— Это было бы чудесно. — Леди Бреннон налила ему кофе. — Девочка вас обожает. На этой неделе звонила Рита, сказала, что вы к ней заезжали. Как она там? Счастлива?
— Думаю, да. Она любит свою работу, у нее много друзей. Она скучает без Нелл, но хочет выполнить волю Роба.
— Да, конечно. Может быть, позже она передумает и сама переедет сюда.
— Возможно. — Он поставил чашку. — Леди Бреннон, вы знавали миссис Фицгиббон? О, с тех пор прошло, должно быть, немало лет. Как я понимаю, она жила где-то возле Брэдфорда-он-Эйвон. — Он основывался на том, что говорила Оливия. — Дочь миссис Фицгиббон вышла замуж за человека по имени Хардинг… была пышная свадьба…
— Фицгиббон? Громкое имя. Вы с ней знакомы? Она из числа ваших друзей? Старовата…
— Нет-нет. Я никогда ее не видел.
— Тогда могу вам сказать, что это исключительно вздорная женщина, я хорошо ее помню, она тиранила свою дочь, довольно милую крошку. Выдала замуж против ее желания. Я с ними несколько раз встречалась. У дочери была девочка, муж умер — я когда-то читала в «Телеграфе»… Боже мой, уже тридцать лет прошло с тех пор, как мы встречались. — Она вопросительно взглянула на Хасо. — Позвольте узнать, а почему вы интересуетесь ею?
— Я знаком с ее внучкой, она работала в регистратуре в больнице Джерома, попала под сокращение и не может найти работу. Они с матерью живут у миссис Фицгиббон, и, кажется, им там плохо приходится. Оливия очень мало о себе рассказывала, я с ней едва знаком, но знаю, что она устроила так, чтобы уволили ее, а место осталось за девушкой, с которой она работала, — та отчаянно нуждалась в деньгах. И никто ни о чем не догадался. — Он опять улыбнулся. — У меня нет к ней личного интереса, но только я считаю, что она заслуживает лучшей участи.
— Она образованна?
— Да. Интеллигентна, с хорошими манерами, правильной речью. Очень уравновешенная, как я успел заметить. У нее нет специальной подготовки — я имею в виду стенографию, пишущую машинку, компьютер. Ей не приходилось работать, пока отец был жив.
— Она очень молода?
— Я бы сказал, ей за двадцать… ближе к тридцати. — Он нахмурился. — Я думаю, из нее получилась бы хорошая гувернантка, если такая профессия еще существует.
— Увы, мой дорогой, нет… Ей бы подошло место в частной школе, с младшими девочками, или, может быть, уроки драматического мастерства для старших девочек. Что вы хотите, чтобы я сделала, Хасо?
— Я полагаюсь на вашу доброту, леди Бреннон. Если вы услышите о чем-то таком, что подошло бы Оливии, не могли бы вы придумать повод и написать миссис Фицгиббон… упомянуть про эту работу, сказать, что вы хотели бы найти подходящую кандидатуру? Да, чудес на свете не бывает, и все же верю в счастливый случай. Но пусть она не знает, что я имею к этому отношение.
— Я буду очень осмотрительна. Пожалуй, это идеальное решение. А поскольку миссис Фицгиббон будет считать, что только благодаря ее связям Оливия услыхала про эту работу, то и не станет чинить никаких препятствий. Я поспрашиваю, дорогой мой. Тут вокруг есть несколько школ, как вы знаете.
Потом они говорили о других вещах, и Оливия больше не упоминалась. Позже, по дороге в Лондон, мысли ван дер Эйслера сосредоточились на предстоящей неделе — Ливерпуль, затем Бирмингем, затем снова Голландия…
В свой лондонский дом он вернулся только через три недели. В день приезда поздно вечером у него наконец нашлось время просмотреть почту. Большую часть ее он сразу приговорил к мусорной корзине, а остальное отложил, чтобы прежде прочесть письмо от леди Бреннон. Она писала, что звонила ему, но Бекки сообщила, что он уехал, так что лучше всего будет написать. Судьба оказалась чрезвычайно милостива, продолжала она, ведь Нелл, гостя у бабушки, пожаловалась, что у них в школе неожиданно уволилась мисс Томкинз, которая была подручной во всех делах. Леди Бреннон действовала быстро: рекомендовала Оливию директрисе и написала письмо миссис Фицгиббон, оправдываясь тем, что якобы приятельница встретила в Лондоне мать Оливии и подсказала написать ей. Ложь, конечно, заключилась в скобки. Дальше следовало:
«В результате Ваша протеже, Хасо, работает в школе Нелл до конца истекающей четверти. И если хорошо себя проявит, ее примут на следующую четверть; ее поселили в маленьком флигеле при школе, Нелл говорит, там тесновато, но есть комната для матери, если она захочет сюда перебраться. Зарплата скромная, поскольку у девушки нет специальной подготовки. Я надеюсь, эта новость избавит Вас от дальнейшей ответственности за Оливию. По словам Нелл, она прямо расцвела и кажется вполне счастливой. Позвоните мне, когда будет время, расскажите, как там Рита. Я уверена, она, как всегда, хороша. Она прелестная собеседница. Надеюсь, у Вас нашлось время ее навестить».
Улыбаясь, он отложил письмо: он догадывался, что величайшим желанием леди Бреннон было женить его на Рите. Очень подходящий вариант: они хорошо знают друг друга, он был лучшим другом ее мужа, и он чрезвычайно привязан к Нелл. Все так складывалось, что, возможно, их брак будет благоразумным шагом… Мысли его обратились к Оливии. Когда он поедет забирать Нелл из школы, то постарается ее увидеть. Он полагал, что его интерес к ней обострился из-за злополучного увольнения. Теперь, когда она устроена, можно выбросить ее из головы, — он ведь уже несколько недель ловил себя на том, что думает о ней.
Письмо от леди Бреннон пришло к миссис Фицгиббон в самый удачный момент. В это утро получила письмо и Оливия — письмо, где выражалось сожаление, что место помощника в цветочной лавке в Уэст-Энде уже занято. Оливия в тот момент, когда бабушка разразилась диатрибой в адрес девиц, не способных найти достойную работу, мыслями была далеко — она наизусть знала эту речь. Она предпочла думать о мистере ван дер Эйслере. Наверное, он сейчас в Голландии и давным-давно все забыл…
Наступившее молчание заставило Оливию взглянуть на бабушку. Старуха читала письмо; закончив, перечитала еще раз. А потом сказала:
— Хорошо еще, у меня есть связи в приличном обществе. — Она опустила письмо. — Это старая подруга мне написала, впрочем, о подробностях можешь не беспокоиться. — Она подождала, что скажет Оливия, но, поскольку та не собиралась «беспокоиться», взялась составить записку молочнику и какое-то время молчала. — В школе для девочек возле Бата, — вновь заговорила миссис Фицгиббон, — есть вакансия. Насколько я понимаю, ты можешь им подойти. Одна их сотрудница уволилась по семейным обстоятельствам, и директриса ищет подходящую кандидатуру, причем торопится. Моя подруга предлагает тебе позвонить и договориться. Директриса приезжает в Лондон — дай посмотрю — завтра.
