Несколько месяцев спустя
Декабрь 2018
Андрей
«Новый год, Новый год…» – все как с ума посходили! По городу передвигаться невозможно, все стоит, даже трамваи. Мы торгуем не продуктами, поэтому решил не вызывать людей двадцать девятого на работу, пусть отдохнут побольше.
Шла последняя рабочая неделя, и можно будет отдыхать. Кирилл предлагал встречать Новый год с ним и мамой, но у меня желания не было. Мама у меня до сих пор верит в сказки и чудеса, так что по-любому вызовет парочку подруг с незамужними дочерьми, надеясь, что в волшебный праздник наши сердца с Кириллом дрогнут. Еще и омелу по всему дому развесит на европейский маневр.
Так что я категорически отказался, сославшись, что буду уставший после командировки.
Ну хоть в этом не соврал. Буквально неделю назад мы почти заключили контракт с швейцарской фирмой по доставке фурнитуры. Осталось обсудить мелочи и подписать договор. Наши партнеры – французы, так что на переговорах со мной была мой секретарь Нина Васильевна. Нашел ее пару лет назад и берегу как зеницу ока. Многие удивляются, увидев на входе не длинноногую блондинку с вырезом до пупка, но на работе я предпочитаю работать, а Нина Васильевна – божий одуванчик, но охраняет меня получше горгулий. Да и в работе она педант, я всегда знаю наперед, как распланирован мой день. А когда появились эти французы, и я за голову хватался, думая, как с ними общаться, меня опять выручила моя помощница. Оказалось, что она раньше работала учителем французского языка, так что мне безумно повезло.
Я думал, подпишем контракт, отведу гостей в сауну, сдам на руки умелицам и буду отдыхать, но эти начали кричать, что Новый год и Рождество надо праздновать дома, и свалили на родину. Они католики, так что Рождество у них двадцать пятого.
Я предупредил Нину Васильевну, что придется нам полететь на пару дней в Швейцарию, благо, у нас обоих был шенген.
Вылететь мы должны были двадцать восьмого, а тридцатого, по идее, уже должны были вернуться. Как раз успевали к новому году, ведь это мне было встречать не с кем, а у секретаря была большая и любящая семья, состоящая не только из детей, но уже и из внуков.
Я опять ненароком вспомнил Альбину. Девчонка сбежала, даже не попрощавшись, и сколько я ни допытывался у Кирилла, он только плечами пожимал. Симку она, видимо, сменила, с квартиры съехала, а больше ничего он о ней не знал. В миллионнике легко раствориться и потеряться. Я наблюдал первое время за жизнью Селиверстова, но ее не заметил в его окружении. Видимо, не сошлись по цене, или она ему быстро надоела. Кирилл пытался мне петь песни, что она не такая, но я не велся. Знаем мы «не таких»! Везде светились огоньки, стояли наряженные елки и звучали новогодние песни, но самого настроения праздника не было, наоборот, раздражала вся эта показная мишура. Не знаю, с чем это связано, может, с тем, что до сих пор нет снега. Когда идет снег, верится в праздник и волшебство.
Альбина
Опять идет дождь. Как же хочется, наконец, белого пушистого снега! Чтоб он блестел в свете фонарей и искрился разноцветными бликами, повышая настроение. Зима – время праздника и волшебства, а у меня в душе его совсем не чувствуется. После той злополучной ночи я едва дождалась, как зажурчала в ванной вода, и, наспех одевшись, убежала. Уже в квартире я залезла в ванну и яростно пыталась смыть с себя следы от его поцелуев и объятий. Чувствовала себя грязной и оплеванной. Какая же я идиотка! Пару раз звонил Кирилл, но я сбрасывала, не хотела с ним говорить. Долго думала, звонить Селиверстову или нет, не хотелось и в нем разочаровываться, но потом дала себе подзатыльник и пошла на встречу. Лучше бы не ходила. Этот кабелина начал приставать сразу, за секретарем даже не успела закрыться дверь. Еле смогла сбежать. После этого в танцах я окончательно разочаровалась и подала документы на журфак, буду лучше оттачивать слова, а не ноги. Номер телефона я сменила, с предыдущей квартиры съехала.
Все концы обрезала и надеялась больше никогда не встречаться ни с кем из них, Большой город этому способствовал. Из воспоминаний меня вырвал звонок в дверь. Кого это принесло?
На пороге стояла соседка с расстроенным лицом.
– Деточка, выручай, – чуть ли не плакала она, заламывая руки.
– Да что случилось? – я затащила ее в прихожую и повела в кухню. Пока ставила чайник, молча ждала, что она расскажет, но так и не дождалась.
Разлив чай и поставив на стол вазочку с конфетами и печеньем, уселась напротив и начала допрос.
– Баб Нин, вы можете объяснить, что случилось? Что-то с детьми, внуками?
– Боже упаси! – старушка перекрестилась, а я вздохнула.
– Ну, значит, и нечего нервничать. Рассказывайте лучше, в чем помощь моя нужна.
– У тебя шенген есть? – озадачила меня старушка.
– Нет, а причем здесь шенген?
– Ладно, не проблема, сделаем, день у нас еще есть, – рассуждал этот божий одуванчик.
Я уже начинала злиться, и соседка это, видимо, заметила и опять сделала страдальческое лицо.
– Альбиночка, деточка, только ты меня можешь спасти! Ты же знаешь французский?
– Знаю, мама любила когда-то француза, и мне привила любовь к языку.
– Мы с шефом завтра должны вылетать в Швейцарию, чтоб заключить договор с французами, а ты слышишь, что у меня творится с голосом? Уверена, завтра точно свалюсь, и голос окончательно сядет. Какая уж мне тут поездка?
– А как же виза и билеты? – растерянно пробормотала я.
Но старушка уже радостно потирала руки и пила чай.
– Не беспокойся, это я беру на себя. Деньги творят чудеса, а у шефа они имеются. Паспорт мне только дай. Все, некогда чаи распивать, надо еще кучу дел сделать. – подскочила Нина Васильевна, как будто не она только что была умирающим лебедем. – Все, вечером занесу готовые документы, спасибо, деточка. Кстати, босс еще холостой, – подмигнула мне старушка.
Как будто мне было до этого дело. После Андрея мне не хотелось видеть рядом никого.
Андрей
Ночью пришло сообщение от Нины Васильевны, что она заболела, голоса совсем нет, и поехать со мной она не сможет, но она нашла себе замену и уже успела оформить все документы.
Поблагодарил женщину за беспокойство и узнал, не нужно ли ей чего. Она сказала, что не нужно, но все равно отправил к
