Наконец он издал победный клич.
— Мы сделали это! Эти снимки будут сенсацией! О'кей, теперь ты можешь одеться.
Он повернулся, чтобы уйти, но не тут-то было. Я схватила его за руку.
— Не уходи, — с трудом переводя дыхание, сказала я. — Ты не можешь бросить меня в таком состоянии.
Я заставила его сесть рядом. Он рассмеялся и отложил камеру в сторону.
— Я понимаю, что ты от меня хочешь, Хани, — сказал он. — Но тебе придется подождать, пока Свенгали не скажет, что ты готова. Я хочу сначала сделать много-много твоих снимков как… страстной девственницы.
— Ах ты сукин сын! — возмутилась я. — Ведь я не кусок глины, из которого ты можешь лепить все, что тебе захочется.
— Разве? — тихо сказал он. — А по-моему, именно этим ты и являешься.
— Но ты меня хочешь, — настаивала я.
— Конечно, хочу, — любезно согласился он. — Но есть множество других вещей, которые нужны мне больше, и ты поможешь мне получить их, Хани.
Разозлившись, я замахнулась на него, но он защитился рукой. И тут я почувствовала, как его другая рука скользнула между моими ногами и пальцы медленно поползли вверх, оставляя на коже пылающую дорожку там, где они к ней прикасались. Я вцепилась в его плечо и вся задрожала от возбуждения, когда он добрался до наэлектризованного местечка между ног. Там было влажно от нестерпимого желания, и он погрузил кончики пальцев во влагу и стал потирать это место, вызывая такое сладкое мучение, что мне хотелось, чтобы оно продолжалось бесконечно. Казалось, все ощущения, на которые способно мое тело, сосредоточились в одном этом местечке, пульсировавшем при каждом прикосновении Клайва.
— Ты возбуждаешься быстрее, чем любая девушка из тех, которых я когда-либо знал, — тихо сказал он. — Только не торопи события, маленькая Хани. Поверь, этого стоит подождать.
— Я не хочу ждать, пока ты сделаешь свои вонючие снимки, — пробормотала я.
Он усмехнулся:
— Посмотрим, назовешь ли ты их вонючими снимками, когда увидишь.
Я хотела возразить ему, но он ускорил движения пальцев, и я неожиданно достигла оргазма, застонала, уцепилась за него, прижимаясь к его руке. Потом, когда я откинулась назад, ловя ртом воздух, я заметила, что в выражении его лица что-то изменилось. Он улыбался, и не было в его глазах расчетливого азарта, а было что-то похожее на нежность. Он поднял вверх руку. Пальцы, прикасавшиеся ко мне, поблескивали от влаги. Кончиком языка он облизал пальцы, как будто это было нечто необычайно вкусное.
— Нектар, — тихо произнес он. — Нектар Хани. Слаще не бывает ничего на свете.
Потом он неторопливо поцеловал меня. Мне стало хорошо, и я успокоилась.
Насчет снимков он был прав. Увидев их, я простила ему все. Даже я понимала, что выгляжу на них очень сексуально и чувственно — наполовину котеночек, наполовину львица. Клайв немедленно послал снимки в газету, которая напечатала первые мои фотографии, и их сразу же купили. К концу недели мои снимки снова появились в газетах.
У меня завелись деньги, потому что Клайв выплачивал мне гонорар как фотомодели. В качестве моего агента он забирал себе огромные проценты, но тем не менее у меня оставалось много денег, и я даже потратилась на косметику и на кое-что из одежды.
Мне сразу же предложили работу — демонстрировать нижнее белье в журнальной рекламе. Поскольку Клайв имел эксклюзивное право на мои услуги, им пришлось и ему дать работу фотографа, чтобы заполучить меня, и я очень гордилась этим.
Снимки были цветные, поэтому я как бы по-новому увидела себя. Клайв показал их мне однажды вечером. На мне было надето платье из тонкого шелка — одно из тех, что я недавно приобрела, и больше ничего. Он взял с меня обещание носить только свободную одежду, без всякого нижнего белья.
Увидев себя на снимках, я удивилась. Я и не знала, что моя кожа как бы светится изнутри, и сказала об этом Клайву. Тот объяснил, что этот эффект достигается с помощью особого светофильтра. Он рассказал мне кое-что о фильтрах, а заодно поделился жизненной мудростью (Клайв был не прочь потолковать о Жизни с большой буквы, когда это было ему выгодно): все зависит от того, как смотреть на вещь, говорил он. Если постараться и если очень хочется, то можно заставить себя видеть что угодно.
— Даже тебе самой кажется, что ты выглядишь по-другому, не так ли? — спросил он.
— Совсем по-другому.
— Я тоже вижу, что ты другая. Прошло всего несколько недель, а от школьницы, которой ты была, не осталось и следа.
Он обнял меня за талию и заглянул в глаза. Лучше бы он этого не делал, потому что от одной его близости у меня стало влажно между ногами. Клайв был очень красив, с его темно-синими, загадочно блестевшими глазами, бледной кожей и этой пиратской щетиной, но мне не хотелось, чтобы он догадался, как действует на меня его близость. Я совсем не хотела, чтобы он снова бросил меня в самый критический момент.
Однако на этот раз что-то изменилось. Его взгляд остановился на глубоком треугольном вырезе моего платья. От жара, охватившего тело, тонкий шелк буквально прилип к моим грудям, обрисовывая их размер и форму, а также напрягшиеся соски. Клайв тихо сказал: «Пойдем» и, взяв меня за руку, повел в спальню. В спальне горела одна маленькая лампа. Он положил мою руку на утолщение, образовавшееся под брюками, и я почувствовала под рукой его пенис — огромный, пульсирующий и манящий. Не дожидаясь его разрешения, я расстегнула молнию и запустила внутрь пальцы, наслаждаясь его жаром.
Он был великолепен на ощупь. Клайв наклонился, ухватив руками подол моего платья, и одним движением стянул его с меня через голову. Я помогла и ему сбросить одежду и пришла в восторг от того, что увидела: большой, напряженный пенис стоял под острым углом, и я не могла оторвать от него глаз.
Клайв положил меня на постель и, заметив, куда я смотрю, усмехнулся.
— Ты никогда еще не видела мужского инструмента? — спросил он.
Я помотала головой. Ведь пенис Стива мне так и не удалось разглядеть как следует.
Клайв не спешил. Он присел надо мной, расставив ноги, так, чтобы я могла как следует разглядеть его снаряжение: великолепный массивный пенис с гладкой, закругленной головкой и тяжелую мошонку под ним.
Он лег рядом и начал целовать мое тело и каждую грудь по отдельности. Он прикоснулся языком к соску, и все мое тело охватила дрожь. Потом он занялся обеими грудями одновременно, и мои бедра начали непроизвольно двигаться вверх-вниз, все ускоряя темп. Внезапно мое тело содрогнулось, словно от электрического разряда, — еще, еще и ещё. Когда все кончилось, я глубоко вздохнула, зная, что достигла оргазма и что в эту ночь ждать больше нечего. А он даже не побывал внутри меня.
