Совсем пойти на попятную неправильно: решит еще, что я клянчу букет. Зайдем с другой стороны…
— Вообще-то Тина уже прислала мне букет. Из мыла. Так что благодарность принята. Можешь не напрягаться.
— А в каком месте я напрягся?
Да чтоб тебя! Ты там ржешь, а смайлики не ставишь!
— В денежном.
— Ты букет не хочешь? Или от меня не хочешь? Я не имею никакого отношения к мылу. Но ты меня на мыло уже отправила.
— Чем?
— Своим тоном!!!
Да, поставил три восклицательных знака, и мне хотелось скрежетать зубами.
— Мне выйти? — напомнила о себе мама.
А я, по правде, действительно про нее забыла. Сейчас подняла глаза и спрятала телефон между коленками.
— Мам, это по работе… Это не про Пашечку.
Она ушла — фу, легко отделалась. И снова уставилась в телефон. Принц настрочил третью часть марлезонского балета:
— У тебя на парней вообще вкус отсутствует? Где ты таких отморозков находишь? Ты с ним не фотографируешься, потому что тебе стыдно?
— А тебе что, завидно? — не сдержалась я.
Да пусть катится со своим букетом! Мыло уже прислали! Без веревки обойдусь! Попрошу Пашку простенький букетик за пару тысяч прислать за мой счет. В чем проблема? Я подцепить миллионера Эльке не обещала!
— Да. За державу обидно! Уж лучше быть одной, чем вместе с кем попало. Не согласна с классиком? Нет?
— Слушай, чего тебе надо?
Я писала капсом, потому что мне хотелось не просто наорать на этого Илюшеньку, но еще и пощечин ему надавать!
— Чтобы ты ушла от него.
— Послушай, Илья. Чего тебя моя личная жизнь трогает?
— Сказал же уже: за державу обидно. Тебе за себя не обидно? Реально лучше парня найти не можешь?
— У других и такого нет! — ответила я правду, свою личную.
— Было б чем перед подружками хвастаться. Ты давно начала с этим Пашкой встречаться?
— Я с ним в садик вместе ходила! И в школу! И вообще он мой сосед. Чего тебе надо?
— И где он был, когда ты встречалась с Костей?
— Илья, тебе заняться нечем? Мне есть чем — я только с работы ноги приволокла и даже руки еще не помыла…
— После него не забудь помыть…
— А ты чего такой злой?
— Смотри сообщение выше, — и он переслал мне свои слова про державу.
Он точно не совсем трезвый, хоть и по клавишам попадает.
— Марго, ты в зеркало посмотрись. Ты достойна лучшего. Поверь мне.
— Я несколько раз в день смотрюсь в зеркало. Илья, отстань, ладно?
— Нет. Я сейчас ему напишу, что ты забыла в моей постели сережку. Ясно?
— Ты рехнулся? — чуть не в голос ахнула я.
Пальцы у меня точно как барабанные палочки отстукивали по экрану смартфона гневный ритм.
— Я могу и у тебя на стене пофлудить…
— Илья, тебе скучно?
И он снова переслал мне сообщение про «державу»… Заблокировать его? Так он может ботов на меня напустить просто так, чтобы скрасить себе вечерок. И чего он его один проводит?
— Иди выноси мозг своей девушке.
— Мне больше нравится выносить его тебе. Ну? Я тебе пять букетов пришлю, только статус смени на «все сложно».
Может, сказать ему правду? Может, тогда отстанет?
— Не могу! Это на спор! Типа, поверят ли нам, что мы вместе. Розыгрыш друзей.
— Врешь!
И дальше шли вопросительные знаки.
— Нет.
— И Костя это терпит?
— Нет никакого Кости и никогда не было. Это муж моей подруги. Той, которая живет в Выборге. Он меня встречал, потому что поздно. Ну и потому что я была не одна… А с пьяным идиотом.
Да, так я и написала. И ушла из переписки. Пошел к черту! Ну чего я с ним откровенничаю?! Я-то трезвая!
Элька, блин… Она только что опубликовала у меня на стене мое офисное фото с идиотским мыльным букетом. Когда только успела меня сфотографировать! И этот… Идиот уже лайкнул. Ну вот ведь банный лист! Нашла я себе приключеньице на вечернем вокзале.
— Кости нет. Паши нет. Кто есть?
— Никого нет! Отвяжись уже от меня!
— Теперь мне за тебя обидно. Статус убери. Не позорься. У тебя, наверное, нормальные люди в друзьях имеются? Если нет, то будут.
И тут я увидела единичку на вкладке друзей. Даже нажимать не надо, чтобы понять, от кого заявка.
— Чего тебе от меня надо?
— Телефончик. Я его уже у тебя просил. Я был не настолько пьян, как ты думаешь.
— Ты был настолько пьян. Не сомневайся.
— Дай телефончик. У тебя очень красивый голос. Хочу снова его услышать.
— Пять месяцев прошло. Не ври, что помнишь мой голос.
— Не вру. Хочу вспомнить. Пришли телефон. Я сразу позвоню.
14. Профессор кислых щей
Ну и зачем я это сделала, спрашивается? Не спрашивая здравый смысл — послала Илье номер телефона. На телефон не позвонил, сразу добавил в Воцап. Но я принципиально не приняла видеовызов. Ни его видеть не хочу, ни себя ему показывать.
— А так? — прислал он в чате, и я согласилась принять аудиовызов. — Привет, Марго. Не буду спрашивать, как дела. Уже понял, что хреново, раз всякой фигней страдаешь…
Вот же — любитель ставить диагнозы по аватарке.
— Как же мне спокойно жилось последние пять месяцев… — зачем-то сказала я.
Зачем? Нужно было что-то ответить, а я подвисла от мягкого тембра его голоса. Я точно его забыла… Или вживую в пьяной обработке он звучал иначе?
— Так перестанешь встречаться с соседом или как?
— Или как? — подсказал Илюшенька мне ответ, как в иностранном языке, когда ответ нужно начинать с окончания фразы собеседника.
К счастью, не собутыльника.
— Назначай цену. Я плачу.
— Ты пьян?
Могла и не спрашивать — других объяснений не может быть! Почему? Да потому что их просто не может быть!
— Есть немного. Четверг… Чего ты хочешь…
— От тебя? Ничего!
— Я про четверг, — хмыкнул он. — Мы с приятелями ходим в паб после учебы. Две пинты темного. Серьезно… Не больше. Так что я отвечаю за свои слова.
Он в пабе? Ага, сейчас! У него там тихо, как в безвоздушном пространстве, о чем я ему и сообщила.
— Я в библиотеке сейчас. По трезвому я бы сюда не зашел.
— Ты что, студент еще?
Он хмыкнул…
— Бери выше. Я этих бездарей учу математике… Ради докторской степени.
— Так ты математик или врач? — переспросила я раньше, чем подумала.
— Ты на работе очень устаешь?
— Извини. Поняла. Ты не в России сейчас, да?
— Да. Так роз будет пятьдесят или сто?
— А можно нечетное число?
— Одну розу в волосы вплетешь. У тебя очень красивые волосы. Я их помню.
— Илья, не нужно мне никаких роз, спасибо, — сказала я, вдруг поняв, что не могу играть с этим без пяти минут профессором.
Кислых щей! Прокисшего пива! Или просто мускусная библиотечная крыса!
— Нет, я все же пришлю, чтобы твои подружки обзавидовались. Но мое условие в силе — ты перестаешь встречаться с соседом. Экспериментируй с чувством, с толком, с достоинством. Ну и с достойным мужиком.
— Ты мне лекцию читаешь? — сказала я довольно грубо.
— Обычно я слайдики для студентов делаю. Они не знают то время, когда приходилось с доски успевать все списать. Я, к счастью, тоже учился иначе, чем родители. Ну, Марго, давай… Я держу твою страницу открытой.
— Илья, не могу до четырнадцатого февраля. Потом он сам отвалится.
— А что будет четырнадцатого февраля?
— А то не знаешь?
— Не знаю… В Ирландии чтут только Святого Патрика. Так что будет четырнадцатого?
— Я поспорила с подругой, что в этот день не буду одна. Какая тебе разница?
— Мой букет в этом во всем участвует?
— Уже нет. Не надо ничего присылать. Мы с Пашей разыграем все, как по нотам, по старой дружбе.
— А по новой не хочешь разыграть?
— Чего ты хочешь?
— Помочь своей спасительнице убить подружек. А то у меня карма от преподавания страдает. Скажи Паше, что нашла ему замену.
— Илья, зачем ты лезешь к незнакомой девушке?
Пауза. Короткая.
— А ты зачем полезла с помощью к незнакомому да еще пьяному мужику, зачем?
