Почти не сознавая, что бормочет, Кэрри кружила по комнате; еще поворот, еще один — и она замерла: Уилл на пороге. В каждой руке по бутылочке, стоит и смотрит на нее с каким-то странным, напряженным выражением. Серые глаза потемнели и сузились, будто он поглощен какой-то неожиданной мыслью, а взгляд изучает ее — от ступней в чистейших белых носках до спутанных волос. Да-а, вид у нее сейчас… не держи она близнецов — конечно, автоматически пригладила бы волосы, но он, кажется, ее и не видит. Что означает этот странный взгляд?
— Уилл, что-нибудь случилось?
Вопрос словно вернул его к реальности, он шагнул вперед.
— Вот, — отрывисто бросил он, протягивая ей бутылочку, — я покормлю Джейкоба, если ты справишься с Арианой.
— Конечно, справлюсь. — Она взяла у него бутылочку и продолжала изучать его лицо: что у него на уме?
— Ты садись в кресло-качалку, — предложил он, забирая Джейкоба и устраиваясь на краю кровати. — Прости, но у меня только одно такое кресло, обычно мне никто не помогает.
— И что же получается? Один орет, пока ты кормишь другого?
— А что делать, — угрюмо проворчал он, пока Джейкоб жадно сосал. — Няню я нашел, но у нее заболела мать, и ей надо быть дома, она не сможет у меня работать. А замену ей еще не подыскал.
Кэрри уселась в кресло-качалку, расположила Ариану на сгибе локтя и придвинула к ней бутылочку. Девочка несколько секунд отчаянно вертела головой, нашла наконец соску и моментально успокоилась. Установилась желанная тишина, и Кэрри, вздохнув, сама начала потихоньку раскачиваться. А что Уилл? Прислонился к спинке кровати, расслабился, голова откинута назад на резное дерево, глаза закрылись…
Какая у него сильная шея, широкие, прямые плечи, а мышцы предплечий как пушечные ядра. Она поймала себя на том, что восхищается им. Кажется, явное несоответствие — прижимать младенца к таким могучим мышцам и держать бутылочку в больших, сильных руках. Но вся эта сцена выглядит очень естественно, даже красиво. Мысленно она сравнивала его с Робертом — у того довольно хрупкое телосложение, спокойные манеры. Смешно, но она всегда полагала, что предпочитает мужчин подобного типа; что именно Роберт, вот такой, каков он есть, станет хорошим отцом. А сейчас сильно сомневается, принял бы Роберт отцовство так же легко и естественно, как Уилл.
О Господи, что у нее в голове! Самые неподходящие мысли в самое неподходящее время…
И вообще, с какой стати ей их сравнивать? Уилл никогда особенно не занимал ее мысли, кроме тех случаев, когда ее раздражали его непрошеные советы. Может быть, она потому так много о нем думает, что он моментально и столь решительно все совершил: забрал ее из Уэбстера, привез к себе домой; а здесь… здесь он открылся ей совсем с новой стороны. Покачав головой, Кэрри выпрямилась — и побеспокоила Ариану. Та выпустила соску, тихонько всхлипнула, пришлось снова пристроить к ней бутылочку. И вдруг, подняв голову, она заметила, что глаза у Уилла открыты, он за ней наблюдает.
— Уилл, а почему ты не позвал никого из семьи на помощь? Лора и Джинни тут же приехали бы, если бы знали.
— Как так? — Он удивленно вскинул брови. — Они же занимались приготовлениями к свадьбе, ты что, опять забыла?
— Ах да, да, конечно. — Смутившись, она сосредоточилась на Ариане, подняла ее и прижала к плечу, чтобы малышка отрыгнула воздух. — Ну, хотя бы сказал им, что произошло.
— А они бы настаивали, чтобы приехать. В ту же секунду примчались бы, ты сама понимаешь. Я и собирался после свадьбы сказать Сэму и Брету, потому и поехал вчера в Уэбстер. Вы — ты и твой жених — отправились бы на запад, а я бы тотчас с ними и поговорил. Такие вещи все же надо сообщать лично, при встрече. А миссис Уиггинс согласилась побыть с детьми весь этот день — как раз удобно, чтобы поехать и все рассказать.
— Так ты, значит, ехал вовсе не на мою свадьбу? — Уголки ее рта вздернулись в иронической улыбке.
— Присутствовал бы на ней, — без всякого энтузиазма возразил он. — Но, слава Богу, не пришлось.
— Что ты делаешь? Подложи лучше пеленку на плечо, Кэрри. Ариана обычно срыгивает молочко. — Он посмотрел на Джейкоба. — А этот парень — наоборот: никогда ничего не отдает.
Кэрри подстелила на плечо пеленку, дождалась, пока Ариана срыгнула, и снова приложила бутылочку, но малышка, видно, уже насытилась и постепенно погрузилась в сон. Осторожно выпрямившись, Кэрри положила ее в кроватку, повернула на бок и подперла свернутым вдвое одеяльцем спинку и голову — пусть поддерживает. Девочка начала было хныкать, но Кэрри быстро успокоила ее, похлопывая по спинке.
— Так вот как ты это делаешь, — пробормотал Уилл. — Педиатр по телевизору говорил, что укладывать надо на спину или на бок, но я не мог догадаться, что сделать, чтоб они лежали на боку.
— Я научилась у Джинни, — объяснила Кэрри, взяла у него Джейкоба и положила так же.
Мальчик завопил, конечно, а она стала водить кончиком пальца взад-вперед у него над бровками. Несколько минут — и крошечные веки словно налились тяжестью, он уснул.
— Ты, я вижу, знаешь, что надо делать, — вздохнул Уилл, когда близнецы угомонились. — Я-то обычно целый час хожу с ними по комнате, как накормлю обоих. Женское прикосновение им нужно.
— Да понятно, Уилл, просто у меня чуть больше опыта, чем у тебя. — Кэрри, улыбаясь, наклонилась над кроваткой и укрыла детей желтыми одеяльцами.
— Ты, может, думаешь, я хоть что-то помню с того времени, когда сестры были маленькими? Ни-че-го! И по-моему, мне надо учиться. — Он едва успел прикрыть ладонью рот — так неожиданно зевнул. Потер лицо, прижал ладони к глазам. — Сколько Ариана высосала питания?
— Меньше пятидесяти граммов. — Кэрри взяла бутылочку и посмотрела на деления.
— Тогда опять проснется не вовремя. — Уилл взял бутылочки, отнес в кухню и вернулся.
— Тебе обязательно надо поспать, — нахмурившись, заметила Кэрри. — Ты иди в мою комнату, а я здесь останусь, посплю в кресле-качалке и покормлю Ариану, когда проснется.
— Ложись рядом со мной, кровать широкая.
— Что-о? — Она выпрямилась и даже зажмурилась в изумлении.
— Да нечему тут так уж удивляться, — возразил он с едва заметной насмешливой улыбкой. — Нам ведь очень скоро снова вставать и заниматься детьми. Полный смысл обоим поспать с удобствами.
Что-то в его тоне заставило ее внутренне насторожиться; во рту пересохло.
— Услышать-то я их услышу из спальни…
— Ну, здесь-то слышимость лучше не надо. — Он напряженно смотрел ей в глаза.
Хотя ни один мускул не шевельнулся на его лице, у Кэрри возникло ощущение, будто он держит ее, притягивает к себе…
