На третье утро в конюшню зашла мисс Кэтлин Маккорд, и Тайлер как будто получил хук справа прямо в челюсть. Он был вынужден признать, что, пока одна его часть пыталась разгадать тайну рождения Джона Смита, вторая с нетерпением ждала встречи с этой девушкой.
Она была невероятно красива. Как он мог принять ее за мальчишку, пусть даже с большого расстояния? День был жарким; с безоблачного неба нещадно палило солнце. Тайлер, как и другие работники раздетый до пояса, был мокрым от пота. Даже лошади изнемогали от жары, а Кэтлин хоть бы что.
Он не мог оторвать глаз от девушки. На ней была голубая майка без рукавов, позволяющая видеть, какие изящные и в то же время сильные у нее руки. Тайлер никогда даже подумать не мог, что мускулистость женщины может быть столь сексуальной. Джинсы, заношенные до белизны, подчеркивали стройность длинных ног и соблазнительно обтягивали бедра. Волосы были собраны на затылке, но несколько каштановых прядей непокорными локонами спадали на лоб и уши.
У Тайлера перехватило дыхание. Она выглядит как глоток чистой, прохладной воды, подумал он, а сам он – путник, умирающий от жажды.
Он опустил на пол мешок и выпрямился. Кэтлин шла на него, глядя прямо перед собой и будто, не замечая. Тайлер разозлился и шагнул навстречу, вставая на пути гордячки.
– Доброе утро.
– Доброе, – холодно ответила она, останавливаясь.
– Хороший денек, – заметил Тайлер.
– Хороший. – Кэтлин сделала шаг вправо. Он сделал то же самое. – Мистер Кинкейд…
– Это что-то новенькое, – протянул Тайлер. – Когда вы считали меня бродягой, забредшим в ваши владения, то называли просто «Кинкейд», а став вашим работником, я удостоился звания «мистер». Какая честь!
Кэтлин бросила на него предостерегающий взгляд.
– Это не мои владения, мистер Кинкейд, и вы не мой работник. Все здесь принадлежит Джонасу Бэрону.
– А вы его падчерица.
– Именно.
– Простите меня, но я не вижу особой разницы.
– Я не Бэрон, мистер Кинкейд. Мне ничего здесь не принадлежит и не будет принадлежать. Теперь, когда мы все выяснили, я бы…
– Почему вы меня избегаете, мисс Маккорд?
На лице Кэтлин вспыхнул румянец, но она изобразила недоумение.
– О чем вы, мистер Кинкейд? Если это шутка…
– Простите меня, мисс Маккорд, но это не шутка, а наблюдение.
– Что ж, за вами тоже наблюдали, Кинкейд. Я вижу, вы всего за два дня приобрели протяжный техасский акцент и научились произносить к месту и не к месту «Простите меня, мисс…», но это вам не идет. Мне кажется, что по-настоящему вы ни у кого и никогда не просили прощения.
Тайлер напустил на себя дурашливо-обиженный иид.
– Я южанин, мисс Маккорд, – сказал он, еще сильнее растягивая слова. – Все южане – джентльмены, а вы, леди, подозреваете меня в обмане.
Он видел, что девушка еле сдерживает улыбку, но она справилась с собой.
– Когда мы встретились, вы говорили совсем по-другому.
– Я хотел произвести на вас впечатление.
– А по-моему, вы хотели выдать себя за кого-то другого.
Брови Тайлера взметнулись вверх.
– Что вы имеете в виду?
– То, что Абель не верит вам и считает, что вы выдаете себя за кого-то другого. И я склонна с ним согласиться.
– Потому что я стал говорить с техасским акцентом?
– Потому что вы подозрительно себя ведете, Кинкейд. Все в вас говорит, что вы не бродяга и не странствующий ковбой, перебивающийся случайной работой. – Ноздри Кэтлин раздувались, как у молодой кобылки. – Еще ни у одного нашего работника не было сотового телефона в дорогой нейлоновой сумке.
– Что ж, тогда вы – первый работодатель, рывшийся в моих личных вещах.
– Один из работников видел, как вы звонили. – Рассерженная девушка стояла перед ним, уперев руки в бока, взгляд ее пылал негодованием. – Теперь еще скажите, что это не ваш телефон!
– Он мой. А что здесь такого?
Тайлер протянул руку за спину Кэтлин и сдернул с забора свою рубашку. Кэтлин почувствовала его запах, опьяняющую смесь солнца и мужчины, его рука слегка коснулась ее плеча. Ее сердце замерло в сладком ожидании, и это было странно. Ведь она не доверяет Тайлеру Кинкейду, и он ей совсем не симпатичен. Кроме того, ей не нравится стоять так близко к нему, когда он полуобнажен. Пусть в этот жаркий день все мужчины работают без рубах, но он должен был одеться, прежде чем обратиться к ней, а не демонстрировать свой великолепный торс…
Слава богу, он надел рубашку, даже отвернул рукава и поправил воротник. Почему бы ему еще не застегнуть пуговицы? Ей вовсе не интересно смотреть на густые темные волосы на его груди, стрелой уходящие по плоскому, мускулистому животу вниз, под пуговицу джинсов.
– Мисс Маккорд? – В уголках его губ притаилась усмешка, и Кэтлин больше не сомневалась, что он нарочно выставил себя на обозрение, чтобы продемонстрировать, как он дьявольски хорош и сексуален. – Есть множество противозаконных вещей, – тихо сказал он, – но обладание сотовым телефоном не относится к их числу.
– Извините?
– Иметь мобильный телефон – не преступление.
Кэтлин расправила плечи.
– Вы не ковбой, ищущий работу. – (Тайлер пожал плечами и ничего не ответил.) – Зачем вы выдали себя за ковбоя?
– Вы первая это сказали, мисс Кинкейд.
– А почему вы не поправили меня?
– Я? Поправить вас? – Он рассмеялся. – Маленькую хозяйку большого ранчо, грозившую мне тюрьмой за вторжение в ее частные владения?
Румянец залил лицо и шею Кэтлин, но она упрямо вздернула подбородок и не отступила.
– Кто же вы и что вам здесь нужно?
Тайлер колебался. Он мог сказать правду, но многолетний инстинкт выживания, выработанный в приюте и морской пехоте, был слишком силен и удержал его. «Эспада» хранит множество секретов, он был уверен в этом. Тайлер не раз замечал, как подозрительно смотрит на него Абель.
– Кинкейд, я задала вам вопрос! Что вам здесь нужно?
Тайлер посмотрел на стоящую перед ним девушку. Ее глаза на ярком солнце казались золотистыми, волосы отливали всеми оттенками от красного до золотого. На полных и невинных губах не было помады. Тайлер подумал, как бы она отреагировала, если бы он признался в своих мыслях: что он хочет ее обнять, повалить на траву, растопить этот холодный, высокомерный взгляд, сорвать эту мальчишескую одежду… Проклятье! Тайлер отвернулся.
– Я уже говорил, что мне нужно, – грубо сказал он. Закинув мешок на плечо, он зашел в конюшню. – Мне нужно поговорить с Джонасом Бэроном.
– О чем?
– Это не ваше дело.
– Все, что касается ранчо, мое дело.
– Вы только что утверждали совсем обратное. Вы не Бэрон, не так ли?
– «Эспадой» управляю я, Кинкейд. И вы – мой подчиненный.
