привлечь внимание — это не особо красиво. Но он-то серьёзный парень, одни планы поступить в актёрский колледж чего стоят, причём не просто планы, а реальные действия. И я вижу, что тебя он любит. Для него это тоже не случайная связь.
— Тогда к чему ты…
— Наследственность никто не отменял, — Вздохнула бабушка, — Чисто генетически у него серьёзная предрасположенность к зависимостям. Добавь к этому и семейную трагедию, и то, что он переживает сейчас. Он может сломаться и повторить судьбу отца.
Голди слушала с угрюмым лицом, не начиная вопить, что такого точно не случится. Уже хватало ума понять, что вероятность есть.
— Ты знаешь его гораздо лучше, чем я. Было что-нибудь… не знаю. Какие-то подозрения, что он принимает? Он курит, пьёт или нет?
— Не курит, — Сходу сказала Голди, — Может выпить, как и любой взрослый человек. Мне он никогда наркотики не предлагал, и я не копалась в его вещах, но такого, чтобы я случайно обнаружила подозрительные таблетки или порошки, тоже не было. У каждого наркотика своё действие, я не копалась в этой теме. Я прочитаю несколько серьёзных статей по наркологии и сделаю выводы. Я согласна, что вероятность есть. Но я не откажусь от него, если это только вероятность.
— Ох, держись, моя бедная сильная девочка…
Голди приехала в дом и поднялась в комнату. Из-за двери раздавался храп. Девушка вошла.
Дилан спал, как мёртвый, на полу были рвотные массы, на кофейном столике лежала половина лимона, стояла солонка и две пустые бутылки текилы.
Голди тихо закрыла дверь, пошла вниз и разрыдалась.
Часа в два ночи парень спустился. Он был помятым и нетвёрдо стоял на ногах:
— Не знал, что ты куришь, — Произнёс он.
Запах стоял ужасный: Голди сидела за обеденным столом, курила крепкие сигареты одну за одной и стряхивала пепел прямо на блюдце.
— Заказала доставку, сразу блок, — Угрюмо произнесла она, затягиваясь, — Раньше курила только на девичниках тонкие с ментолом.
Дилан обнаружил на полу одну пустую пачку, Голди курила уже вторую. Но он не имел права осуждать её, после того как напился сам.
— Похмеляться будешь? — Спросила девушка.
— Нет.
Парень сел напротив, стараясь смотреть куда угодно, только не в глаза возлюбленной.
— Я должен объяснить, — Произнёс он.
— Ты употребляешь?
Дилан ошарашенно посмотрел на Голди:
— Нет. Никогда не употреблял.
Она продолжала смотреть с недоверием.
— Я должен объяснить, в смысле… Ну… — Он выматерился, — Сорвался. Тупо сорвался. В смысле, мы же проводим вместе много времени. Если бы я регулярно напивался так, как сегодня, ты бы заметила.
Подумав, Голди кивнула.
— Пьянки были в жизни, ты сама знаешь, что я могу выпить виски, что я не курю, но, в смысле… Я подумал, что ты ушла.
— Ты не нашёл записку?
— Нашёл, но… я решил, что ты сливаешься. Это же настоящая причина для того, чтобы разорвать отношения. Не наигранная, не придуманная… У меня откровенно хреновые гены, репутация теперь ещё хуже, и быть рядом опасно. Я понимаю тебя. И не виню. В общем, уже начал собирать свои джинсы-футболки, увидел текилу, ну, и… сам козёл.
— Я же написала, что еду к бабушке, — Удивилась девушка, — Просто не хотела тебя будить.
— Лучше бы разбудила, — Хмыкнул Дилан, — Дашь сигаретку?
— На, — Протянула Голди.
Оба затянулись именно для того, чтобы взять паузу.
— Голди, я люблю тебя, — Произнёс парень, — Я очень хочу, чтобы ты была счастлива рядом со мной, но действуй так, как ты считаешь нужным. Как будет лучше для тебя.
— Я была готова выгнать тебя, когда увидела пустые бутылки, — Дилан замер, — Я люблю тебя. И хочу быть с тобой. Я много думала и, кажется, нашла решение.
— Слушаю.
— Ты решаешь вопросы с полицией, я в это время решаю денежные вопросы, от репортёров просто отмахиваемся, а потом сваливаем в другую страну. Просто сваливаем, — Голди стряхнула пепел и продолжила, — А там уже выбираем специалиста и проходим длительную психотерапию. Оба. Вместе, по отдельности, с таблетками или без — это уже как скажет врач. Я понимаю, что страшно. Не только тебе — нам обоим страшно. Но если оставаться вместе, то только так — грамотно работая над отношениями. Если ты согласен, можем начать думать, куда именно сбежим.
Дилан ответил без колебаний:
— Согласен. Но, Голди, ты действительно думаешь, что мы сможем просто сбежать? В смысле…
— Конечно, — Вдруг девушка рассмеялась, — Мы далеко не легенды кинематографа. Однодневки, которые поймали нехилый хайп. Съёмки во второсортной комедии, реклама купальников, постановочный поцелуй…
— Он не был постановочным, — Улыбнулся Дилан.
— А я ведь догадывалась, — Подмигнула Голди, — О нас поговорят ещё недельку, а потом будет новая комедия и новая реклама. Нужно дать заднюю. И мы на том этапе, когда можем себе это позволить.
От лица Дилана:
Полицейский сказал правду — Марселя Гарсия поймали и приговорили к смертной казни. Я выступил в суде, услышал вердикт, но я не был отмщён и не злорадствовал.
Я понял, почему мама не хотела, чтобы я стал убийцей. Благодаря ей я им и не стал.
На саму смертную казнь даже не пошёл, не хотелось ни плакать, ни «наслаждаться победой». Чужой для меня человек получил по заслугам. Родного человека я уже не верну.
Как только я достойно похоронил маму, мы приступили к воплощению плана Голди.
Бежать было страшно, тем более в аэропорту была куча репортёров, даже больше, чем обычно. Но Голди была права: по всему миру за нами бегать никто не стал. Появилась куча комедийных мелодрам и новых лиц. О нас посудачили и забыли.
Было ещё страшнее начинать копаться в себе и прорабатывать то, что мы оба забивали вглубь. Как выяснилось, на Голди всю жизнь давил страх опозорить родителей, а потом и ощущение, что она их-таки опозорила.
Насчёт меня… ох, сколько слёз я выплакал! Было больно, больно, больно… И почти сразу мне назначили антидепрессанты.
Терапия заняла не один год, позже было и что-то вроде семейной терапии. Я не могу сказать, что простил себя за то, что открыл дверь этому придурку. Но мама пожертвовала жизнью не ради того, чтобы сын напивался текилой и блевал на пол. Не для этого.
Совместная терапия прошла гораздо проще: по сути, мы решили кое-какие проблемы, но, скорее, это была профилактика конфликтов для того, чтобы строить дальше семейную жизнь счастливо.
От лица Голди:
Через год после переезда Дилан сделал мне предложение, а чуть позже мы устроили тихую свадьбу, на которую были приглашены только
