– Я предлагал тебе другую возможность, ты помнишь? Стать моей помощницей. Куда бы я ни отправился, я всегда брал бы тебя с собой. Разве работа у Винтера интересней и приятнее, чем работа со мной? – Он опустил руки. – Если ты любишь меня, ты должна хотеть быть со мной, – добавил он уже более спокойным голосом. – А может быть, этот поганый сплетник все-таки сказал правду? Ты просто не можешь расстаться с Аланом Винтером?
– Это уже превращается в привычку. – Роналд повернул голову и придвинулся ближе к Мэделин. – Сколько еще мы будем терзать друг друга?
Мэделин лежала, напряженно вытянувшись, готовая к самому решительному отпору. Больше всего ей сейчас хотелось закатить мужу здоровенную оплеуху. Но прорывающаяся в его голосе затаенная страсть свидетельствовала о том, что Роналд готов пойти на попятную, смирив свой нрав, и попросить прощения за сказанные им обидные слова. А вот она-то не была готова простить его.
Они вот уже трое суток не занимались любовью, так что Роналд, скорее всего, томится от желания. Неукротимое влечение к ее телу затуманило его голову, и он забыл, как обвинял ее в том, что она не хочет уйти с работы из-за чрезмерной привязанности к своему боссу.
Да, но ведь она ничего не забыла. И, если Роналд не выдержит и попробует ее приласкать, она громко завопит – и пусть тогда в комнату для гостей прибегут его родители!
Мэделин старалась дышать как можно тише и напряженно вглядывалась в темноту. Она боялась, что, едва ощутив прикосновение рук Роналда к своему телу, потеряет власть над собой и превратится из личности, отстаивающей свои права, в страстно жаждущую любви женщину… Ведь она хотела его едва ли не больше, чем он ее. Ее тело всегда вспыхивало огнем от самой мимолетной его ласки. Может быть, нужно просто протянуть самой к нему руки, и все обиды будут забыты… Эта мысль испугала ее. Она быстро закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Я не могу забыть твоего обвинения, – отчеканивая каждое слово, произнесла Мэделин. Она не хотела, чтобы Роналд догадался, насколько сильное желание немедленно заняться с ним любовью томит ее сейчас. – Прежде чем на что-то решиться, надо подумать как следует…
– Ты имеешь в виду наш брак? – поспешно отозвался он. Его голос стал ледяным. – Надо как следует подумать, прежде чем решиться?
Увы, было уже слишком поздно. Мэделин прокляла свой глупый и болтливый язык. Роналд, не говоря больше ни слова, встал с кровати и набросил халат. В темноте она не видела его, но слышала, как он раздраженно отшвырнул стул в сторону. Мэделин приподнялась, опираясь на локоть. Она испугалась, что он сейчас уйдет и, возможно, никогда больше к ней не вернется. Но, не желая выдавать свой испуг, она спросила вызывающим тоном:
– Куда ты идешь?
Если бы он сказал, что идет прогуляться или выпить бренди, она бы обязательно пошла за ним. Она была бы согласна выпить с ним даже какао, которое ненавидела с детства. Господи, да хоть воды из лужи! Что угодно, только бы оставаться с ним. Мэделин напряглась, готовая тут же выпрыгнуть из постели.
Но Роналд равнодушно ответил:
– Мне нужно позвонить кое-кому. А ты лежи тут одна и дуйся. И не бойся, моя возлюбленная жена, я и в мыслях не имею воспользоваться твоей сладкой дремотой, чтобы тихо подкрасться к тебе и силой овладеть твоим прекрасным и непорочным телом. – В этих последних словах слышалась явная издевка.
Когда дверь за ним захлопнулась, Мэделин упала лицом в подушку и даже застонала от обиды и разочарования. Конечно, она была не права, но и он не имел права говорить с ней в таком тоне!
На глазах у нее выступили слезы. Теперь она ненавидела себя! Конечно же, она совсем не имела в виду скоропалительность их брака. Разве он этого не понял?
Включив лампу возле изголовья, Мэделин достала носовой платок и тщательно вытерла мокрые глаза. Она поступает совершенно правильно. Он должен понять, что она совсем не то имела в виду, что она просто хотела защититься от его обвинений.
А вдруг Роналд и правда поверил во вздор, который Марк болтал на вечеринке в клубе? Если это так, то их брак обречен. Там, где в основе отношений нет полного и безоговорочного доверия, не может быть прочной семьи.
Накинув атласный халат, Мэделин вздрогнула и поежилась от холода. Она собралась было спуститься вниз, к Роналду, но внезапно в неуверенности остановилась.
Он захотел кое-кому позвонить, так он сказал. Но ведь в ночное время можно связаться только с теми, кто живет в другом полушарии. Нет, наверняка звонки – это просто отговорка. Мэделин, почувствовав внезапный приступ слабости и дурноты, прислонилась к кровати. Губы у нее тряслись, руки и ноги были словно у тряпичной куклы. Да, это отговорка. Он решил наказать ее и звонит, чтобы договориться о длительной зарубежной поездке. Он уедет надолго, может быть, даже на несколько месяцев, она будет сидеть здесь одна, тосковать и проклинать свое упрямство, свой дурацкий язык и… свою работу в корпорации Винтера. Вот чего он добивается!
Неожиданно у нее возникла новая мысль: Роналд ведь не просидит у телефона всю ночь! Мэделин опять улеглась в постель и устроилась поудобнее на подушках, чтобы дождаться его возвращения.
Как только Роналд появится, она постарается все сгладить. Она попросит у него прощения, скажет, что была не права… Нет, ничего она не станет говорить! Просто прижмется к нему всем телом, обнимет, притянет его руку к себе на грудь – ведь он всегда любил ласкать ее груди – и так заслужит его прощение. Он поймет, что она не может без него жить. Как и он без нее…
Но он мог. Утром Мэделин очнулась от тяжелого сна, оглянулась вокруг и испугалась. Где она? Ей не сразу удалось вспомнить, что вчера они приехали в дом родителей Роналда и она сейчас находится в комнате для гостей. Но потом она очнулась ото сна и тут же вспомнила и вчерашний разговор перед сном, и свою обиду, и уход Роналда, и то, как заснула, не дождавшись его…
Мэделин застыла от удивления и горя. Другая сторона двуспальной кровати была абсолютно нетронутой. Похоже, ее дурацкое упрямство, напускная холодность и дерзость не на шутку разозлили Роналда, раз он не захотел даже лечь с ней в одну постель. У нее больно защемило сердце.
Она вскочила словно ужаленная, наскоро умылась и оделась, намереваясь застать его врасплох. Может быть, еще не все потеряно. Она должна, обязательно должна все ему объяснить, иначе их любовь погибнет…
Выбежав на широкую лестницу, она чуть было не столкнулась с мужем. Его ледяной взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Где ты был всю ночь? – спросила она, увы, опять слишком резко.
– Работал. – Он холодно взглянул на нее. – Я встал в шесть, принял душ и оделся. Ты спала как убитая. Я как раз шел позвать тебя завтракать.
