— Я упрашивала мать, молила ее, — говорила Эмили едва слышно. — Главными ее аргументами были учеба, образование. Она дала понять, что не станет мне помогать. И я почувствовала, что бессильна. Бросить учебу? Остаться одной с ребенком, без образования? Если бы хоть ты находился рядом, я бы решилась на все. Но ты послушал свою чертову матушку. Из-за нее я погубила ребенка.
— Да, я был слишком молод и слаб, чтобы ей противостоять. Тебя заставили совершить гнусность, а я подписался под смертным приговором своему ребенку, в то время как должен был его защищать. Прости меня, если сможешь.
Камилла поняла, что ей здесь не место. Не стоит слушать подобные объяснения, слишком интимные, слишком болезненные. Она вышла и тихонько прикрыла дверь. Она не покажет виду, что знает все. Пусть эта тайна навеки останется их общим горем. Раздумывая над этой историей, она дошла до своего номера. Теперь нужно притвориться, что все это время она была в душе. Вероятно, после объяснения Ник не задержится. Наверное, он вернется расстроенным, грустным. Она решила посвятить этот вечер мужу. Пусть наконец он ощутит тепло настоящей семьи.
Камилла вошла в спальню и почувствовала, что здесь что-то неуловимо изменилось. Кажется, она оставляла вещи не на кровати. В спешке сбросила халат и полотенце прямо на пол. Или нет? Ладно, какая разница? Мысли о трагедии, пережитой некогда мужем, поглотили ее целиком. Принимать ванну уже расхотелось.
Раздевшись и снова став под душ, Камилла машинально открыла шампунь и принялась намыливать голову. И вдруг… Чьи-то руки коснулись ее кожи. Властные, сильные, они ощущались на коже словно ожоги.
— Ник, — прошептала она, — поцелуй меня.
Руки повернули ее тело, расслабленное и гибкое… Камилла замерла в ожидании. Пена потекла по лицу, и она не могла открыть глаза. Губы, мужские, немного соленые, приникли к ее губам. О! Что за поцелуй! Ник, казалось, превзошел самого себя. Еще никогда не целовались они так страстно и нежно. Одно желание овладело ею: вечно стоять вот так, под упругими потоками прохладной воды, и целовать, целовать эти губы. Руки ласкали ее грудь, живот, а поцелуй все длился. Волосы заслонили глаза. Мгновение и… все растаяло, растворилось точно призрак. Только вода и мыльная пена.
Камилла открыла глаза. В ванной комнате никого не было.
— Ник! — позвала она.
Вероятно, за шумом воды муж не услышал ее. Что ж, он мог принять душ с нею вместе. Зачем было уходить? Еще никогда им не удавалось достичь такого блаженства. Минуту назад она испытала лучшие из мгновений, которые мужчина в состоянии подарить женщине. Она вся трепетала в предвкушении грядущей ночи. Если один-единственный поцелуй так распалил ее, подарил ей почти счастье, то что ждет ее ночью?.. Камилла еще немного задержалась в душе, чтобы возбудить его еще больше. Пускай подождет. Она медленно закрыла воду и стала вытираться. Махровое полотенце ласкало кожу, но даже оно не могло стереть тех горячих прикосновений. Камилла еще чувствовала их, а тело ее горело, обуреваемое желанием получить еще. Еще этих сладостных мгновений.
Наконец Камилла, не одеваясь, только обернувшись полотенцем, вышла в спальню. Ник сидел на кровати полностью одетый и читал какую-то газету. Камиллу это удивило. Мужчина определенно не может вести себя так после подобных вещей.
Ник оторвался от своего чтива и посмотрел на жену. В глазах его при виде обнаженного тела как будто что-то вспыхнуло. Или ей так показалось? Однако она заподозрила, что муж притворился специально. Нет, он смотрел на нее недоуменным взглядом и, кажется, был удивлен. Актер. Настоящий актер. Камилла подошла к мужу и, отбросив полотенце, принялась расстегивать на нем рубашку.
— Ты меня разочаровываешь, — намекнула она.
— Я?! — поддельно изумился Ник. — Никогда.
Он осторожно прикоснулся к губам Камиллы, она страстно ответила на его поцелуй. Жар опалил все ее тело, Ник уже ласкал ее горячую шелковистую кожу, гладил упругую грудь, наслаждаясь испытываемыми ощущениями.
— Пожалуйста, еще, — нетерпеливо пробормотала она.
И вот он оказался внутри под ее восхищенный возглас. Не успела Камилла по-настоящему насладиться, как почувствовала, что ее лоно заполнилось горячей жидкостью. Все произошло так быстро. Камилла была в полном недоумении. Она ожидала гораздо большего. Довольный собой, Ник чмокнул ее, сказал пару незначительных фраз, отвернулся и почти сразу уснул.
Что это? Иллюзия? Обман? Она не знала, что и думать. В голову ей даже стали закрадываться подозрения, будто в душе с ней был не Ник.
Камилла смотрела в потолок. Ник мирно посапывал и, по всей видимости, спал сном младенца. Было тихо. Сквозь шторы проглядывались звезды. Небо на востоке казалось перевернутым.
Мысли о Нике и горечь разочарования не покидали ее. Нет, это возмутительно: произвести фурор в душе, чтобы потом создать жалкое впечатление минутой позже. Ужас! Она легла на живот. Даже мягкий матрас возбуждал ее больше, чем муж. И вдруг Камилла припомнила одну деталь, которая не на шутку взволновала ее. Во-первых, одежда. Теперь она словно увидела ее лежащей на полу. Да. Точно. Во-вторых, выходя из номера, она плотно прикрыла дверь, а вернувшись, нашла ее приоткрытой. Может?.. Она терялась в догадках. Кто угодно мог зайти в номер, пока ее не было. И конечно, этот страшный араб, хозяин отеля. Что помешало ему чуть позже войти в душ? Камилла поднялась с кровати и зажгла ночник. Так и есть: мокрые следы вели из душа в соседнюю комнату и на ковре еще остались мокрые пятна. Здесь кто-то был. Кто-то целовал ее, но не муж. Неужели араб? Она бы почувствовала старческую руку. Нет. Ее затрясло, ночник выпал из рук и разбился вдребезги, звоном разбившегося стекла разорвав тишину.
— Что случилось? — Ник проснулся и включил прикроватную лампу.
Камилла сидела на полу и плакала, уронив лицо на руки.
— Что с тобой, милая? — Ник бросился к жене.
— Следы. — Камилла указала рукой на ковер. — Следы, видишь? Мокрые. А ведь я из душа сразу пошла к тебе. Здесь кто-то был, пока я мылась. — Она не стала говорить мужу всей правды.
— Боже мой! — всплеснул руками Ник. — И точно! Так это я случайно перевернул графин с водой в комнате и, пока искал тряпку, наследил. И всего-то. Успокойся, все в порядке.
Ник поднял жену на руки и, уложив в кровать, обнял.
— Хочешь, я не буду выключать свет?
— Нет, погаси. Со мной все в порядке.
— Ну и отлично, спи, — заключил Ник, нажав кнопку лампы. — Завтра утром горничная уберет осколки на полу.
Именно с уборки и началось утро. Когда Камилла открыла глаза, Ника уже не было в комнате, зато прямо напротив нее с метелкой в руках стояла женщина. Она не заметила пробуждения хозяйки номера и продолжала выбирать осколки из ковра.
