который кожу с людей сдирал с улыбкой на лице и с маниакальным наслаждением. И я не смог сдержаться, когда увидел, что этот маньяк сделал с женщиной, которую я когда-то любил. Пусть не я давал ему жизнь, но именно я отнял её. И вот теперь я несу наказание.
Нежка считает меня убийцей.
В какой-то степени так оно и есть, мне даже против нечего сказать, пусть хочется дать ей понять, что я не такой ужасный, как она думает.
И я знаю, кто заставил её думать именно так.
Мой брат…
У Али нет совершенно ничего святого.
Он будет тенью ходить за мной и постоянно напоминать о том, что любви нет, что все предают, а убийцу никто и никогда не полюбит.
«Тебя даже уважать не за что!» — слышу голос Нежки в ушах, и он причиняет мне боль.
Иду к себе в комнату, а по пути останавливаюсь у приоткрытой двери. Слышу, как всхлипывает Нежка, и борюсь с желанием войти туда, чтобы спросить, как она себя чувствует и почему плачет. Мне больше нельзя впускать женщин в своё сердце — слишком дорого стоит «любовь».
Переборов желание войти к ней и убедиться, что всё в порядке, прохожу мимо и захожу в свою спальню. Ложусь на кровать, даже не снимая одежду, и закрываю глаза.
— Снежана, зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет, — попросил я, готовясь к серьёзному разговору.
Отключив телефон, я негромко покашлял в кулак, чтобы прочистить горло, и постарался собраться с силами. Мне нужно было подготовиться к разговору с ней. К непростому разговору. Девушка вошла, и мой взгляд прилип к её обворожительному виду. Даже в простой блузке и строгой юбке-карандаш, прикрывающей колени, она выглядела соблазнительно.
Я встал и приблизился к девушке, проводя подушечками пальцев по её щеке. Она вздрогнула, но не отшатнулась, а лишь чуть поёжилась и повела плечами.
— Снежана, у меня есть к тебе предложение. Ты симпатична мне, и я хочу предложить тебе контракт. Согласно нему ты станешь моей женщиной, и я обеспечу тебя немыслимой роскошью. Ты ни в чём не будешь знать нужды, а взамен я попрошу только уважения и преданности. Как ты на это смотришь?
Её реснички начали дрожать, а губы приоткрылись, но тут же закрылись. Взметнув на меня взгляд, она застыла, глядя глаза в глаза.
Проснувшись, я открываю глаза и кручу головой в попытке понять, который сейчас час. Будильник ещё не зазвонил, а солнце только-только стало выглядывать, и пока освещение достаточно тусклое. Поднимаюсь на ноги и ищу свой телефон.
Пять утра…
Куча пропущенных от брата.
Неужели думает, что я захочу говорить с ним по душам после всего, что он мне сделал?
Не захочу.
Но придётся.
Ради Нежки и нашего ребёнка.
Я не хочу, чтобы мой брат как-то навредил им.
Голова идёт кругом, и я набираю номер Али. Плевать на разницу во времени, потому что он тоже не особо задавался этим вопросом, когда звонил мне.
— Брат, — слышу хриплый голос, вырывающийся из трубки, и меня пробирает до омерзительных мурашек.
— Али, — отвечаю я, держа ледяную интонацию.
— Ты снова решил опозорить имя семьи, — заключает мужчина.
— Опозорить? У каждого свои понятия позора, — хочу напомнить ему о том, что его человек сотворил с Анной, но не делаю этого.
— Отец проклянёт тебя и откажется от тебя, если ты снова ударишь лицом в грязь! — с омерзением бросает брат.
— Меня это не пугает. Мне интереснее вот что: чего ты хочешь от меня?
— Чего я хочу? Хочу, чтобы ты понял, наконец, что у тебя есть семья, ради которой и нужно жить, а не эти бабы, бросающиеся на размеры твоего кошелька.
Я стискиваю зубы и вспоминаю Анну. Мне казалось, что со Снежаной у меня всё иначе, но она тоже согласилась на отношения ради роскоши, по крайней мере, была честна со мной и не обещала, что будет любить.
— Ты отправил моей женщине фотографии… Страшные фотографии, Али. Ты оболгал моё имя и запятнал мою честь. Что ещё ты хочешь?
— Это ты опозорил себя и семью! — противится Али, и я понимаю, что разговор у нас не складывается, потому что мы говорим на разных языках. — Если бы ты не привёз эту потаскуху в наш дом, то ничего бы не произошло, а ты опозорил нас. Опозорил отца. Хочешь, чтобы очередная твоя подстилка жила, Саид? Тогда откажись от семьи и от фамилии, которую ты носишь. Публично разорви все отношения со своими корнями.
Я понимаю, чего именно пытается добиться Али: он хочет стать единственным сыном своего отца. Отец не отказывается от меня из-за тёплых чувств к моей матери, хоть уже сотню раз мог сделать это. И не откажется теперь. Али злится. Хочет остаться единственным, получив ещё больше уважения семьи.
— Я не стану отказываться от своей фамилии, брат, но и наследство отнимать у тебя не стану. Ты можешь быть спокоен. Я больше не появлюсь в родном городе.
— Нет, так не пойдёт. Ты должен отказаться, потому что пока ты не сделаешь этого, кровь тех, кто тебе дорог, будет пачкать твои руки, Саид!
Али отключает телефон, а я с силой сжимаю трубку, слыша хруст пластика и стискивая зубы до противного скрежета. Брат дал понять, что он не собирается останавливаться, и мне нужно сделать всё возможное, чтобы защитить Нежку от его поползновений.
Нежка…
Выхожу из комнаты и спешно иду к двери в её спальню. Она приоткрыта. Заглядываю и вижу, что она спит, поджав колени к груди. Красивая, нежная и безмятежная. Именно такой она запала мне в душу и смогла прочно засесть там, оторвав огромный кусок моего сердца. Вот только я обещал себе, что не стану влюбляться.
Вздрогнув, Нежка открывает глаза и смотрит на меня какое-то время.
— Что-то случилось? — спрашивает она чуть хрипящим голосом и натягивает на себя одеяло, кутаясь в него, как гусеничка.
Замёрзла?
— Нет. Пока ничего не случилось. Просто решил проверить, в порядке ли ты.
— Всё хорошо. Я не сбежала, если ты боялся, что попытаюсь сделать это…
— От меня нелегко сбежать. Ты ведь знаешь это, Нежка, — пожимаю плечами я и чуть мотаю головой, не давая ей шанса спорить.
— Саид…
Девушка привстаёт, упираясь ладонью в матрас, и её густые
