как раз не о тебе! – нет, о нем думают только мои разгулявшиеся гормоны, но Мише об этом знать необязательно, – просто я много лет на правильном питании. Думала, что давно не тянет на вредности, а только чувствую запах еды быстрого приготовления…. Аж желудок сводит.
– Значит в супермаркете купим тебе лапши, пюрешек, колбасы и сыра в вакуумной упаковке, – изрек мой спутник, – а в аптеке угля активированного. А-то ты хлипкая какая-то.
– Я хлипкая?! – возглас возмущения вырвался из моей груди, и на нас оглянулись прохожие, – это ты здоровый как бык! А я нормальная. И вообще, какой еще уголь? Им лечились сто лет назад, нормальные лекарства уже придумали. Или до Владивостока прогресс не дошел?
– Ага. Переломы подорожником лечим, а инсульты заговорами и отварами трав.
В кафе, в которое меня привел Миша, было уютно и мило. Хорошо все-таки, что ушли с территории вокзала. Будет возможность поесть не в какой-нибудь забегаловке, а в более или менее приличном заведении.
Пока я пробегалась по меню, привычно выбирая, в чем поменьше калорий и что безопаснее для желудка, Миша озвучил подошедшей молоденькой официантке добрую половину предложенного ассортимента.
– Ну у тебя и аппетит, – сказала я, после того как заказала салат, тарелку супа и стакан сока, – наверное, твоей девушке приходится долго стоять у плиты.
Господи, Анита, какая же ты дура! Сидеть, думать, как бы узнать о наличии второй половинки, и ляпнуть такую фигнищу! Закопайте меня кто-нибудь, мне стыдно дальше находится на этой планете.
Вообще какая мне разница, есть ли у него девушка? Я на это место не мечу, если что-то и есть к этому мужчине, то глупая животная страсть, вызванная стрессом и гормонами. Но она пройдет.
– У меня нет девушки, – отрезал он однозначно, – и жены тоже нет.
– Да? На тебя просто все представительницы прекрасного пола так смотрят…. Я думала, что какая-нибудь уже заполучила твое сердце.
– Поэтому никого и нет. Все смотрят, чуть ли не под ногами стелются, унижаются ради моего внимания. Кому захочется быть с такой девушкой?
– А ты, значит, хочешь себе непокорную? – уточнила я.
– Гораздо приятнее, когда непокорная начинает ходить за тобой на цыпочках и стелиться под ногами, – я даже прыснула от негодования.
– Вот ты самец недоделанный! Покорную ему, значит, не надо, а сделать непокорную покорной – это он первый.
– Не умничай, – осадил меня Миша, принимаясь за принесенный салат, – сама без кольца сидишь.
– А у меня наоборот ситуация. Все мужики вокруг такие властные, непокорные, а мне нужен спокойный. Потому что я должна быть главной, я должна зарабатывать.
– А он тебе детей рожать, прости, должен? – я только закатила глаза. Чего вообще решила откровенничать с этим чурбаном? – в Москве у вас, конечно, взгляды…. А может ты из этих, по девочкам?
Если раньше я бы на секунду задумалась, прежде чем ответить на этот вопрос, то после того, как пялилась на задницу своего попутчика, выдала однозначное «нет».
Ели мы достаточно быстро и в тишине, потому что до отправления поезда оставалось сорок минут, а нужно было успеть еще и заглянуть в магазин.
По окончании ужина оказалось, что посчитали нам все вместе. Пересчитывать, конечно, времени не было, да и в этой забегаловке, как выяснилось, не принимали банковские карты! Я думала, что наличные вышли из оборота…
Хорошо, что Михаил оказался более предприимчивым и деньги с собой взял.
– Я тебе на карту обязательно переведу, только номер скажешь.
В магазине заправлял всем мужчина. Со знанием дела он пробежался между стеллажами, скидав в тележку все, что можно было быстро съесть или приготовить в поезде. Я только успевала догонять его своими маленькими шажочками.
Еще в тележке оказались две бутылки водки и вино для меня. Что бы там не говорил закон Российской Федерации, в семидневном поезде из Москвы до Владивостока, кроме как просаживать свою печень, делать было нечего.
– Так, вот тебе карточка, постой, а я еще за чипсами, – не успела я возмутиться, что могу и сама расплатиться, как Миша сунул мне в руки кредитку и убежал куда-то вглубь магазина.
– Михаил Стрелков, – прочла я на кусочке пластика, – теперь знаю твою фамилию.
– Девушка, Вы издеваетесь надо мной! – уже больше трех минут я не могла уломать продавщицу пробить мне чек.
– Без паспорта не продам!
– Да мне, блин, тридцать лет, какой паспорт?
– Какие-то проблемы? – как раз в этот момент к кассе на всех парах подлетел Миша, закидывая на ленту чипсы, – пробейте еще вот это в чек.
– Мне не продают алкоголь! – возмутилась я и даже топнула кроссовками о кафельный пол. Должного эффекта не получила, все-таки это не шпилька.
– Правильно, рано тебе еще, – Миша хохотнул и отправил меня упаковывать продукты.
До поезда мы шли, навьюченные пакетами из супермаркета. Точнее с пакетами шел мужчина, а я догоняла его, постоянно поправляя спадающую с плеч кофту.
– Вот чего она ко мне прицепилась, а?
– Анит, угомонись уже, тебе комплимент сделали.
– Знаешь, сомнительный комплимент в мои годы….
– А сколько тебе?
– Тридцать, – тихо буркнула я. Эту цифру я не любила. Еще пару месяцев назад можно было сказать, что мне двадцать с чем-то, двадцать с небольшим, а сейчас уже тридцать! Пусть возраст, конечно, не пугающий, но я никак не могу привыкнуть, что начала четвертый десяток своей жизни.
– Серьезно? – Миша даже присвистнул, – я думал, что тебе не больше двадцати пяти.
– Спасибо, – а вот тут я даже смутилась. Никто и никогда не говорил мне, что я выгляжу моложе. Хотя как? Я ведь каждый день при полном параде: макияж, прическа, деловой костюм, высоченный каблук. А тут в чем мать родила, мужской кофте и дулькой из грязных волос, – а тебе сколько? Тоже ведь около тридцати?
– Тридцать четыре.
– Мне кажется, годы от тридцати до тридцати пяти обладают одной особенностью…. Ты можешь строить отношения и с теми, кому немного за двадцать, и с теми, кому немного за сорок.
– Шутка из серии: я в том возрасте, когда могу увести из семьи и твоего отца, и твоего мужа, и сына?
– Если ты сейчас можешь увести отца, мужа и сына, то да.
Миша шутки не оценил и одарил меня гневным взглядом.
В поезд мы вернулись как раз в срок. Успели только распихать пакеты по полкам, как состав тронулся, набирая обороты и уже привычное «чу-чух-чу-чух».
В Новосибирске зашли новые пассажиры, так что за дверью купе до сих пор слышались недовольные крики проводниц, детский плач и «Когда откроют туалет?!».
Мы с Мишей спрятались от всего этого за закрытыми дверями с двумя пакетами вредных чипсов и бутылкой водки.
– Мне только чуть-чуть, – попросила я, – водку не пью.
– Так давай вина налью, купили же.
– Чипсы с вином как-то не очень, выпью с тобой водки, – ну вот! Двое суток в пути, а интеллигентная столичная управляющая филиала превратилась в провинциальную алкоголичку!
Смогла выпить я и впрямь
