— Очевидно, потому, что она лучше всех справляется с малышами. Она их любит, — заметил Эдвард, сохраняя ангельское спокойствие и проявляя, по мнению Лейси, просто чудеса терпения.
— С тех пор как она не может иметь собственных, думаю, это вполне естественно. — Неприкрытая злоба, прозвучавшая в голосе Шейлы, заставила Лейси внимательно посмотреть на нее. — Я рада, что самых плохих повесили на Лейси.
— Самых плохих? — Лейси вопросительно взглянула на Эдварда, не замечая ядовитую усмешку Дэвида.
— Некоторые из старших детей — трудные подростки, — ласково объяснил Эдвард. — Не беспокойся, у тебя все получится. — Он положил руку на плечо Лейси, стараясь прогнать ее сомнения. Затем Эдвард три раза свистнул в свисток.
При первом пронзительном звуке свистка дети насторожились. Второй свисток заставил большинство ребят замолчать. После третьего дети спокойно выстроились ровными рядами. Только сейчас Лейси заметила таблички, которые держал каждый из вожатых. «Возраст от шести до десяти лет» — гласила табличка Айрис. У Дэвида и Шейлы тоже были таблички в руках.
— Эдвард!
— Извини, — пробормотал он, протягивая ей старую, обшарпанную табличку с надписью: «От двенадцати до четырнадцати лет». — Все равно твои никогда не строятся.
Бросив взгляд на сгрудившихся подростков, многие из которых скрестили руки на груди, Лейси улыбнулась.
— Ничего, построятся, — пообещала она. — Они обязательно построятся!
…К обеду Лейси валилась с ног от усталости. Она успела запомнить имена всех тринадцати подопечных — счастливое число, девушка была в этом убеждена — и даже заставила их пару раз улыбнуться. А это немалое достижение, если учесть, в каких условиях протекала их повседневная жизнь в городе. Кругом стояли гвалт, шум. Все вокруг бурлило, но именно это и привлекало Лейси.
Она каким-то образом успевала еще думать о Девлине Паркере. Ее занимали мысли, одинок ли он, сколько лет исполнилось его дочери, когда она умерла, и как выглядела его покойная жена. Лейси интересовало, винит ли Паркер себя в смерти своего ребенка. А больше всего Лейси недоумевала, почему она никак не может забыть его наполовину красивое, наполовину обезображенное лицо.
— Ну, как твои дела? — Дэвид присел на стул рядом с ней. — Есть какие-нибудь проблемы?
Не успела она ответить, как в комнату вошла довольно растрепанная Айрис, за ней следом появились Шейла с Эдвардом.
— Какой замечательный день! — Айрис просто вся светилась от счастья. — Когда детишки узнают что-то новое, у них такие любопытные глазенки! Например, сегодня мы с ними видели оленя!
— Противные маленькие чудовища, вот они кто! — фыркнула Шейла. — Особенно те, которых навязали мне! Они даже не могут сидеть спокойно, когда я их фотографирую.
— Но ты же знаешь, что приехала сюда не на фото-сессию, — спокойно заметил Дэвид.
Шейла поняла, что переборщила, и стала оправдываться:
— Да, конечно, но могу я получать хоть какое-то удовольствие во время работы? Иначе так можно просто с ума сойти!
Айрис пододвинула ей стул.
— Ну, давай садись, перекуси немного. Сейчас будет готово печенье с кокосовой стружкой, его подадут с горячим шоколадом.
— Спасибо, что-то не хочется. — Рыжеволосая отвела глаза в сторону. — У меня пропал аппетит. — Она повернулась и принялась мерить шагами комнату.
— О Господи! — Дэвид задумчиво проводил ее взглядом. — Как трогательно!
— Шейла мечтает стать известным фотографом, — пояснила Айрис. — Она ждет свой счастливый случай, свой звездный час.
— Пока она выполняет свою работу, может снимать сколько душе угодно. — С невозмутимым видом Эдвард откинулся на спинку стула. — Так, значит, сегодня у тебя не возникало никаких трудностей с детьми, Лейси?
Лейси сразу же вспомнила об одном мальчишке, который отвергал все попытки других ребят подружиться с ним.
— Разве что с одним мальчиком. Его зовут Джереми.
— Это такой высокий чернокожий парень в рваных мешковатых джинсах? — Эдвард выпрямился. — Тот, который ведет себя так, будто на самом деле недоволен, что попал в лагерь?
— Да, ему четырнадцать лет. — Лейси сообразила, что уже приготовилась защищать его. — Я помню себя в этом возрасте, это очень тяжело. — Когда ей было столько же лет, сколько и Джереми, отец оставил их семью. И тогда мать стала сильно пить. Лейси горестно вздохнула, предавшись воспоминаниям. Несладко ей пришлось в тот год.
Дэвид хмыкнул.
— Какие бы воспоминания ни остались у тебя об этом возрасте, жизнь этих детей во много раз труднее и опаснее! На глазах многих из них кого-нибудь застрелили. Некоторые из ребят состоят в бандах или живут в постоянном страхе. Родители других — наркоманы и проститутки. Это просто ужасно!
Лейси, ошеломленная услышанным, вопросительно взглянула на Эдварда, ожидая от него подтверждения. Он только кивнул в ответ.
— Завтра мы с малышами начинаем занятия плаванием. — В голосе Айрис звучала неподдельная радость.
— Да-а, — вставила Шейла, лицо которой выражало предельную скуку. — А затем мы поменяемся.
— Поменяемся? — Чувствуя себя так, словно ее переехал паровой каток, Лейси посмотрела в изумрудные глаза Шейлы. — Что ты имеешь в виду?
— Она хотела сказать, — спокойно объяснил Эдвард, — что завтра у тебя твоя группа, в среду — средняя группа и так далее.
— Но я думала…
— Ты по-прежнему отвечаешь за своих ребят, — улыбаясь, заверил ее Эдвард. — Но у каждого ребенка должна быть возможность заниматься верховой ездой, плавать, обучаться столярным работам и так далее. В конце концов, они пробудут здесь только три недели, и им нужно все успеть.
— Эй, не пугайся! — Дэвид похлопал Лейси по руке. — У тебя все получится!
С чего это вдруг Дэвид стал таким милым? Осторожно, чтобы не обидеть парня, Лейси убрала свою руку и поднялась с места.
— Уверена, что так и будет. Хотя я вряд ли смогу брать малышей на конные прогулки в горы.
— Их можно катать на лошади по кругу, — вставил Эдвард, и его глаза блеснули за стеклами очков. — Так делала Кортни, работавшая здесь до тебя.
— И правда! Как это мне сразу в голову не пришло? — с готовностью согласилась Лейси. — Кстати, Эдвард, а ты не говорил мне, что у тебя раньше тоже работала тренер по верховой езде. Почему же она ушла?
Эдвард, Шейла, Айрис и Дэвид одновременно переглянулись.
Откинувшись на спинку стула и сложив руки за головой, Дэвид ласково улыбнулся Лейси:
— Солнышко мое, она и не уходила!
Проигнорировав его высказывание, Лейси обратилась к Эдварду:
