class="p1">"У меня, где"
Котяра
17:42
"А родителям я че скажу?"
Владимир
17:45
"Перед фактом поставь"
И, к своему удивлению, Васька взял и поставил. Ещё удивительнее было то, что ему даже не возразили, а преспокойненько помогли собрать чемодан и купили билет. Васька был в ауте. Коробочку с загадкой он взял с собой. Кто знает, может быть, Вован расколется при личной встрече.
Когда Вася спустя столько времени увидел Вовчика, зевающего, уютно укутанного в лёгкую зелёную куртку, с падающими на бледно-унылое лицо тёмными волосами, он ещё держался. Когда Вовчик раскрыл ему навстречу руки, и Васька прыгнул в них, как в ласковое тёплое море, вдохнул в лёгкие знакомый сдержанный запах, он ещё держался, хотя это было их первое за все время знакомства объятие. Он ещё держался в машине, пока наблюдал, как жилистые запястья со вздутыми венками плавно и ласково скользят по рулю и коробке передач, выслушивая и делясь новостями. Но когда открылась дверь квартиры Вовчика, Васька понял, что это финиш.
Он едва ли обратил внимание на ремонт и планировку, зато всем телом и духом окунулся в запах альфы. Каждая вещичка была ЕГО, каждая царапинка на обоях, каждый предмет одежды источал его запах. И Вася теперь тоже станет частью этого места и пропахнет этой чувственной смесью из корицы, острого перца и оливкового масла…
Сзади захлопнулась дверь, Вован выходил из своих кроссовок и стягивал куртку, обнажая крепкие плечи. За год он стал немного ниже (а может быть, видимо, скорее всего, это Васька подрос), и, вероятно, даже схуднул, но все Васины стереотипы о том, как должен выглядеть его альфа внезапно рассыпались, как ягодки из лукошка. Он зачарованно смотрел на раздевающегося Вовчика растерянным взглядом, пытаясь понять, почему он раньше не реагировал ТАК. Внезапно в памяти всплыли все случайные и неслучайные прикосновения, которые дарил ему Вован, и то, как это было чувственно и приятно, и Васька покраснел, уставившись на Вовины серые носки с Риком и Морти.
— Ты чего, Вась? — спросил Вова.
Они стояли в небольшой прихожей посреди зеркальных дверок шкафов, в застенчивом полумраке, и Ваську внезапно сотрясло крупной дрожью. Он поднял лицо и посмотрел в тёмные глаза альфы.
— Вооов… — простонал он, и почти упал в руки мужчины, уткнулся куда-то в подмышку, где запах альфы был острее и чётче, и ощутил резкий прострел по телу. Член встал, а между ягодиц стало липко.
Вова дёрнулся, оцепенел на мгновение, но потом тыкнулся носом в сгиб Васиной шеи, задышал глубоко и больно сжал в руках его плечи.
— Солнышко моё… — прошептал на ухо, касаясь губами то виска, то мочки, а потом скользнул языком по шее, слизывая запах, прошёлся руками по плечам, снимая с Васи ветровку, и всё исступлённо шептал: — Мой котёнок, мой мальчик…
Вася в его руках плавился, как сырок, на краю сознания дребезжала мысль, что это какое-то безумие, один из них должен это прекратить, что ещё пару часов назад они были простыми корешами… но были ли?
Вова подхватил его, внезапно оказавшись гораздо сильнее, чем казался на вид.
— Солнышко… как я этого ждал, ты не представляешь… — Вася внезапно осознал себя опрокинутым на мягкую постель. Вова навис сверху, оглядывая омегу плотоядным взглядом. Взял за подбородок, погладил по щеке. — Будешь моим?
Васька ощутил, как щеки заливает румянец. В комнате, прямо над ними, ярко горел свет. Вася ощущал себя, словно раздвоившимся. Одна его часть требовала альфу, именно этого и никакого другого альфу, и прямо сейчас, а другая стыдилась и просилась сбежать. Он протяжно застонал, схватив Вову за предплечья, раздвинул под ним ноги, словно без этого жеста повиновения Васька бы тот час же погиб, но вопреки всем своим действиям не мог смотреть Вове в лицо, отчаянно краснел и ментально убегал.
— Вов… Вов, мне как-то… мне как-то страшно… — выдохнул он, глядя куда-то в сторону.
— Тише, тише, родной, — прошептал Вова, прижимаясь телом и поглаживая Ваську по волосам. — Ничего не будет, если ты не захочешь. Ш-ш-ш. — Поцелуй в щёку. — Прости меня, котёнок, я не хотел. Если ты захочешь, я сейчас уйду. — Мягкие поцелуи на виске и на затылке успокаивали.
— Не хочу, — сказал Вася и вцепился в Вову руками и ногами.
— Хорошо, — спокойно согласился альфа, хотя его крепкий стояк продолжал упираться в Васину промежность.
Поняв, что Вова точно не станет делать что-то против его воли, Вася расслабился и начал потихоньку возбуждаться снова. Сначала он стал неуверенно поглаживать Вовчика по спине, потом лизнул в очумительно пахнущее плечо и даже заглянул в глаза.
Вовчик опалил его взглядом в ответ. В карих радужках было столько сдерживаемой страсти и жажды, что Васька весь затрясся.
Но Вовчик, уже единожды его испугав, не спешил, а выжидал, как рысь в засаде. Поедал взглядом и нежно гладил по волосам.
— Вова, — тихо позвал Васька.
— Да, котёнок? — их лица были так близко, что хриплый голос альфы обжёг кожу на губах.
Васька не стал отвечать, он потянулся наверх и коснулся этих губ, робко сминая своими. Губы Вовы чуть дёрнулись, будто в улыбке, а затем нежно поцеловали в ответ.
Они целовались очень долго, Васька то скользил руками по спине любовника, то прижимал к себе за шею и елозил под ним, кайфуя от того, как ощущается прижатый к заднице холмик чужого члена под брюками, подставлялся под нескончаемые поцелуи, выгибался и совсем потерял себя в ощущениях. И, когда Вова принялся стаскивать с него одежду, уже не боялся, не стеснялся, не протестовал, а помогал себя раздеть, похотливо раздвигал ноги и призывно вытягивался по постели.
— Моя похотливая шлюшка… — восхищённо бормотал Вова, закидывая Васины ноги к себе на плечи. Он гладил его, закусывая губу, толкался вперёд, вызывая у Васи тихие постанывания. — Закинь руки за голову и не отпускай, пока не разрешу.
И Вася беспрекословно сложил руки за головой, взяв кистью одной руки запястье другой. Это дало Вове время, чтобы раздеться, и Вася с удивительной самому себе жадностью оглядывал это знакомо-незнакомое тело, а когда альфа достал из трусов свой член, стоящий как камень, крупный, с утолщением внизу, внезапно затрясся дрожью, завыл, забывая держать руки.
— Нравится, малыш? — Вова взял его за запястья, возвращая в исходное положение. Наказал: — Держи.
А затем вдруг опустился вниз. И Васька держал. Даже тогда, когда влажный язык прошёлся по его дырочке, жадно собирая обильную смазку. Вова с упоением вылизывал его, придерживая за бёдра руками, выводил узоры, лизал плашмя, безуспешно толкался внутрь, и, когда Вася уже
