Ознакомительная версия.
— А теперь-то мы можем обсудить, как поступим, когда наши чувства увянут?
— Такое упорство, прямо как у терьера, погнавшегося за крысой. Ты никогда не сдаешься?
— Нет, — ответила Элизабет, не обращая внимания на его насмешливый тон.
— Хочешь, чтобы я изобразил злодея?
На героя он, конечно, не тянет, но вот роль плохого парня ему и так приходится примерять слишком часто.
— Ну раз уж вся эта помолвка нужна, чтобы восстановить твою репутацию, то это будет не слишком удачным ходом, — возразила Элизабет. — Может, мы просто решим, что не подходим друг другу?
— Я бы предпочел, чтобы ты разбила мне сердце, — заявил Рорк и положил ее руку себе на грудь.
— С чего бы это? — спросила Элизабет, пытаясь скрыть волнение.
— Потому что я не хочу тебя ранить.
Беззаботный флирт так резко сменился серьезным разговором, что Элизабет потребовалась пара лишних секунд, чтобы собраться с мыслями.
— Очень любезно с твоей стороны. — Элизабет осторожно потянула руку, так чтобы он при желании мог ее удержать.
— Я серьезно, — прошептал Рорк, проводя кончиками пальцев по ее щеке.
— Я знаю, — заверила Элизабет, отстраняясь.
— А я знаю, что ты знаешь, — усмехнулся Рорк, опуская руку. — И обо мне не волнуйся, я справлюсь.
Рорк стоял посреди собственной гостиной и задумчиво разглядывал Элизабет. Ровно в восемь часов утра к нему ворвалась целая орава рабочих и выпроводила его вон, а теперь он наконец-то мог оценить плоды их труда.
За семь часов Элизабет умудрилась превратить его строгое жилье в восточную сказку. Высокий потолок и стены спрятались под навесом из ярко-золотой ткани, на смену белым диванам пришли изящные кушетки, а пол украсили персидские ковры и груды подушек всевозможных цветов и размеров. А завершали картину три огромных резных светильника.
И посреди всех этих красок и текстур стояла Элизабет в строгом синем костюме, собравшая волосы в свой любимый пучок, и отдавала последние распоряжения, указывая, куда ставить цветы и вазы с фруктами.
Рорку безумно захотелось прямо сейчас повалить ее на груду подушек, разрушив тем самым строжайше выверенную гармонию помещения. И он даже сделал к ней целых три шага до того, как вспомнил, что они не одни. И, судя по тому, как на него уставилась брюнетка лет тридцати пяти, это желание было написано у него на лице.
— Привет, — выдавил Рорк, пытаясь побороть себя. — Я — Рорк Блек.
— Сара Мартин, я помогаю Элизабет все тут подготовить.
Услышав свое имя, Элизабет повернулась и только теперь заметила его появление. На ее лице читалось такое явное удовлетворение проделанной работой, что Рорк захотел ее еще сильней.
— Как тебе? Просто не верится, что мы посреди Нью-Йорка.
Рорк внезапно понял — он рад, что она так довольна. Вот только вся эта чепуха в духе «остановись, мгновение, ты прекрасно» никогда его не привлекала. Обычно он сломя голову мчался от приключения к приключению, словно от чего-то бежал. Но от чего? От скуки? От одиночества? Что принесли ему все эти бесконечные странствия, кроме сомнительной репутации и пригоршни безделушек?
— Ты отлично поработала.
— Надеюсь, твоим друзьям понравится.
— Они будут просто в восторге. — «И от обстановки, и от тебя». — Расслабься, после сегодняшнего вечера все будут знать, что мы вместе.
— Я понимаю. — Элизабет слегка улыбнулась.
Ее мягкие полные губы неудержимо влекли к себе, но Рорку пришлось ограничиться поцелуем в щеку. А прислушавшись к ее дыханию, он с радостью отметил, что Элизабет волнуется. В конце концов, иначе было бы просто не честно, ведь он так сильно ее хочет, что она просто обязана чувствовать к нему хоть что-то. Осталось лишь добиться, чтобы она открыто в этом призналась, и тогда их тела наконец-то сольются в единое целое. Рорк с величайшим трудом подавил желание прямо сейчас сделать ее своей. С этим придется немного подождать.
— Может, ненадолго прервешься?
— Хорошо. Сейчас принесут продукты, но Сара и сама с ними справится.
— Отлично, тогда пойдем в мой кабинет, у меня для тебя кое-что есть.
Рорк проводил ее в свой любимый уголок дома, заставленный книжными полками. Здесь он проводил большую часть времени, а древние фолианты помогали ему в поисках сокровищ. Вытащив черную коробочку из-под стопки фотографий, Рорк достал обручальное кольцо и надел его на палец остолбеневшей Элизабет.
— Я еще никогда не носила ничего столь дорогого.
— Тебе идет.
Ее тонкий палец, обрамленный бриллиантами, казался теперь еще изящней. Рорк неторопливо повернул руку Элизабет, наслаждаясь игрой света в камнях и легкой дрожью в ее пальцах.
— Не просто будет привыкнуть.
— К кольцу или ко мне?
— К обоим, — усмехнулась Элизабет.
А в следующую секунду, раньше, чем они оба успели понять, что происходит, Рорк уже накрыл ее губы своими, как бы желая навсегда запомнить эту ее удивленную улыбку. И его сердце бешено забилось в груди. Потрясающие губы. Рорк принялся исследовать их так же тщательно, как исследовал бы старинный артефакт. Эта женщина заслужила, чтобы с ней обращались так же, как и с его драгоценными сокровищами.
— Рорк.
Его имя, вырвавшееся из ее губ, еще больше его распалило, и он опустил руку ей на поясницу, прижимая ее к себе.
— Повтори.
— Что? — удивилась она, отстраняясь при его словах и глядя на него затуманенными от страсти глазами.
— Мое имя. — Рорк поцеловал ее в нос. — Только добавь к нему немного огня. — Опасная просьба, ведь он уже и так порядком возбудился, а если она еще его и послушается, тогда он за себя не отвечает.
— Так вот у тебя какие планы на эту ночь!
— И на все следующие.
— Рорк, — прошептала она.
— Так никто не поверит, что ты от меня без ума. — Рорк покачал головой. — Попробуй еще раз.
— Рорк, — повторила Элизабет.
Похоже, она уже начинала злиться.
— Если хочешь, чтобы нам поверили, произноси мое имя с нетерпением. Впрочем, у меня есть еще одна неплохая идея, — добавил Рорк, взял ее лицо в свои руки, не давая отстраниться, и, посмотрев прямо в глаза, прошептал: — Элизабет.
К его удивлению, ее глаза внезапно расширились, а рот слегка приоткрылся. Рорк редко общался с женщинами, которые поддавались таким простым приемам. К тому же он обычно выбирал таких, которые изначально понимали, что, может, их отношения будут и не слишком долговечными, зато весьма прибыльными для обеих сторон.
А вот Элизабет явно оказалась в этих делах неискушенной. Это одновременно и покоряет, и настораживает.
Ознакомительная версия.
