Висенте налил им обоим по чашке горячего чая.
– Вы не дадите мне почитать вашу диссертацию? – спросил он. – Если, конечно, вы ее взяли с собой в Эквадор.
Эта просьба удивила Аликс.
– Да, взяла и, конечно, дам вам ее прочитать, только не понимаю, чем она может быть для вас интересна.
Висенте небрежно пожал плечами.
– Простое любопытство. Мне интересно было бы узнать, чем вас привлекла малоизвестная южноамериканская писательница. Не говоря уже о том, что мне хотелось бы выяснить, почему она представляет для вас нечто большее, чем чисто профессиональный интерес. – Лицо его, как и прошлым вечером, выражало недоверие.
Аликс даже немного испугала прозрачность намеков Висенте.
– Что ж, пожалуйста, – сказала она. – Только я не согласна с вашим определением – «малоизвестная». Может быть, Камила Завала и не обладает всемирной славой, но в Соединенных Штатах у нее уже есть немалый круг читателей. И мне казалось, что мы уже обсуждали, что она значит для меня.
– Простите меня, – сказал Висенте.
– Начнем с того, что я, как филолог, признаю писательский талант Камилы Завала. Как женщине, мне нравится ее отношение к жизни и то, что в ее книгах отвага сочетается с женственностью. Она есть в ее героях, а их черты есть и во мне.
– Ну да, – перебил он, – вы ведь сама женщина. Именно потому она вам и нравится.
– Да… нет. Я не то имела в виду. Вы переворачиваете смысл моих слов.
Висенте засмеялся.
– Не смущайтесь. Все мы порой подвержены этому.
– Дело вовсе не в том.
– Как угодно. – В его голосе звучала усмешка, которая только разозлила Аликс.
– Может быть, нам пора идти? – спросила она, заметив, что несколько человек у входа дожидаются свободных столиков.
Висенте не стал возражать: они встали и подошли к стойке, чтобы заплатить.
Пока кассир вставлял кредитную карточку Висенте в аппарат, к Аликс обратился хозяину ресторана:
– Как вам понравился обед?
– Все было великолепно, – искренне ответила она. – Насколько я знаю, это любимый ресторан Камилы Завала.
– Неужели? Мне очень приятно это слышать, но я не знал. Мы никогда не видели ее здесь.
Аликс помолчала.
– Что ж, возможно, она просто не называла себя. Похоже, она предпочитает оставаться неузнанной.
– Это верно.
В этот момент локоть Аликс сжала сильная рука, и Висенте достаточно резко сказал:
– Нам пора.
– Может быть, не следует так спешить…
– Нет, следует. Я хочу показать вам сегодня еще несколько интересных мест. К тому же сеньору Моралесу пора возвращаться к своим посетителям. – Он попрощался с хозяином, обменявшись с ним рукопожатиями, и повлек Аликс к выходу.
Ей очень хотелось двинуть Висенте локтем в бок. Едва ли он действительно горел желанием показать ей нечто интересное. Сев в машину, Аликс уставилась в окно, демонстративно не глядя на своего спутника.
Заметив ее недовольство, Висенте первым сделал шаг к примирению:
– О'кей, согласен, я немного вас поторопил.
– Немного? – Аликс изумленно покачала головой. – Может быть, вы все-таки уясните себе, что я приехала сюда для работы, и не надо со мной носиться, как с особой королевской крови, а тем более указывать, куда и когда мне идти. И мне не нравится, когда меня вытаскивают из ресторана, словно мне грозит смертельная опасность.
– Вы преувеличиваете. Между прочим, вы первая предложили уйти. Я просто пытался сделать все возможное, чтобы вы успели посетить интересные для вас места.
– Ваш способ действий оставляет желать лучшего.
– В таком случае примите мои извинения. Ну а теперь нам ничего другого не остается, как продолжить нашу поездку.
Несмотря на негодование, Аликс не могла не улыбнуться, глядя, как Висенте сердито стиснул зубы. Отлично. Он злится. Это означает, что она действовала правильно.
Они направились в местечко Котакачи, знаменитое своими кожаными изделиями, а потом – к озеру Куикоха, в государственный заповедник. Почти всю дорогу в машине царило молчание, прерываемое лишь краткими комментариями Висенте, когда им встречалось что-то интересное. Аликс очень хотелось бы узнать, что за мысли кроются сейчас за этими бездонными глазами.
– Не знаю, что вас так беспокоит, – сказала она наконец, – но если вам не нравится роль гида, почему бы не отказаться от нее?
– Дело вовсе не в этом, – ответил он. – Просто сегодня выдался длинный день. Пора, наверное, возвращаться в Кито.
Как это по-мужски, сердито подумала Аликс. Мы должны садиться за стол, когда они голодны, и возвращаться домой, когда они устают. Если бы не радующая ее перспектива отделаться наконец от его общества, она непременно потребовала бы свозить ее сегодня куда-нибудь еще. Но день действительно был длинным и утомительным; ей необходимо было привести в порядок свои мысли, а потом решить, что делать дальше, так что она только кивнула и снова отвернулась к окну.
Чтобы снова не попасть в пробку на трассе, Висенте свернул с нее и поехал вдоль горной речки. На берегу сидела женщина, качая на руках ребенка. Другая женщина стирала в реке белье, терла его о камни. Дальше на обочине лежала огромная свинья с выводком копошившихся возле нее поросят. Их нимало не беспокоили проезжавшие мимо машины. Наконец Висенте вернулся на трассу. Резкий контраст между проулочной дорогой и шоссе для Аликс был очень полезен, потому что отвлек ее мысли от сидевшего рядом спутника.
Но только на время. Когда они подъехали к Каса Серрано, Аликс снова почувствовала крайнее раздражение.
– Спасибо за поездку, – официально-безличным тоном сказала она, когда они шли к дому. – Но, как я уже объясняла, с завтрашнего дня я буду ездить сама, и…
– Давайте-ка зайдем в дом. В холле нас могут услышать. – Он увлек ее в ближайшую комнату и закрыл дверь. Как только они вошли, зазвонил телефон.
– Si,– нетерпеливо бросил Висенте в трубку, – я слушаю.
Жестом он пригласил Аликс сесть, но она осталась стоять, наблюдая, как он ведет явно раздражающий его деловой разговор.
Несомненно, они находились сейчас в кабинете Висенте. Аликс с любопытством увидела, что стены украшает множество фотографий – целая выставка. На них неизменно присутствовали Висенте и его отец. Зрелище было впечатляющим. Аликс разглядела на них известных государственных деятелей, двоих сенаторов США, известного голливудского актера; рядом висели почетные грамоты Красного Креста и нескольких благотворительных организаций. Было очевидно, что влияние и деловые контакты семьи Серрано распространялись очень широко.
Наконец Висенте положил трубку на рычаг.
– Итак, о чем мы с вами говорили?
