Юная Фрэнки тогда спорила, утверждая, что феминистское движение преодолело такие устаревшие взгляды. Женщины в наши дни чем только не занимаются. Посмотрите на…
Но время доказало, что Мигз была права, нравится это кому-то или нет. У той талантливой актрисы возникло много осложнений в связи с беременностью и родами, ее ребенок оказался болезненным, и в результате ее карьера просто лопнула. Фрэнки с трудом переварила эту информацию и препроводила ее в архив памяти.
Итак, в лучшем случае женщина могла рассчитывать на два шанса из трех. А сейчас, в этой точке своего жизненного пути, она не могла себе позволить даже одного.
Прощайте, Эрик Торп! Встреча была коротка, но все равно прекрасна.
Надо попробовать считать шляпы – возможно, тогда удастся заснуть…
Утро следующего дня было холодным и серым, под стать мрачному настроению Фрэнки.
Цветы принесли через пятнадцать минут после открытия магазина. Это был огромный глиняный кувшин, в котором плотно стояли ирисы. Аромат цветов наполнил магазин обещанием весны, и Фрэнки при виде их не смогла удержаться от улыбки.
В сопроводительной карточке она прочла: «Доброе утро, прекрасная леди. Эрик».
Вечером он позвонил и спросил ее, не хочет ли она еще раз с ним поужинать. Она поблагодарила его за цветы и сказала, что ей надо непременно быть у родителей. И действительно пошла к ним, но весь вечер пребывала в жутком настроении.
На следующее утро колокольчик над дверью «Сумасшедшего Шляпника» мелодично тренькнул без четверти десять, и Фрэнки в мастерской тихо выругалась. Она как раз продевала тонюсенькую проволочку в край замысловатого розового сооружения, и если это тетя Розина явилась за своей шляпой, то Фрэнки потеряет как минимум полтора часа ценного рабочего времени.
Тетушкина шляпа уже готова, так что с этим проблем не будет. Дело заключалось в самой Розине. Ее язык не умолкал ни на минуту. Она будет рассчитывать, что ее угостят чашкой кофе. Обязательно захочет узнать, над чем работает сейчас Фрэнки. И станет подробно рассказывать о том, чем занимаются четыре ее дочери.
Maledizione![5] Ей бы радоваться: ведь предстоящая свадьба Ника заставила всю толпу тетушек и кузин Фрэнки ринуться к ней за новыми шляпками. Но у этого обстоятельства была не только положительная сторона.
Фрэнки вышла из двери мастерской с улыбкой, в которой было гораздо меньше приветливости, чем обычно, но при первом же взгляде на посетителя эта натянутая улыбка уступила место выражению безграничного удивления.
В магазине стоял Эрик – в белой трикотажной рубашке и старой красной куртке, украшенной спереди нашивкой в виде футбольного мяча. Выцветшие джинсы плотно облегали его бедра. В руках он держал огромную плетеную корзину, с какими ездят на пикники.
– Доброе утро, Фрэнки. – Он улыбнулся ей своей широкой, неотразимой улыбкой. – Вы уже позавтракали?
– Я… вообще-то… – Она еще не завтракала. – Нет.
Уже вторую ночь подряд она засыпала лишь под утро и не слышала звонка будильника. Приехав с опозданием в мастерскую, она лихорадочно взялась за работу, чтобы закончить два заказа, которые предстояло выдать клиенткам этим утром, и не успела выпить даже чашку растворимого кофе.
– Именно так я и подумал. Ну вот, подоспела помощь, так что посторонитесь. Мне самому пришлось еще до рассвета быть в доках, и я подумал, что мы можем заодно и позавтракать вместе.
Говоря это, он пересек магазин и прошел за прилавок, неся перед собой корзину. Миновал застывшую словно в трансе Фрэнки и направился прямо в рабочую комнату.
Она следила за ним, не отрывая глаз, а он одним взмахом развернул белоснежную скатерть и застелил ею свободную часть стола. Быстрыми, отработанными движениями он вынул большие белые салфетки, две фарфоровые тарелки, приборы и два изящных бокала на ножках, которые он наполнил соком из одного из серебряных графинов, оказавшихся в корзине. Еще там были две огромные кофейные кружки и несколько дымящихся судков с едой, от аромата которой текли слюнки, а также бумажные пакетики с печеньем, булочками и хлебом.
– Тащи пару стульев, женщина, и садись за стол, – приказал он. – Пока не остыло.
Еще не придя в себя, она повиновалась.
– Так, начнем с фруктов. Ягодный салат с этим вот кремом. И круассаны… отлично, они еще теплые. – Он щедро намазал два сливочным маслом, один вручил ей, а другой взял себе.
Казалось, Эрик только что вышел из-под душа, он был бодрым, невероятно красивым и чрезвычайно довольным произведенным им эффектом.
Она ощущала себя застигнутой врасплох и медленно соображающей от недосыпания. А тут еще вспомнила, что весь ее утренний макияж ограничился парой мазков губной помадой и торопливым подведением глаз, которые никак не хотели открываться, как следует. В качестве завершающего штриха она один раз прошлась щеткой по высохшим после душа волосам.
Проклятье! Если бы она знала, то надела бы кремовую шелковую блузку вместо этой тенниски из хлопка. На ногах у нее были старые разношенные и потому исключительно удобные туфли, хотя она могла бы надеть свои модные черные без каблуков. Внезапно она ощутила прилив раздражения и досады: он-то наверняка спокойно проспал всю ночь, пока она металась, крутилась и переживала.
Из-за него, между прочим.
Поэтому она спросила довольно язвительным тоном:
– Открываете новое дело, Эрик? Типа «Горячие завтраки на дом»?
И сразу же пожалела о своих словах, потому что радость у него на лице померкла и оно приняло несколько неуверенное выражение.
– Я подумал, что вам приходится столько работать и, наверно, у вас нет времени на завтрак по утрам. Это вышло чисто спонтанно. Надеюсь, вы ничего не имеете против?
– Да нет. – Это прозвучало ворчливо, и ей стало неловко за себя. – Я совершенно ничего не имею против. Просто это так… неожиданно – завтрак в виде пикника. И очень романтично.
Она отпила немного охлажденного сока и откусила кусочек круассана, привыкая к мысли о том, что он сидит за столом напротив нее. Если не очень задумываться, то все это просто весьма приятно.
Ну же, Фрэнки. От этого с ума можно сойти. Никогда еще ни один мужчина так не хлопотал ради нее.
– Изумительно вкусно! – Она улыбнулась ему глазами и губами. – Спасибо, Эрик. За то, что делаете это ради меня.
Он в ответ подмигнул ей, и она заметила, какие длинные у него ресницы.
Теперь он накладывал на тарелки щедрые порции пышного омлета, и Фрэнки, позабыв о ресницах, сосредоточилась на том, как все вкусно и как она проголодалась. Она набросилась на еду с неподдельным аппетитом, одобрительным взглядом приветствуя добавки и все время прислушиваясь, не звякнет ли в магазине колокольчик, возвещая о прибытии тетушки Розины. Но каким-то чудом этого не случилось. Может быть, Эрик наложил на магазин чары и заставил время остановиться?
