— Я тоже не имела представления, что вас зовут Эваном, — светским тоном, но достаточно многозначительно ответила она.
Несколько долгих секунд царило молчание, пока у Джордана не дернулись уголки губ.
— Так-так… — Он кивнул, давая понять, что понял брошенный ему упрек.
Это было более чем странно, но здесь, в уединении кабинета, Эван Джордан еще сильнее стал кого-то напоминать ей. Конечно, он похож на своего героя Роджерса, но тут было что-то еще. Дороти не могла отделаться от навязчивого ощущения, что раньше где-то видела этого человека. Но где? Обязательно надо припомнить. С его золотистым загаром и неотразимо привлекательной внешностью, он был из тех людей, забыть которых очень трудно. И она не сомневалась, что где- то встречала его…
Поймав себя на том, что не спускает с него глаз, Дороти выпрямилась на стуле, и Джордан ответил ей вопросительным взглядом.
— Прошу прощения, — отчаянно покраснела она. — Просто… я меньше всего ожидала встретить вас таким, какой вы есть на самом деле… — Чистейшая, между прочим, правда, но хватит эмоций, пора объяснить ему цель визита. — Мы в издательстве пришли к выводу, что наши симпатии носят взаимный характер, — быстро заговорила она, заметив, что из его уст готова вырваться саркастическая реплика. — У меня с собой кое-какие документы, которые вам стоило бы…
— Если они касаются экранизации романов о Роджерсе, то это меня не интересует, — бесцеремонно прервал ее Джордан.
Дороти, уже готовая протянуть ему папку, пустила в ход все свое обаяние.
— Скорее всего, вы не можете быть в этом уверены, пока не ознакомитесь с предложениями, которые делает вам кинокомпания, — мягко возразила она, не желая и дальше восстанавливать автора против себя и в то же время прикидывая, какова же должна быть сумма гонорара, которая устроила бы его. Мелькнула трусливая мысль, что не стоит даже терять времени на рассказ о заинтересованности издательства «Уинтерс хаус» в экранизации.
Судя по этому дому и по присутствию супружеской пары, которая обслуживала Джордана, не подлежало сомнению, что нынешнее положение финансовых дел вполне устраивает писателя.
Она-то доподлинно, лучше кого бы то ни было, шила, какие деньги он заработал на романах о Роджерсе. Но кинокомпания вела речь о гораздо более крупных гонорарах для автора. И Дороти сочла, что с его стороны безрассудно капризничать, даже не взглянув на проект контракта…
Его губы насмешливо изогнулись.
— В Голливуде мой герой станет карикатурой на самого себя, не говоря уж о той идиотской рекламе, с которой фильмы подадут!
Прежде чем захлопнуть папку, Дороти вынула из нее контракт.
— Не сомневаюсь, что кинокомпания с радостью пойдет на переговоры о степени вашего личного участия в экранизации. — После столь явно выраженного нежелания общаться с киношниками они, конечно же, согласятся на любые его условия! — Что и будет зафиксировано в контракте, — уверенно добавила она.
— В контракте, который они нарушат в ту минуту, когда им это будет выгодно, — с неприязнью возразил Джордан.
— Да они никогда этого не сделают! — возмутилась Дороти.
— Интересно, много ли контрактов с Голливудом заключали вы или ваше издательство, мисс Уинтерс? — насмешливо спросил он.
«Уинтерс хаус» не относилось к такого рода издательствам; свою репутацию и деньги оно заработало на выпуске главным образом учебной литературы. Именно Дороти настояла на включении в издательский план пользующейся спросом современной беллетристики, и в данный момент Джордан был самым популярным автором. Столкнувшись с умным, всепонимающим взглядом его глаз, она уже не сомневалась, что этот человек все прекрасно осознает.
— А вы что, заключали с Голливудом контракты? — неловко парировала она, понимая, что не переспорит оппонента.
С лица Джордана сползло насмешливое выражение, а мускулистая фигура напряглась.
— У меня нет желания…
— Папа, меня взяли в команду пловцов! — послышался восторженный голос девочки, застывшей в дверном проеме.
Несмотря на высокий рост, она была еще очень юной, лет тринадцати или четырнадцати, на самом пороге девичества. Волосы цвета воронова крыла разметались по плечам, на сияющей обаятельной мордашке не осталось и следа детской припухлости. У девочки была тонкая стройная фигурка с уже намечающимися округлостями. Через несколько лет это юное существо обещало превратиться в красивую женщину.
Девчушка назвала Джордана папой… Дороти увидела его в новом свете. Значит, где-то существует миссис Джордан?..
Смешно, но она почувствовала удивление, даже легкое разочарование. Эван Джордан был самым привлекательным мужчиной, которого ей доводилось встречать; конечно же, в его жизни должна быть женщина, вероятно, и жена. Последнее не было даже предположением, ибо о ее существовании убедительно свидетельствовало присутствие дочери.
— Папа, ты слышал, что я сказала?
— Конечно, слышал, Мэгги, — добродушно ответил отец. — Но разве ты не видишь, что у нас гостья?
Внезапно смутившись, девочка посмотрела на Дороти такими же темно-синими, как у отца, глазами.
— Прошу прощения, — застенчиво пробормотала она. — Я не хотела мешать вам, но не могла дождаться, чтобы сообщить папе эту новость.
Дороти сочувственно улыбнулась ей, вспомнив, как сама врывалась в дом, торопясь поделиться с отцом столь же волнующими новостями из школы. К сожалению, таковыми они были лишь для нее, отец выслушивал ее рассказы без всякого интереса. А вот Джордана они явно интересовали, о чем говорило право девочки в любой момент претендовать на его внимание и время.
Дороти улыбнулась девочке.
— Не сомневаюсь, что твои новости важнее всего того, о чем я говорила с твоим папой.
— А о чем вы с папой беседовали? — бесхитростно спросила девчушка, усаживаясь на край отцовского стола.
— Мэгги! — резко остановил ее отец.
Дороти с трудом удержалась от смеха, поскольку девочку совершенно не смутило замечание.
— Я из издательства, где печатается твой папа и…
— Вы Д. Уинтерс? — В синих глазах Мэгги вспыхнул неподдельный интерес.
Эван Джордан выпрямился за столом.
— А что ты знаешь о Д. Уинтерс? — осведомился он.
Мэгги остановила взгляд на гостье, не обращая внимания на мрачное выражение отцовской физиономии.
— Значит, вы и есть тот самый редактор? — настойчиво повторила она. — Я всегда чувствовала, что это женщина.
— Каким образом, черт побери, ты могла это чувствовать? — нетерпеливо спросил отец.
Она повела худым плечиком.
