— До сегодняшнего дня я не верил в легенду.
— В легенду? — рассеянно повторила Элла, пытась понять, что делать с копной спутанных локонов, упавших ей на лицо. Господи, да ей не придется ждать до завтра, чтобы быть уволенной. Даже близорукая леди Осборн поймет, чем она занималась.
— В легенду семейства Эшей, — пояснил он через плечо, натягивая сапоги. — О поисках невесты на балу. Я-то считал это большой глупостью, придуманной для того, чтобы заставить жениться сопротивляющихся наследников.
Элла отступила и оглядела свою работу — не так плохо, она выглядела почти как раньше, только одной сережки не хватало. Обернувшись, чтобы поискать ее, она заметила:
— Не думаю, что тебе стоит так бояться легенды, поскольку она касается только лорда Эша.
Повисла многозначительная тишина.
Он что, лорд Эш?
— Нет! — выдохнула она, медленно поднимая на него взгляд. Это просто не может быть.
— Я думал, ты знаешь, — ответил он. — Но это неважно, единственная проблема теперь — моя мать.
— Твоя мать? — прохрипела она, поскольку у нее внезапно пересохло в горле.
— Да, она еще долго будет злорадствовать. Составляя свой чертов лист приглашенных, она поклялась, что я найду сегодня подходящую невесту. Она ничего не оставила на волю случая, поскольку хочет, чтобы это была хорошая партия. Так и случилось. Лучше просто некуда.
— И ты считаешь… — Это было все, что смогла выдавить Элла.
— Что ты совершенство? Да, во всем.
Элла застонала.
— Нет, этого просто не может быть. — Не мог он быть лордом Эшем.
— Я думал, что ты знала, — повторил он.
Она замотала головой.
— Нет, не знала!
— Разве это что-то меняет?
Ну и как она могла на это ответить? Изменилось ли ее отношение? Нет, он все еще был самым чудесным мужчиной на свете. Но он думал, что она благородная леди, одна из приглашенных его мамочкой подходящих мисс, а не простой компаньонкой Эллой Синдерс. Вернее компаньонкой, почти что «уволенной-с-позором-без-рекомендаций».
Внезапно окружавшее их уединение нарушил звук трубы.
— Отлично! — сказал лорд Эш, протягивая ей руку. — Время снять маски и сделать объявление.
— Объявление?
— О нашей помолвке. — Он снова притянул ее к себе и поцеловал в лоб. — Это было основной целью бала — поиски невесты. И я нашел тебя. Если ты думаешь, что я тебя отпущу, ты очень ошибаешься.
— Но я… я… я… — пролепетала она. — Это… Дьявол забери, все происходит слишком быстро.
Он потащил ее за собой из комнаты.
— Ты что, не хочешь выйти замуж?
— Хочу, — не задумываясь ответила она, отчаянно пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. Ей нельзя было снимать маску и позволять, чтобы он объявил о помолвке с простой наемной компаньонкой.
Он же станет посмешищем для всего Лондона.
Ей надо сказать ему, и побыстрее, что она не может выйти за него замуж.
— Полагаю, ты, конечно, сначала захочешь сообщить эту новость своему опекуну, — говорил лорд Эш, все ближе и ближе подводя ее к бальному залу. — Это понятно.
«Сообщить новость опекуну?» Но у нее не было опеку… Элла запаниковала и стала упираться. Но Эш даже не заметил ее сопротивления. Он чуть ли не на руках ее нес, словно не чувствуя, с каким трудом ей дается каждый шаг.
Что касается Эллы, то она невольно представила, что может случиться, если корабль миссис Гаррауэй вскоре не увезет ее из Лондона. Леди Осборн еще до рассвета упекла бы ее в Ньюгейт за то, что навлекла позор на их семью.
«Если я найду миссис Гаррауэй, возможно, она сможет помочь, — в отчаянии подумала Элла. — Может, она сможет вывести меня отсюда прежде, чем…»
В этот момент они тихонько проскользнули в бальный зал, и лорд Эш повернулся к ней лучезарной улыбкой:
— Иди поговори с опекуном, но будь готова, что я позову тебя. — Он подмигнул. — Подожди еще несколько мгновений, и тогда станешь моей навсегда. — И прежде чем она успела его остановить и признаться в обмане, он развернулся и уверенным шагом, горделиво двинулся сквозь толпу к возвышению, где его ожидала мать его в преддверии момента, когда все должны будут снять маски.
Элла прерывисто вздохнула, когда он отошел от нее. Чем дальше он уходил, тем острее она чувствовала, что теряет его.
— Вот ты где! — воскликнула леди Осборн, подходя к ней из-за спины. — Где ты была, Памела? — И тут она посмотрела на девушку, которую принимала за свою дочь.
Увидев расширившиеся от ужаса глаза дамы, Элла пришла к выводу, что ее поспешная попытка привести в порядок костюм и прическу с треском провалилась.
— Что ты сделала? — прошипела она, подходя ближе, и схватив Эллу за руку, потащила ее к двери. — Кто это сделал? Этот дрянной лорд Перси? Если он надеется таким низким способом набиться к тебе в мужья, то сильно ошибается. Мы с отцом никогда не позволим тебе… — К этому моменту леди Осборн уже вытащила Эллу в коридор и приперла ее к стенке в одном из альковов. Леди стояла так близко, что не только смогла разглядеть все свидетельства помятого состояния Эллы, но и заметить еще один неоспоримый факт.
Что девушка, которую она держала, вовсе не ее дочь.
— Элла! — выдохнула она, отпуская ее и отступая назад.
— Леди Осборн, — поприветствовала ее Элла, наклонив голову и уставившись в пол.
Матрона огляделась и схватила Эллу за плечо, тряся ее, как тряпичную куклу.
— Где моя дочь?
Элла прикусила губу и попыталась было что-то ответить, рассказать правду, но женщина делала ей больно, безжалостно вцепившись ей в руку, словно стальными клещами.
— Можешь не отвечать, я догадываюсь. — Леди Осборн потащила ее к двери. — Она сбежала с этим несносным мальчишкой.
Элла украдкой бросила взгляд на бальный зал, где в центре без маски стоял лорд Эш. Она видела, что он рассматривает толпу, ища ее взглядом.
Последним, что увидела Элла, прежде чем леди Осборн выволокла ее из-зала, было удивленное выражение на его лице, когда он ее заметил. Но было слишком поздно. Элла должна была поплатиться за свою импульсивность, и ее рыцарь ничего бы не смог сделать, чтобы успеть ее спасти.
Бал у Эшей, 1815 год
Когда карета остановилась перед городским домом Эша, Элла сделала глубокий вдох. «Не следует мне этого делать, не следует», — мысленно повторяла она.
Но теперь отступать было уже слишком поздно, поскольку слишком многие ради нее поставили на карту свою работу, чтобы вот так просто отречься от них.
«Ох, Хейзел, что я позволила тебе сделать», — размышляла она, когда симпатичный лакей — один из трех — открыл дверцу кареты и подал ей руку. Это все было делом рук ее подруги: и элегантная карета, запряженная парой отлично подобранных белых лошадей, и кучер, и три лакея — все они принадлежали маркизу Холбеку, который в настоящее время находился в своем охотничьем домике в Шотландии и понятия не имел, что его новенькая, а потому еще не украшенная гербом карета используется таким образом.
