Молли опустила зонтик и свирепо уставилась на Гарри, явно подумывая о том, чтобы снова огреть его своим чертовым ридикюлем.
— Давайте вернемся к делу, — предложил Гарри. — Остальные участники пари будут тянуть жребий, чтобы определить, кто из них должен жениться на женщине, которую выберет для него правление клуба. Таким образом, у нас будет один победитель и один проигравший.
Лицо Молли просветлело.
— Значит, если ты проиграешь, тебе придется жениться на Энн Райордан.
— С чего ты взяла?
— Твой отец — член правления клуба, и он считает, что она оказывает на тебя благотворное влияние. — Молли улыбнулась. — Я буду очень рада, если вы с Энн поженитесь.
Гарри прищурился:
— Ты всегда отличалась жестокостью.
Молли рассмеялась:
— А что получу я, согласившись изображать твою любовницу?
Гарри скрестил руки на груди:
— Благополучную доставку в Марбл-Хилл, так что никто не узнает о твоих похождениях. Полагаю, твой отец таскается по Европе, а для кузины Августы ты придумала какую-нибудь отговорку.
— Как ты догадался?
— Легко. Ты чрезвычайно предсказуема.
Молли прикусила ноготь большого пальца.
— Но джентльмены, которые будут на этом приеме, могут узнать меня. Раз я не выйду замуж за Седрика, мне придется принять участие в лондонском сезоне.
— Не узнают, если хорошенько напудриться и нарумяниться. И надо придумать тебе имя.
— Я его забуду.
Гарри вздохнул:
— Придется запомнить.
— Тогда пусть это будет Далила, — сказала Молли. — Это единственное имя, которое я в состоянии запомнить.
— Почему Далила?
— Не знаю. Но я уверена, что не забуду его.
Гарри покачал головой. Никогда ему не понять, как устроены женские мозги, особенно мозги Молли Фэрбенкс.
— Не стоит опасаться, что тебя узнают, — сказал он. — Джентльмены изначально будут навеселе, а по ходу дела еще больше наберутся.
Молли пнула камень, лежавший на дороге.
— Почему я? — требовательно спросила она. — Почему бы тебе не попросить эту пышногрудую служанку из пивной? Она охотно согласится.
— Можешь мне поверить, — отозвался Гарри, — я думал об этом. Но не могу же я оставить без всякой защиты особу благородного происхождения. Даже если эта так называемая леди, — он вложил в это слово весь сарказм, на который был способен, — ты.
Молли отпрянула.
— О, — сказала она, прикусив губу.
Похоже, он зашел слишком далеко. Родерик содрал бы с него шкуру, если бы услышал, как он разговаривает с его свояченицей.
Но Молли всегда провоцировала его на глупые выходки. Еще с того времени, как она в возрасте четырех лет нашла мешочек с желудями, которые он собирал две недели для игры в войну с Родериком, и скормила их белкам.
Она покачала головой.
— Я не поеду. Но спасибо за приглашение, — тихо сказала она и снова зашагала по дороге, однако уже не так горделиво и решительно.
— Постой! — окликнул ее Гарри.
Молли споткнулась, однако продолжила путь.
Гарри устремился следом. Она ускорила шаг.
Он почти догнал ее, но она припустила бегом.
Проклятие, ему тоже придется бежать!
Схватив Молли за талию, он перебросил ее через плечо и направился назад, к гостинице, не обращая внимания на удары зонтиком, вопли и угрозы.
— Можешь буйствовать сколько угодно, — сказал он. — Пока не выбьешься из сил.
Пленница, видимо, поняла его слова буквально, и только чудом Гарри удалось добраться до своей кареты целым и невредимым.
— Едем, — крикнул он кучеру, ошарашено взиравшему на хозяина, через плечо которого была перекинута вопящая и брыкающаяся девица.
Гарри открыл дверцу кареты, засунул Молли внутрь и запрыгнул следом.
Карета тронулась и, выехав со двора, быстро покатила по дороге на север.
Молли вцепилась в сиденье и набрала в грудь побольше воздуха.
— Я говорила, что ненавижу тебя, — заявила она, тяжело дыша. — Но теперь я ненавижу тебя еще больше.
— Тем не менее, — невозмутимо отозвался Гарри, — нам придется терпеть Друг друга. Одну неделю.
Если он сумел остаться в живых при Ватерлоо, он определенно переживет неделю в обществе Молли Фэрбенкс.
Одарив Гарри гневным взглядом, Молли откинулась на спинку сиденья и уставилась в окно.
— Не жди, что я скажу хоть слово за всю дорогу, — прошипела она.
— Очень на это рассчитываю, — бодро отозвался он.
Будь он проклят.
У нее все еще кружилась голова от схватки, когда она висела вниз головой и колотила его по спине. Но что делать девушке, если она оскорблена своим злейшим врагом?
Карета катила по дороге. Они миновали несколько ферм, где Молли могла бы найти прибежище, если бы Гарри не повел себя как пират и не увез ее с собой, словно добычу.
Невероятно! Ей придется изображать его любовницу.
Молли старалась не думать о том, что включает в себя конкурс на звание самой очаровательной спутницы. Неужели им придется… целоваться? Да еще перед всеми, чтобы доказать, что она его настоящая любовница!
При этой мысли ее пульс участился, и она снова наградила Гарри свирепым взглядом. Какая отвратительная идея! Прикоснуться губами к его лживым губам. Хотя надо признаться, рот у него довольно соблазнительный, с точки зрения заурядной девушки, — подвижный, выразительный и вечно кривится в усмешке.
Но ведь она, Молли, не заурядная девушка.
— Я знаю, что тебе хочется поболтать, — сказал Гарри. — Жаль, что ты дала обет молчания. Неужели всю дорогу будешь терпеть?
Молли не удостоила его взглядом.
— Через час мы остановимся в гостинице, более приличной, чем предыдущая. Я провожу тебя в отдельную комнату и посторожу у двери, пока ты переоденешься в одно из платьев Фионы и наложишь грим.
Глаза Молли расширились.
— Что? — Гарри сдвинул брови. — Тебя интересует, сколько у Фионы платьев?
Молли кивнула.
— Полно, — ответил он. — И шляпок. Последние парижские модели.
Молли улыбнулась, но тут же скорчила недовольную мину и уставилась в окно.
— Слишком поздно, — хмыкнул он. — Я видел.
— Ты… — начала она, прежде чем спохватилась.
— Ты что-то сказала? — осведомился Гарри.
Он выглядел чрезвычайно довольным собой.
— Похоже, тебе доставляет удовольствие, когда я молчу, — произнесла Молли язвительным тоном. — Поэтому я, — она выдержала паузу, — больше не буду молчать. Собственно, я хочу обсудить этот прием. Кто там будет?
Гарри поерзал на сиденье.
— Если ты читаешь лондонские газеты; то большинство из присутствующих тебе знакомы.
