя у меня не слишком богатый опыт по части ресторанов.
— Вы не профессиональная певица?
— О нет. Это хобби, так скажем. Хотя я отношусь к нему очень серьезно.
— Это сразу заметно. Такой артистизм! Давно выступаете?
Черт! Лу! Когда ты петь-то начала? Ладно, неважно, главное — запомнить и сказать ей, чтобы врали одинаково.
— Лет семь... Да, точно, семь лет.
— Ого! В шестнадцать лет начали?
Не-ет! В шестнадцать мы закончили школу, а Лу к тому времени уже вовсю заливалась в «Приюте вагантов»...
— Значит, восемь. В пятнадцать.
— Мисс Джонс, вы меня прямо удивляете! Почему вы не пошли на эстраду?
— Причина вполне банальна — на это нужны деньги, а у нас их нет. Я живу с родителями и сестрой. Мистер... Бонавенте, мне не хотелось бы показаться невоспитанной, но любопытство и ограниченное время...
— Альдо. Зовите меня просто Альдо. А вы?
— Ма... Лу. Люси Джонс. Все зовут меня Лу.
Принесли кофе, и Альдо получил краткую передышку. Господи, да как же можно такой девушке предлагать ТАКОЕ...
— Лу, я надеюсь, вы не сочли мое желание встретиться нескромным...
— Вовсе нет. Бизнес есть бизнес.
Альдо почувствовал себя так, словно ему за шиворот вылили ведро холодной воды. Значит, это все-таки один из «плохих» вариантов?
— Понимаете, я не знаю, как вы отнесетесь к моему предложению...
— А как я могу отнестись? Как к ответственной работе, как же еще? Знаете, Альдо, честно говоря, я не очень хорошо разбираюсь в контрактах...
Он ушам своим не верил. Во-первых, откуда она узнала, во-вторых, никогда не подумаешь, что такая цыпочка может быть так расчетлива. Контракт! Блеск! Это же выход из положения! Строгий деловой подход, все зафиксировано и оговорено. Уж это он сумеет сделать. Но откуда она...
— У меня он пока не готов, все вышло слишком неожиданно...
— Я понимаю.
— Если не секрет — что будете делать с деньгами?
Марго уже переборола свой первый страх и теперь чувствовала себя почти настоящей Лу. Только вот мечту высказала свою собственную, просто автоматически...
— Поступлю в консерваторию.
Альдо посмотрел на нее с уважением. А девка-то молодец. Не боится, не стесняется, относится ко всему спокойно и взвешенно.
— Браво! Обычно мечтают о карьере звезды.
— Настоящая звезда должна быть профессионалом, а для этого надо учиться, разве не так?
— Д-да, пожалуй. Вот что, мисс Джонс...
- Лу.
— Да, конечно. Лу. Я составлю контракт и вечером передам его вам, идет? Обсудим, когда вы сможете приступить...
— В принципе, хоть сейчас. Я свободна.
— Отлично. Так, значит, вечером? Часов в шесть устроит?
— Хорошо.
— Здесь же.
— Да. Только... Альдо?
- Да?
— Мне можно будет взять его домой и обдумать?
— Можно и нужно. Контракты суеты не любят.
— Я тоже гак думаю. Рада была познакомиться.
— И я рад. Дело у нас пойдет. Всего доброго.
— До свидания.
— Значит, в шесть?
— Я приду.
— Очень хорошо. Всего доброго.
— До вечера.
— Будьте здоровы.
— До встречи.
Это продолжалось бы еще невесть сколько, но тут грянул гром, и мисс Джонс вскрикнула от неожиданности.
— Ох, простите. С детства боюсь грозы.
— Бывает.
— Еще раз до свидания.
— А как же вы пойдете, гроза же...
— Ничего, у меня тут дела неподалеку...
Альдо мрачно следил за стройной фигуркой, перебегавшей площадь под прикрытием яркого зонта, и думал о несовершенстве мира. Вчерашняя волшебница оказалась рассудочной и холодной дочерью своего века. Нимфа обернулась бухгалтером. Впрочем, консерватория... А, да что толку. Вся жизнь по плану, ни одного нестандартного и стремительного решения.
Откуда она все-таки узнала? Берти! Он же ее знает. А что она не знакомится ни с кем — врет.
Альдо совсем расстроился и поплелся к машине. Надо составить проклятый контракт и отдать ей.
Марго хлопнулась на сиденье и шумно вздохнула. Последний раз она так выкладывалась на школьном кроссе.
Действительно, шикарный пижон, Лу права. Губы кривит, небось, не привык к таким забегаловкам. Ладно, это проблемы сестрицы. Сегодня вечером Марго заберет контракт, а потом будет до утра лечить свою сестричку, и если она не встанет завтра совершенно здоровой, то умрет на месте!
