Ознакомительная версия.
— Не волнуйся, я умею хранить тайны.
— Да, я знаю. В любом случае они решили немного побыть вместе перед тем, как у них появится куча дел. Ничто не отнимает столько времени, как дети.
Еще один Кинг станет отцом, откроет для себя настоящую жизнь, найдет… что-то большее. Что-то, что, возможно, самому Гриффину никогда не удастся отыскать, а даже если и удастся, еще большой вопрос, понравится ли ему такая находка.
— Помнится, ты как-то говорил, что женитьба — это похороны для тех, кто слишком глуп, чтобы просто лечь и умереть, — усмехнулся Гриффин.
Лукас улыбнулся и покачал головой:
— Все меняется.
— А жаль.
Нет, он, конечно, решил, что ему пора окончательно повзрослеть, но это одно, а вот сходить с ума по женщине и добровольно себя к ней привязывать — это совсем другое. Пускай все его родственники дружными рядами оставляют счастливые холостяцкие дни за спиной и превращаются в мужей и отцов, пусть даже его собственный брат-близнец избрал себе тот же путь, но уж он-то точно никогда на это не пойдет.
— Все меняется лишь тогда, когда ты согласен на перемены.
— Как скажешь.
Гриффин всегда умел опознавать сарказм.
— Ладно, просто сделай тут все побыстрее.
— Да, я уже понял, ты торопишься. С разрешениями мы быстро разберемся, а потом я сделаю парочку набросков и пошлю их Николь на почту. Скажи ей, что, когда дело дойдет до выбора напольного покрытия, краски и встраиваемой техники, я дам ей знать.
— Хорошо.
Гриффин молча пообещал себе — что бы она ни выбрала, он чуточку улучшит ее решение. Он всегда платил по счетам, и будь он проклят, если Николь из-за своей непомерной гордости получит убогую кухоньку.
Коротко усмехнувшись, Лукас добавил:
— Знаешь, порой все меняется совершенно независимо от твоего желания. И даже Кингам не под силу это изменить.
Гриффин лишь молча улыбнулся и не стал озвучивать собственные мысли.
Чтобы что-то остановить, достаточно просто не начинать этого.
Вот только кажется, что с Николь он уже опоздал.
Ладно, теперь все остановить будет немного сложнее, но это еще не значит, что он не справится.
На свете нет ничего более летнего, чем хорошенькое барбекю.
Николь вытащила с кухни тарелку с нарезанными помидорами, луком и сыром, а Гриффин уже хозяйничал у огня.
Привычно отыскав взглядом сына, который с завидным упорством вспахивал кучу песка игрушечными динозавриками, Николь поставила тарелку на стол и подошла к Гриффину, уже в который раз оглядывая его великолепное тело голодным взглядом. Сейчас на нем были лишь шорты, так что она могла вволю насладиться широкими загорелыми плечами, узкими бедрами, длинными мускулистыми ногами…
Черт, неужели у него нет ни одной рубашки?
— Обед почти готов, — объявил Гриффин, оборачиваясь.
— Отлично, а то я уже умираю с голоду. — Причем она вдруг поняла, что говорит не только о еде.
— Барбекю — это единственное, что я могу приготовить, не спалив все вокруг. Извини.
— Все в порядке, — отмахнулась Николь, невольно вспоминая, во что превратилась ее кухня. Ладно, пожар случился только вчера, так что неудивительно, что она так остро реагирует на любые шутки об огне. — Лукас прислал мне план работ.
Зная, что она приходится подругой Кэти Кинг, Лукас и так урезал счет до минимума, но сумма все равно ее потрясла. Так что, похоже, выбора у нее не осталось, нужно либо заложить дом, либо договориться с «Кинг констракшн» о постепенной выплате.
— Хорошо. Он сказал, все снести они могут уже завтра.
— Снести. — Только представив, как кто-то станет сносить ее дом, Николь невольно вздохнула.
— А потом они все отстроят заново, — мягко добавил он. — Так лучше звучит?
«Нет».
— Наверное.
Гриффин положил руку ей на плечо, и от этого прикосновения по ее телу сразу же разлилась волна тепла.
— Лукас обещал покончить со всем как можно быстрее.
— Я помню. — Николь посмотрела на свой домик, который сейчас казался таким одиноким и заброшенным. А ведь на ее памяти этот дом никогда еще не пустовал. И я очень благодарна тебе за помощь.
— Не за что, ведь во многом ремонт тебе понадобился именно из-за меня.
— Да, это я тоже помню. Хотя, если верить словам пожарных, все и так могло загореться в любую минуту.
— О проводке Лукас тоже обязательно позаботится, у него есть замечательный электрик.
Здорово, теперь еще и за это платить. Хотя стоит признать — с проводами сразу же необходимо разобраться, ведь она просто не сможет спокойно спать, зная, что все может снова вспыхнуть.
— Надеюсь, моя страховая компания тоже сможет понять, что это жизненно необходимо, ведь иначе мне придется до самой старости расплачиваться с Лукасом.
— Вовсе нет. — Гриффин взялся за сыр с луком. — Я обо всем позабочусь.
Николь сразу же напряглась. Одно дело — пожить пару недель у Гриффина, и совсем другое — позволить ему оплатить ремонт.
— Нет, не позаботишься. Это мой дом, моя кухня и моя проблема.
Гриффин нахмурился: И к чему это упрямство?
— Что-что?
— Я серьезно собираюсь тебе помочь, к тому же для меня это не такая уж и большая сумма.
Неужели он не видит разницы между гордостью и упрямством? Может, она и не так богата, как некоторые, но со своими проблемами она как-нибудь сама справится.
— Только попробуй, и я тебя прикончу. — Николь смотрела ему в глаза. — Мне без разницы, сколько у тебя денег, тебя это не касается. Я как-нибудь в состоянии позаботиться о самой себе, о своем сыне и о своем доме.
Гриффин снова нахмурился:
— А разве я говорил, что не можешь?
— Только что. Или, во всяком случае, подразумевал это. Меня не нужно спасать.
— А ты меня ни с кем не путаешь? Или, по-твоему, я похож на рыцаря на белом коне?
— Весьма.
— Да неужели? А где тогда конь и доспехи?
Так, похоже, он не шутит.
Глубоко вздохнув, Николь постаралась успокоиться. В конце концов, он просто пытается помочь. Пусть он заносчив, высокомерен и нахален, как и все прочие Кинги, но он искренне хочет помочь, а не оскорбить ее.
— Слушай, я понимаю, что, по-твоему, именно так тебе и следует поступить, но я действительно в состоянии сама во всем разобраться.
Несколько секунд Гриффин пристально ее разглядывал, а потом пожал плечами:
— Хорошо.
— Вот и отлично.
— А теперь, когда мы во всем разобрались, почему бы тебе не позвать Конора, по-моему, уже пора обедать?
«Как-то он слишком легко сдался».
Николь уже так давно привыкла во всем полагаться только на себя, что не собиралась позволять кому бы то ни было, даже благородному рыцарю, решать, что и как ей делать.
Ознакомительная версия.
