Филипп нежно взял жену за талию. Она повернула голову и внимательно посмотрела ему в глаза. Должно быть, грустные мысли отразились на лице женщины. Супруг обхватил ее еще крепче и поцеловал в макушку. Элен ощутила тепло и силу могучего тела и вдруг почувствовала, как ей близок и дорог этот человек.
Они брели по кромке воды довольно долго, пока Филипп, посмотрев назад, не сказал:
— По-моему, мы далеко зашли.
Элен окинула взглядом совсем небольшое расстояние, на которое они удалились от дома и сморщила носик.
— Я чувствую себя отлично, — запротестовала она, не желая возвращаться. — Посмотри, как он прекрасен! — воскликнула женщина в следующую секунду, заметив большого лохматого пса, несущегося по пляжу.
Он мчался по берегу, и его рыжая шерсть развевалась на ветру. Это было очень красиво.
— Восхитительно, — согласился Филипп. Повернув голову, она увидела, что супруг смотрит совсем не на рыжего красавца, а на нее.
Элен замерла, удивленно уставив на Филиппа глаза, затем улыбнулась.
— Не думаю, что смогу уговорить тебя пройти еще немного, — сказала она.
— Да, — согласился он, и в его глазах появился задорный огонек.
— Это все на сегодня?
— Не грусти, завтра мы продолжим активный отдых на свежем воздухе.
Супруги медленно побрели назад. Дома Филипп сразу пошел на кухню, оставив Элен на террасе. Он наполнил два стакана фруктовым соком и вернулся к жене.
— Тебе понравилась наша прогулка? — спросил муж.
Женщина сделала большой глоток, наблюдая, как он следит за ней, поставила стакан и только тогда ответила:
— Знаешь, я думаю, никто не может по-настоящему прочувствовать дух свободы.
На террасе стояли стулья и два шезлонга. Элен с удовольствием растянулась на одном из них. Солнце уже клонилось к закату, жара начала спадать, от океана тянуло прохладой — сидеть на воздухе было одно удовольствие.
— Ты выглядишь отдохнувшей, — заметил Филипп, опускаясь на соседний шезлонг.
— Еще пару недель, и я стану настоящей сибариткой, — усмехнулась Элен.
— Для меня самое главное, чтобы ты была здорова, — тихо произнес супруг.
Эти слова вдруг оживили ее тревогу, она осторожно взглянула на Фила.
— Не знаю, сколько потребуется времени, чтобы я узнала тебя.
— По-моему, ты уже делаешь первые шаги.
— Лишь жалкие попытки, — поправила Элен.
— Может быть, я могу тебе чем-нибудь помочь? Задавай вопросы.
— Отлично!
Ей не хватало подробностей, деталей, мелких фактов, из которых складывается мозаика жизни, чтобы понять этого человека.
— Ну что ж, дорогая, — насмешливо произнес он, — с чего начнем?
— Ну, я думаю, с тебя. Расскажи, где ты родился, чем любишь заниматься и так далее…
— То есть полные биографические данные?
— Хотя бы в сокращенном виде…
Филипп неожиданно рассмеялся, что неприятно поразило Элен, затем поднес стакан к губам, неторопливо осушил его и, глядя вдаль, заговорил:
— Мой отец бы сыном состоятельного землевладельца в Германии. Мать принадлежала к старинной аристократической испанской семье. После свадьбы они уехали в Австралию, где через год я и родился. Но моя мать умерла в родах. Отец так до конца и не смог оправиться от этого удара. Тогда к нам приехала моя бабушка — мать отца. И стала растить своего единственного внука — меня. Это только благодаря ей я закончил школу и получил то образование, которое хотел дать мне отец. — Он на секунду прервался и улыбнулся Элен. — А ведь я был непослушным ребенком. Трудно поверить?
Элен представила себе высокого молодого человека с чертами лица сидящего перед ней зрелого мужчины. Филипп между тем продолжал свой рассказ:
— В университете я получил несколько степеней и овладел наукой управления. Потом стал винтиком в финансовой империи отца — сначала работал на самых низких должностях, Я хоть и был сыном Крэга, но не имел никаких преимуществ перед остальными. Мне пришлось потратить несколько лет, чтобы доказать приверженность сфере бизнеса. Этого хотел отец, и, как оказалось, он был прав. Не знаю, как долго я шел бы таким путем до вершин «Крэг Корпорейшн», но судьба распорядилась по-своему: отец погиб в результате несчастного случая, и я автоматически был катапультирован в кресло директора.
Филипп посмотрел на супругу и продолжал:
— Следующие годы были самыми трудными. Люди, у которых за плечами был огромный опыт, не могли серьезно воспринимать такого юнца, как я, в качестве главы огромного синдиката, имеющего филиалы в разных странах. Это просто противоречило их традиционным представлениям о руководителе…
Чувствуя на себе жесткий мужской взгляд, Элен догадывалась, что к ней он не имеет отношения. Это был взгляд молодого руководителя финансовой империи, заставившего и друзей, и недругов поверить в конце концов в его, Крэга, способности и силу.
Вероятно, ему действительно тогда досталось, подумала Элен, если даже сейчас, при одном воспоминании о тех годах, лицо его стало суровым, глаза надменными.
— Но ты одержал победу, — убежденно произнесла она, будто кто-то мог в этом сомневаться.
Выражение его лица не изменилось.
— Да, — твердо сказал он.
Господи, была ли она ему парой? Теперь Элен в этом очень сильно сомневалась.
— А я ничего не знаю о своем прошлом, — задумчиво заговорила женщина. — Фотоальбом, который ты принес в клинику, рассказал о событиях, совершенно забытых мною. Я только поняла, что у меня, наверное, было не очень счастливое детство. Совсем не помню мамы, даже не знаю, как ее потеряла… А в школе я была счастливой? Или чувствовала одиночество?
Элен помолчала, мысленно перебирая фотографии, которые подолгу изучала в клинике.
— Потом я выбрала профессию детской медицинской сестры… А был ли у меня какой-нибудь приятель? И вообще, какую вела жизнь, пока не встретила тебя? Меня любили, за мной ухаживали?
— Сомневаюсь, что у тебя было много приятелей, — ответил Филипп, — может, только в платоническом смысле. В этом отношении ты была совершенно неопытной.
Элен разозлилась.
— Ну, уж этот недостаток ты, наверное, быстро устранил!
Он громко расхохотался.
— И, должен признаться, с очень большим удовольствием, моя дорогая. Ты оказалась прилежной ученицей.
Филипп приподнялся в шезлонге и поцеловал жену. При этом насмешка так и не покинула его глаз.
— Ну, я думаю, самое время заняться обедом, — сменил он тему.
Через час они ели суп, жареную индейку и салат. Потом немного посидели перед телевизором, и наконец Филипп заявил, что пора отправляться спать. Элен ничего не оставалось, как принять его помощь. Опустив голову, она покорно стояла, пока муж снимал с нее одежду. Но, как ни старалась, не могла контролировать частоту своего дыхания, совладать с краской, заливающей щеки. Она реагировала на каждое прикосновение его пальцев к обнаженному телу и чуть не вскрикнула, когда, снимая лифчик, он дотронулся до ее груди. Однако прошлая ночь заставила смириться с неизбежностью оказаться перед ним раздетой.
